В любом случае теперь мне не предстоит просыпаться среди ночи и представлять себе, как год-другой мы живем вместе, и вот Саша начал приходить домой с бегающими глазами, в дурном расположении духа, запираться в своей комнате и тихо говорить с кем-то по телефону. С кем-то, кто просто моложе, чем я.

Ведь я знаю, что есть мужчины, которым становится неинтересна их девушка — и они ничего не могут с этим поделать! — самая лучшая, умная, красивая девушка, как только у нее количество морщинок под глазами начнет напоминать им о том, что им самим, слава богу, пора подумать о душе. А есть еще и такие, кому становится неинтересна самая лучшая, умная, красивая, если они видят ее постоянно перед собой в течение нескольких лет, даже если ей нет еще и тридцати.

Если иметь в виду, что тот же, кто придумал способ продолжения рода человеческого, потом приходил к людям, чтобы сказать: «Вы не так живете! Не надо хотеть чужую жену! И прелюбодействовать не надо! Браки заключаются на небесах, чтобы рожать детей, а потом беречь и любить их и друг друга до самой смерти!», то вероятно, виноваты не легкомысленные мужчины, а ошибка создателя. Или мы как-то неправильно поняли его мысль.

Похоже, мужчина создан так, что ему нужно за одну-единственную жизнь успеть оплодотворить как можно больше женщин, чтобы родилось как можно больше детей. Вдруг кто не выживет, вдруг кого убьют враги… И вообще — с этой женщиной дети талантливые, но больные, а с этой — глупые, но здоровые.

Варианты, варианты… И в результате род человеческий, несмотря ни на что, увеличивается численно, карабкается за пределы Земли и пытается докопаться до мельчайшей частички, из которой создана материя. Все это делают мужчины, а женщины вынашивают и растят мужчин, которые будут убивать друг друга, зашивать и лечить недобитых, придумывать законы, по которым нужно жить, будут выбирать самых главных, драться за власть, а также карабкаться вверх и вспарывать материю все глубже и глубже: а там что, а что после?..

Но как же быть с моногамной семьей? Действительно это просчет Создателя или мы как-то не так поняли его заветы? Тем более что вовсе не у всех мужчин на земле только одна официально разрешенная жена. Наш Создатель нам велел жить парами, а вот мусульманам, как известно, их Создатель, подозрительно похожий на нашего, повелел жен надоевших не бросать, а кормить вместе с детьми и навещать иногда — по вдохновению…

Может быть, женщине надо терпеть, в том числе измены, терпеть и прощать, а мужчине — стараться прелюбодействовать поменьше, то есть тоже — терпеть, усмирять свою неразумную плоть — ради души, ради детей… Попробуй объясни детям в понятных им категориях: «Я больше, чем твою маму, хочу вон ту тетю!» А разве это не критерий? Если чего-то нельзя объяснить детям — не есть ли это плохо?

Такими мыслями — умными, глупыми, приблизительными и не вполне объективными, я развлекала себя по дороге на дачу, чтобы не вспоминать, как весело мы обычно ехали этой же дорогой, как Саша ставил музыку и подпевал. Хитом последнего времени была неожиданная песенка. Когда певец приближался к припеву, Саша набирал полную грудь воздуха и орал вместе с ним: «Я увяз, как пчела в сиропе, и не вырваться мне уже…», задорно поглядывая на меня в зеркальце. А я замирала, как будто он мне делал предложение. Теперь я думаю — с чего это я решила, что сироп, в котором увяз Саша, — это именно я?

Мне надо было приехать часам к девяти, когда сторож Гриша приходит с основной работы охранять дачу. Хорошо, что было уже темно. Я так боялась этой дороги — очень красивой и любимой нами с Варькой дороги, по которой, я это знала, я ехала в последний раз.

Дача Виноградова находится в очень живописном месте. Точнее сказать, все вокруг очень красиво, это окрестности Звенигорода, а конкретный поселочек Клопово, где Саша на большом заболоченном участке построил себе хороший теплый дом — место гиблое.

