Восточное побережье Формозы представляет собой сплошное нагромождение высоких отвесных скал, каких, пожалуй, не увидишь ни на одном другом острове в мировом океане: они вздымаются вертикально ввысь — на 1800 метров над уровнем моря. На подлете к этой сплошной скальной стене американские летчики заметили в небе самолеты противника — их было больше тысячи. Завязался воздушный бой — в результате восемьсот из них были сбиты. Кроме того, японцы потеряли двадцать шесть кораблей. Американцы же недосчитались только 89 самолетов. Тогда, у Формозы, моряки 3-го флота впервые за последнее время увидели в небе столь значительное скопление японских самолетов и услышали грохот рвущихся рядом авиабомб. Однако то была лишь малая часть неприятельских ВВС. Вскоре американские корабельные РЛС обнаружения воздушных целей засекли новые японские эскадрильи, куда более многочисленные. Воздушные бои обычно проходили на некотором удалении от мест сосредоточения противоборствующих эскадр, и атаковать неприятельские корабли — с той и другой стороны — отваживались лишь самые дерзкие летчики, да и то если им удавалось незаметно выйти из боя, оторваться от неминуемого преследования и подойти к эскадре противника, миновав полосу заградительного огня. В битве при Формозе это удалось только нескольким японским летчикам. Они нанесли серьезные повреждения двум американским крейсерам, которые потом пришлось взять на буксир. Оставив у берегов Формозы одну ударную группу — для сопровождения и прикрытия выведенных из строя крейсеров, — вице-адмирал Хелси направил основные силы эскадры обратно к Филиппинам. А на другой день Японское радио раструбило на весь мир о том,  что американский Тихоокеанский флот, дескать, понес серьезный урон и даже был чуть ли не полностью уничтожен. Это заявление оказалось явно опрометчивым и преждевременным, о чем японское верховное командование догадалось лишь спустя двое суток.

Тем временем эскадра вице-адмирала Хелси шла на юг, растянувшись на 80 километров в длину и 18 в ширину. Как мы помним, американские моряки окрестили ее Третьим флотом. В соответствии с новым боевым заданием удар по Филиппинам Третьему флоту предстояло нанести совместно с Седьмым флотом, которым командовал контр-адмирал Томас Кинкейд. В состав Седьмого флота входили 8 линкоров-ветеранов, 5 тяжелых и 6 легких крейсеров, 18 конвойных авианосцев, 86 эсминцев, 25 сторожевых кораблей и 11 противолодочных фрегатов. Флоту Кинкейда надлежало прикрывать высадку десанта на остров Лейте, а Хелси в свою очередь должен был поддерживать и прикрывать Кинкейда; кроме того, ему было предписано уничтожать любые неприятельские корабельные соединения, обнаруженные не только в прибрежных водах Филиппинского архипелага, но и на подступах к нему. 17 октября Хелси направил Нимицу радиограмму, в которой выразил недоумение и досаду по поводу того, что ему поставили задачу прикрывать Седьмой флот, тогда как он, согласно предварительной договоренности, рассчитывал на полную свободу действий. В ответ Нимиц выразил свое искреннее сожаление, настояв, однако, на том, что приказ есть приказ: главная задача Хелси — прикрывать Седьмой флот.

Высадка десанта на остров Лейта была произведена 20 октября, после обычной артподготовки с моря и бомбового удара с воздуха. Десантная операция прошла вполне благополучно, не считая того, что японцы потопили один пехотно-десантный катер. Если бы не огонь и дым, охватившие побережье в тех местах, откуда вели пальбу японские бомбометы, то при виде нескольких тысяч кораблей, собравшихся у Лейте, можно было бы подумать, будто происходит великое переселение народов. Через пять часов после высадки первого десантно-штурмового эшелона на берег Лейте, неподалеку от Таклобана[41], сошел генерал Макартур. Он направился прямиком в штаб к связистам и, взяв в руки микрофон, произнес пламенную речь: «Говорит голос Свободы. Филиппинцы, к вам обращается генерал Макартур. Как видите, я сдержал слово и вернулся. Милостью всемогущего Господа мы снова ступили на благословенную филиппинскую землю, политую кровью двух народов — филиппинцев и американцев. Присоединяйтесь же ко мне! И да сопутствуют нам стойкость и мужество, как когда-то на  Батне и Коррегидоре! Да не устрашатся сердца наши, а руки да сожмут крепче оружие! Нас поведет за собой Господь. Он укажет нам путь к победе! Внемлите же его зову! Испейте чашу долгожданной и справедливой победы всю без остатка!» Макартур знал, что говорил: ведь большинство филиппинцев были правоверными христианами. А между тем американские самолеты продолжали бомбить Лейте. Таким образом, в конце дня «Д+1» на остров высадились 124 тысячи американских солдат. В обшей сложности потери американцев в тот день составили 75 человек убитыми.

