— И браконьер, который натолкнулся на такую добычу, был бы весьма удивлен.

Генри засмеялся.

— Еще бы! — Он перевел взгляд на Анжелику, когда та поднялась. — Он мог бы даже подумать, что поймал медведя.

Анжелика слегка дернула брата за ухо.

— Прекрати это, ты, негодный мальчишка, — предостерегла она его, со слегка раздраженной улыбкой.

— Я же сказал тебе, лорд Джеймс и я защитим тебя, — ответил Генри, подгоняя Брутуса к дорожке.

— Мы с радостью посвятим наши жизни такой благородной цели, — уточнил Джеймс, по-волчьи ухмыльнувшись.

Он явно кое-что забыл. Или, скорее, кое-кого.

— И что тогда останется для Лили? — спросила она.

Раздражение отразилось на его выразительном лице.

— Всё, что необходимо, — пробормотал он.

— Вы не передумали насчет неё, не так ли? — небрежно поинтересовалась она, надеясь, что это так. Ради неё самой, а не ради Лили.

Джеймс отвел взгляд.

— Я не знаю, — тихо ответил он.

Девушка поняла, что это правда.

— Ну, Лили вздохнёт с облегчением.

— А что насчет вас?

— Меня? О, я тоже вздохну с облегчением. Я же говорила, что она никогда не подойдёт вам.

Он поджал губы.

— Да, ещё раз, какие там были требования? Ах, я вспомнил. Интеллект, чувство юмора, красота, остроумие, очарование и что-то ещё?

— Вы пропустили скромность и респектабельность? — подсказала Энджел, сглотнув.

Джеймс махнул рукой, словно отказываясь от этих двух качеств.

— Это звучит немного уныло, вы согласны? Я решил обойтись без этих двух.

— О, неужели вы так решили?

— Да, решил, — ответил он, не испугавшись её тона. Маркиз постучал длинным пальцем по своему подбородку. — Ну-ка, кто подходит под это описание, как вы думаете?

— Энджел, — ответил Генри, улыбаясь ей.

— Генри, замолчи, — приказала она, покраснев.

— Ты так думаешь, мой мальчик? — Джеймс ухватился за замечание её брата.

— Тогда неудачно, что вы ждали так долго перед тем, как начать ухаживать, не так ли? — отрезала Энджел и бросилась вперёд, чтобы пойти рядом с Брутусом.

— Свадебные колокольчики ещё не зазвенели, — прошептал маркиз позади неё, но она притворилась, что не слышит его.

Она избегала Джеймса весь остаток вечера, но провела ещё одну ночь, ворочаясь с боку на бок, когда он отказывался покидать её мысли. Это было несправедливо, продолжала думать девушка, что он был в Бельгии, когда она вышла в свет, и что Саймон стал тем кузеном, который сделал ей предложение. Он не верит в любовь, снова и снова твердила она себе, Джеймс не верит в любовь и в любом случае они никогда не подойдут друг другу. Энджел выйдет замуж за Саймона, они будут жить в Тэрбин-Холле и она будет счастлива. Она уткнулась лицом в подушку, чтобы Лили в соседней комнате не услышала, как она плачет. Она будет счастлива, даже если это убьёт её.

На следующее утро Джеймс пришел в комнату для завтраков вскоре после неё. Он поприветствовал своих гостей, затем перевел взгляд с Анжелики на Саймона, и этот долгий, пристальный взгляд был слишком задумчивым и интригующим, чтобы её рассудок — или сердце — успокоилось.

Маркиз протянул руку за кусочком поджаренного хлеба.

— Так как мы все собрались здесь, то, кажется, это отличный момент, чтобы объявить, что в субботу в поместье Уайнсмор состоится бал. Там будет всё местное дворянство, — продолжил он, его подбородок подрагивал от веселья, — включая довольно пугающую Агату, леди Фитцсиммонс…

— Джейми, — предостерегла его бабушка.

— Я не единственный, кто видел леди за чашкой чая в компании её кошек, — заметил Джеймс и улыбнулся, когда дети захихикали. — Кэтрин и Гарольд хотят, чтобы все мои гости тоже посетили их.

— Оо, бал, — возбужденно проговорила Хелен, но Генри покачал головой.

— Он имеет в виду всех взрослых гостей, — поправил он.

Джеймс кивнул.

