Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Примерно в одиннадцать часов канонерские лодки вступили в перестрелку с вражескими батареями, расположенными на обоих берегах реки. Разрывы снарядов были слышны целый день. Со склонов гор мы могли видеть, как белые пароходы боролись с течением, двигаясь среди облаков дыма. Дервиши отчаянно сопротивлялись, но британцы били без промаха. Вскоре все оборонительные сооружения на реке были разрушены, а их защитники поспешили укрыться на улицах города. Стены Омдурмана были разрушены во многих местах. Во время артиллерийского обстрела города погибло много мирных жителей.

Арабские иррегулярные отряды под командованием майора Уортли также вели активные боевые действия. Они должны были действовать совместно с флотилией и занимать форты и укрепленные поселения на восточном берегу Нила. Как только огонь с канонерских лодок заставил замолчать береговую артиллерию, майор Уортли отдал приказ своим отрядам начать наступление на форты. Джаалин, единственное племя, на которое можно было положиться, двигалось в резерве. Остальные племена были [271] размещены согласно их собственным предпочтениям. Когда был отдан приказ к атаке, 3000 человек устремились к укреплениям. Дервиши начали отстреливаться. Пройдя примерно 500 ярдов, солдаты майора Уортли остановились и начали стрелять в воздух; издавая яростные вопли, они прыгали и угрожающе жестикулировали, но отказывались двигаться вперед.

Майор Уортли бросил в атаку воинов из племени джаалин. Двигаясь в колонне, эти храбрецы, обуреваемые жаждой мести, медленно приближались к деревне. Окружая дом за домом, они захватили поселение и уничтожили всех 350 защитников, включая эмира. Потери джаалин составили около 60 человек.

Деревня была взята, восточный берег очищен от противника. Флотилия продолжила движение вверх по реке. На берегу была развернута батарея гаубиц, которая в 1:30 начала обстрел гробницы Махди. Все это мы, солдаты 21-го уланского полка, могли хорошо видеть, находясь на склонах песчаных холмов. Мы даже на некоторое время забыли об армии дервишей, наступавшей по суше. Купол гробницы резко выделялся среди глиняных построек города. Над ним разорвался первый снаряд — яркая вспышка, клубы белого дыма и, через мгновение, глухой звук взрыва — затем второй. После третьего выстрела вместо белого дыма над гробницей поднялось большое красное облако, в котором постепенно растворились ее очертания. Когда дым рассеялся, мы увидели, что прежде остроконечный купол теперь приобрел округлую форму. Обстрел гробницы продолжался, снаряды пробивали стены, превращали маленькие купола в пыль.

Тем временем дервиши приближались, и это заставило египтян сесть верхом на своих лошадей и отойти в более безопасное место, откуда они могли бы наблюдать за происходящим. Полковник Бродвуд считал, что дервиши могут отрезать путь к отступлению, и вскоре после часа дня принял решение вернуться назад. Дервиши довольствовались лишь несколькими выстрелами, и египтяне без особого риска пересекли болотистое русло Хор Шамбата.

Когда дервиши заметили, что кавалерия отступает, они осмелели. Небольшие группы из пяти или шести всадников стали приближаться к египтянам. Там, где местность позволяла это, кавалеристы полковника Бродвуда останавливались и открывали огонь по противнику. Было убито или ранено около шести дервишей. [272]

Но огромная армия продолжала величественно двигаться вперед, заставляя кавалерию отступать все дальше и дальше. Стало ясно, что если халифа продолжит наступление, то сражение произойдет еще до наступления темноты.

Британские и египетские войска находились в состоянии полной боевой готовности. Они были готовы отразить атаку противника. Но без четверти два армия дервишей остановилась. Солдаты беспрекословно подчинялись приказам. Тысячи людей одновременно замерли на месте. Затем стрелки неожиданно произвели залп в воздух — настоящая feu de joie[37]. Дым от выстрелов волной пробежал вдоль всей линии наступления. После этого дервиши легли на землю, и стало понятно, что все решится только завтра. Мы оставались на наших позициях среди песчаных холмов до вечера. Когда стемнело, мы вернулись в лагерь у реки. Солдаты и офицеры британских дивизий, пристально наблюдавшие за исчезающей во тьме равниной, засыпали нас вопросами; они хотели знать, близко ли враг, и если да, то когда произойдет сражение.