За забором начинается непроходимая чащоба из огромных сосен, перемежающихся дубами и вязами. В чащобе летом очень много клещей, и она, из-за своей полной непроходимости, используется хозяевами окрестных коттеджей как свалка мелкораздробленной газонокосилками травы. Так что лес постепенно превратился в коллективный клоповский компост, вонючий и неприятный. Кто-то туда сваливает и просто мусор — а какая разница, все равно лес непроходимый.

Летом на Сашином участке с половины дня темно. Дом расположен слишком близко к лесу, солнце уже с четырех-пяти часов заходит за лес, и к даче из чащобы устремляются тучи комаров и всяких гнусов.

Но все равно мы с Варей очень любили эту дачу, потому что жили там вместе с ненаглядным когда-то Виноградовым. Выращивали розы, лилии, ирисы, тюльпаны и огромное количество однолетников — возня с рассадой начиналась уже в марте.

Любой садовод знает, как трудно зимой устоять перед пакетиком семян, на котором нарисован прекрасный цветок. Ведь знаешь — не стоит, любую рассаду можно будет купить, хорошую, откормленную, здоровую, но так хочется в феврале начать выращивать свой будущий сад, почувствовать на мгновение запах весны и лета, до которых еще жить и жить…

Если в марте насыпать семена во влажный грунт, прикрыть кусочком целлофана или стеклышком, опрыскивать водой, потом, когда появятся первые росточки, убрать стеклышко и каждый день, поливая, следить, как подрастают будущие прекрасные петунии, виолы, бархотки, астры… А потом в начале мая высаживать вытянувшиеся ростки в землю, удобрять, окучивать, пропалывать и, наконец, дождаться первых бутонов. И — оторвать их, чтобы на их месте выросли пышные веточки, на каждой будет уже по два бутона. Для детей, особенно для девочек — это ничем не заменимая школа природной жизни. Бабочки, жуки, червяки… Благородные цветы и растущие как по волшебству вредные сорняки. А также сорняки лекарственные…

Про огород и связанные с ним радости лучше вообще сейчас было не думать. Я на этом попалась. Зря я начала вспоминать, как совсем маленькая Варька собирала пухлыми пальчиками — даже у худеньких детей пальчики имеют нежную, младенческую припухлость — молодой горошек, расковыривала стручки прямо на грядках и, приговаривая «А ну-ка мы сейчас поп'обуем…», отправляла их в рот и жевала со счастливой улыбкой…

Однажды я спросила Виноградова, все тужившегося оплодотворить меня во второй раз:

— А зачем тебе еще один ребенок?

— А что? Пусть ползает…

Мне не хотелось тогда ссориться. Но вообще-то надо было сказать ему, что дети не только ползают. Они еще хотят, чтобы с ними играли, по возможности весь день, чтобы их держали за руку, пока они не уснут, и мчались к ним по первому зову, когда они проснутся. Они хотят слышать понятные им ответы на вопросы про море, про тень, про Бога, про любовь… Они повторяют эти вопросы, взрослея, и хотят слышать другие ответы — более взрослые, но так, чтобы новые ответы не противоречили старым — они помнят их всю жизнь. Да, и еще дети болеют. В самый-самый неподходящий момент.

Когда я доехала до дачи, мне позвонила Неля и испуганно сказала:

— Ленусь, ты только не волнуйся, но у Вари температура…

— Какая?

— Высокая…

— Какая?!

— Почти тридцать девять…

— Что болит?

— Голова…

— О, господи… Но я назад уже не поверну… Сыпи нет?

— Да вроде нет…

— Слушай, дай ей жаропонижающее.

— Да я уже дала, а температура только растет…

— Господи! Нелька… вызывай неотложку, ладно? Вызывай! Я быстро все покидаю в сумки и приеду! Хорошо?

— Конечно, ты только не волнуйся…

Золотая Нелька. Компенсация за отсутствие мужчины-опоры. Золотая подруга, которой я плачу черной неблагодарностью. Иногда забываю поздравить с днем рождения, потому что у нее он очень неудобно расположен — между днем смерти моей бабушки, когда мама плачет, звонит мне, и мы едем на кладбище, и днем нашей встречи с Виноградовым, когда плачу я одна, и редко-редко мы празднуем его вместе с Виноградовым. Праздновали… Тогда уж я забывала все. Тьфу!..