— Ты прав Генри и я прошу прощения.

Генри улыбнулся.

— Всё в порядке. Мне в любом случае не нравится ни один из этих нудных танцев.

Хелен надула губы.

— А мне нравятся.

— Ты не умеешь танцевать.

— Умею!

— Не умеешь!

Саймон закашлялся, когда Джеймс ткнул его локтем в спину.

— Возможно, нам стоит устроить свой собственный приём, — предположил он.

— Превосходная идея, — немедленно поддержал Джеймс, и Энджел догадалась, что он, должно быть, спланировал такой праздник заранее.

— И я предполагаю, что в этот самый момент бродячий оркестр случайно проезжает через деревню? — невозмутимо спросила она.

Джеймс приподнял бровь, глядя на неё.

— Собственно говоря, так оно и есть. И они согласились сыграть для нас сегодня вечером.

— Лорд Джеймс? — возбужденно закричала Хелен.

— Да, моя милая?

Хелен сделала ему знак, и с легкой улыбкой маркиз обогнул стол и наклонился, пока девочка шептала что-то ему на ухо. Энджел обнаружила, что не перестает удивляться тому, как этот мужчина, обладающий такой ужасной репутацией, может так чудесно ладить с детьми.

Она постоянно ожидала, что Джеймс устанет от новизны их присутствия, но он не уставал. Вместо этого все они стали верными друзьями, а он — их защитником, и Энджел начала полагать, что даже после того, как они вернутся домой, она никогда не услышит ни одного предложения, произносимого любым из близнецов, в котором бы не упоминалось имя Джеймса. Из него получится замечательный отец, подумала девушка, а затем отчаянно покраснела.

Маркиз кивнул и прошептал Хелен что-то в ответ, а та захихикала.

— Значит, всё улажено. Сегодня состоится наш приём, а затем, в субботу мы едем на бал в Уайнсмор.

— Вы уверены? — спросила мать Энджел. — Слишком много проблем просто для того, чтобы порадовать детей.

— Я надеюсь, что порадую также и вас, — ответил Джеймс. — И к этому времени вы должны были понять, миледи, что я обожаю проблемы.

Его взгляд снова обратился на Анжелику, и она застенчиво посмотрела на своих родителей. План всё ещё работал: он должен был притворяться, что влюбился в неё, но Джеймс был настолько… откровенным, демонстрируя свои чувства. Это было так не похоже на него, и девушка должна была поразмыслить над тем, не пытается ли он, возможно, подорвать их усилия? Ей нужно поговорить с Саймоном насчет этого. Энджел бросила взгляд на жениха. Тот хмурился, глядя, как Персиваль читает Лили сонет. Или, вероятно, она не станет этого делать. До апреля, было, оставалось времени меньше, чем она полагала.

После длительных раздумий, Анжелика решила надеть своё темно-синее платье, потому что оно было её любимым. Серебристые ленты, которые Тесс вплела в длинные, ниспадающие волосы своей хозяйки, придавали им медный отблеск, и когда девушка смотрела в растерянные ореховые глаза, смотрящие на неё из зеркала, она изумилась тому, что позволила всему этому так далеко зайти. Ради её собственного спокойствия, всё это должно прекратиться. Не имеет значения, кого она любит. Она дала слово.

Эта решимость рухнула, как только она спустилась в огромный бальный зал и обнаружила Джеймса, прислонившегося к дверному проему и беседующего с бабушкой. Он был одет во все темно-серое, и, когда он бросил взгляд в её направлении, у девушки перехватило дыхание. Он был великолепен.

Маркиз подошел и взял её руку, коснувшись губами суставов её пальцев. Когда он выпрямился и посмотрел на неё сверху вниз, его зеленые глаза весело блеснули.

— Вы бесподобны, — прошептал он, еще раз целуя её руку.

Энджел ощутила дрожь по всему телу. Даже когда Джеймс Фаринг вел себя прилично, он все равно оставался порочным.

— Где Саймон? — поинтересовалась она. Уголком глаза девушка заметила, что леди Элизабет притворяется, что не смотрит на них обоих, и попыталась освободить пальцы из его хватки.

Джеймс проигнорировал эту попытку и вместо этого перенес её ладонь на свою руку.

— Почему я должен беспокоиться о том, где он находится? — ответил он. — Однако не волнуйтесь. Я провожу вас в зал.