На рассвете дня «Д+2», то есть 22 октября, контр-адмиралу Кинкейду передали донесение от подводной лодки «Дартер», патрулировавшей вместе с другой подлодкой, «Дейс», прибрежные воды к западу от Филиппинского архипелага — при входе в Палаванский пролив. «Дартер» сообщала, что засекла близ Палавана три японских крейсера. А в ночь с 22 на 23 октября «Дартер» с «Дейс» доложили, что в Палаванский пролив с юго-запада заходит крупное соединение кораблей — судя по всему, линейных.

Второе Филиппинское сражение, больше известное под названием битва при Лейте, длилась всего лишь два дня. Однако по числу участвовавших в ней кораблей — с той и другой стороны — то было крупнейшее морское сражение в нашем столетии, и посему оно вполне достойно того, чтобы описать его подробно. Только не так, как это впоследствии делали многие военные историки, а более живо и ярко — глазами наших главных героев: моряков и летчиков авианосца-ветерана «Энтерпрайз». При этом, однако, нам придется время от времени бросать взгляд на карту, чтобы иметь более или менее ясное представление о месте, где разворачивалась эта грандиозная битва, предопределившая, по сути, исход великой Тихоокеанской войны.

Итак, две американские подводные лодки, обнаружившие японскую эскадру при входе в Палаванский пролив в ночь с 22 на 23 октября, продолжали держать ее под скрытным наблюдением. Под покровом ночи они следовали за ней — вернее, впереди нее — почти в полном надводном положении и в нескольких метрах друг от друга — так, что оба командира, каждый стоя на верху своей боевой рубки, даже могли переговариваться между собой. Они решили атаковать противника совместно. Незадолго до рассвета подлодки погрузились на перископную глубину и подошли к неприятельской эскадре поближе. Склонившись над экранами РЛС, оба командира отчетливо видели, как надводные цели растут прямо на глазах. Японская эскадра продвигалась двумя кильватерными колоннами в сопровождении малых сторожевых кораблей. В 5 часов 32 минуты «Дартер» выпустила шесть торпед из носовых торпедных аппаратов. Как раз в это время первые пять снарядов поразили головную цель. Командир «Дартера», припав  к окуляру перископа, видел рядом с бортом огромного неприятельского корабля, занимавшего почти все поле обзора, всплески от пяти мощных взрывов. Мгновение спустя корабль окутали клубы дыма, сквозь которые в ночное небо вырывались ярко-оранжевые языки пламени. А еще через какое-то время великан дал сильный носовой крен, зарылся носом в волну и стал тонуть. Между тем четыре кормовые торпеды «Дартера» прямым попаданием угодили в другую цель — еще один крупный корабль. Впрочем, дольше оставаться на исходном рубеже атаки было опасно — и «Дартер» тут же ушла глубоко под воду. Как потом выяснилось, подлодка вывела из строя два неприятельских тяжелых крейсера — «Атаго» и «Такано»: первый пошел ко дну, а второй получил довольно серьезные повреждения. А некоторое время спустя «Дейс» таким же манером отправила на дно третий тяжелый крейсер — «Майа». Покуда американские подводные лодки «висели» неподвижно, затаившись на большой глубине, морскую поверхность обшаривали японские миноносцы. Они сбрасывали глубинные бомбы, и те рвались, сотрясая морские глубины до самого дна. Однако американские лодки, к счастью, не пострадали. На крейсере «Атаго», перед тем как он затонул, развевался флаг адмирала Куриты, командующего неприятельской эскадрой, вышедшей из Сингапура. Адмирала и еще нескольких моряков с потопленного флагмана снял с воды находившийся поблизости эсминец. Остальные члены экипажа «Атаго», в том числе специалисты из радиотехнической службы главного штаба эскадры, утонули. В результате японские корабли остались без мощной системы радиоперехвата и дешифровальной аппаратуры, что впоследствии сказалось на ходе всей битвы.