Лишь после того, как канонерские лодки закончили обстрел города, потопили пароход дервишей, подавили все вражеские батареи и разрушили гробницу Махди, они смогли вернуться назад. Корабли пришвартовались неподалеку от берега: в случае вражеской атаки они могли поддержать сухопутные отряды артиллерийским огнем. Когда стало совсем темно, мощные корабельные прожекторы осветили зерибу и холмы. Таинственные лучи прорезали мрак равнины, казавшейся пустынной. Армия дервишей на ночь остановилась у восточного края лощины Шамбат. Все пятьдесят тысяч правоверных расположились вокруг своих эмиров. Палатка халифы находилась в тылу, где он отдыхал в окружении своих военачальников. Неожиданно яркие лучи осветили все вокруг. Абдулла вскочил на ноги. Где-то вдалеке, у реки, виднелся ослепительный круг — холодный, безжалостный глаз демона. Халифа положил руку на плечо Османа Азрака, который должен был завтра повести солдат в атаку, и прошептал: «Что это?». «Повелитель, — ответил Осман, — они ищут нас». Халифа жил в маленькой палатке, хорошо освещавшейся лучами прожектора. Он приказал сложить ее. Некоторые эмиры закрыли [273] свои лица, опасаясь, что лучи ослепят их. Все опасались, что за лучами последуют снаряды. Но луч продолжал двигаться — с такого расстояния солдат у прожектора мог видеть только покрытую мраком равнину. Дервиши просыпались и в изумлении оглядывались.

Освещенный луной лагерь египтян был погружен в тишину. Утомленные солдаты, беспокойные генералы и даже машины будто бы раздумывали о том, что произойдет завтра, вспоминая ошибки прежних дней. Лишь в четырех милях отсюда расположилась другая армия. Она была в два раза больше, чем египетская, ее солдаты были храбры и уверены в себе. Они с нетерпением ждали утра, когда все должно было решиться.

Глава XIV

Сражение при Омдурмане

В половине пятого по всему лагерю у реки раздались звуки горнов. Постепенно рассвело, кавалерия оседлала коней, пехота встала под ружье, артиллеристы направились к своим батареям. Тем временем над Нилом взошло солнце, осветив широкую равнину, темные скалистые холмы и стоящую в ожидании армию.

Еще до рассвета несколько эскадронов британской и египетской кавалерии были высланы вперед, чтобы обнаружить противника и узнать его намерения. Первый из них, под командованием капитана Баринга, занял холм Сургэм и в темноте ожидал, когда на рассвете обнаружится местонахождение дервишей. Это было опасное предприятие, так как они могли оказаться неожиданно близко. Когда взошло солнце, из-за зерибы выехал 21-й уланский полк и разослал повсюду офицерские патрули. Поскольку ночью лагерь никто не атаковал, предполагалось, что армия дервишей либо вернулась на исходную позицию, либо вошла в город. Трудно было предположить, что они предпримут наступление по открытой местности и атакуют зерибу при свете дня. Но все эти догадки были моментально развеяны той сценой, которая открылась с гребня холма.

Было четверть шестого. Еще стояли сумерки, но с каждой минутой становилось светлее. Там, на равнине, расположился [274] враг. Число дервишей оставалось прежним, равно как и их решимость и их намерения. Их фронт растянулся теперь почти на пять миль, он был образован большими скоплениями людей, соединенных более тонкими линиями. Позади и ближе к флангам располагались большие резервы. С гребня они выглядели как темные кляксы и черточки, по которым пробегало странное мерцание — отблески солнечного света, отраженного от клинков и копий. Примерно без десяти шесть стало ясно, что эти толпы не стоят на месте, но быстро наступают. Вдоль их рядов и между ними галопом скакали их эмиры. Разведчики и патрули рассыпались по всему фронту. Затем они издали боевой клич. Они находились еще в миле от холма и были скрыты от армии сирдара складками поверхности. Но их крики были слышны, хотя и слабо, тем войскам, которые стояли у реки. До тех же, кто смотрел на них с холма, эти крики долетали волнами страшного рева, подобно вою поднимающегося ветра или моря перед штормом.

вернуться

37

Фр. — иллюминация, прим. пер.

40
{"b":"189198","o":1}