— Разумеется, не возражаю, — пробормотал маркиз; он не мог отвести взгляда от прекрасных волос Джулианы.

Она на мгновение нахмурила брови, казавшиеся белесыми по сравнению с золотистыми волосами.

— Знаете, я не слишком сильна… по части причесок.

— О Господи, Джулиана! У вас замечательные волосы и безо всяких причесок. — Маркиз улыбнулся и добавил: — Кажется, вы говорили, что не слишком сильны также и в хозяйстве. Интересно, у вас есть еще какие-нибудь слабости? — Откинувшись на спинку стула, он скрестил на груди руки, ожидая ответа.

— Я бы лучше поговорила о вещах, в которых сильна, — ответила Джулиана.

«О Господи, похоже, она флиртует со мной!» — изумился Кейн.

— Я весь внимание, дорогая, — ответил он, снова улыбнувшись.

Она чуть склонилась над столом, отчего ее фигура сделалась еще более соблазнительной — даже несмотря на ужасное платье. Когда же взгляды их встретились, он увидел в ее глазах призыв — и одновременно выражение неуверенности.

Да, она определенно флиртовала, но не слишком умело. Но понимала ли она, что затевает? Кейн не мог поверить, что эта женщина собиралась уложить его в постель. Но все же она с ним флиртовала. Почему?

Кейн был почти уверен: он мог бы в считанные минуты добиться того, что миссис Мертон оказалась бы под ним обнаженная. И тогда уже не было бы возврата назад. Да она и не захотела бы никакого возврата.

Тут Джулиана откашлялась и проговорила:

— Знаете, я могу войти в любую библиотеку и выбрать самые лучшие книги в течение пяти минут.

Кейн с трудом удержался от смеха. Это было довольно необычное начало для сцены совращения. Стараясь говорить как можно серьезнее, он спросил:

— Неужели действительно сможете?

— Да, конечно. У меня безошибочная интуиция.

— Что ж, интуиции следует доверять, — с улыбкой заметил маркиз.

— И еще я могу распознать, к какому веку относится тот или иной том. Я определяю это по запаху, а также по печати на плотной бумаге.

«Замечательно! — мысленно улыбнулся маркиз. — Выходит, книги можно приобретать по запаху!»

— Покажите мне любой книжный переплет, и я даже с закрытыми глазами смогу сказать, из чего он сделан, — продолжала миссис Мертон.

— Что-то не верится, — с серьезнейшим видом ответил Кейн.

— Даже прикосновения пальца будет достаточно. — Она подошла к книжному шкафу. — Закройте глаза.

Кейн закрыл глаза и услышал, как миссис Мертон приблизилась к книжным полкам. Затем он уловил исходивший от нее слабый запах фиалкового мыла. В следующее мгновение она взяла его за руку и провела пальцами по переплету какого-то тома.

— Вот, пощупайте… Глянцевитая поверхность с намеком на шероховатость. Отполированная телячья кожа.

Возможно, миссис Мертон не являлась опытной кокеткой, но инстинкты у нее были превосходные.

— А вот — высококачественный пергамен, — сказала она, предлагая другую книгу. — Скользкий как шелк, но жесткий.

Кейн судорожно сглотнул — прикосновения очаровательной миссис Мертон подействовали на него возбуждающе.

— А теперь — более грубый материал. — И Кейн тут же почувствовал жесткую поверхность с легкой зернистостью. — Мужская сила сафьяна, — пояснила хозяйка.

Она вдруг приблизилась к нему почти вплотную, и Кейн почувствовал на щеке ее теплое дыхание. Не в силах более сдерживаться, он схватил книгу, положил ее на стол, а затем обхватил рукой тонкую талию Джулианы. Она тотчас опустилась ему на колени, и он, не открывая глаз, крепко прижал ее к себе. А затем принялся осторожно поглаживать ее плечи, груди и бедра; причем казалось, что груди — маленькие, крепкие и аппетитные — сами просились, чтобы их высвободили из плена одежды и корсета.

Почувствовав, что дыхание Джулианы участилось, Кейн открыл глаза. А ее глаза при свете лампы и свечи казались темно-зелеными. И они смотрели на него все с тем же призывом. Внезапно губы ее чуть приоткрылись — словно приглашали к поцелую.

И конечно же, Кейн поцеловал ее. Поцеловал и сразу понял, что сексуальный опыт вдовы Мертон не столь уж ограничен. Правда, вначале он ощутил, как все ее тело напряглось, но уже через несколько секунд она расслабилась и с готовностью ответила на его поцелуй. При этом руки ее взметнулись к его плечам, а затем обвили его шею.

Кейн же еще крепче прижал ее к себе и в какой-то момент вдруг понял, что по-настоящему наслаждается этим поцелуем. Губы у нее оказались необычайно сладкие — словно мед. И еще он уловил тонкий привкус вина, которое они пили.

Но ведь он никогда не соблазнял опьяненных женщин… Это было одним из его строгих правил. А миссис Мертон, судя по всему, была чуточку пьяна.

Прервав поцелуй — правда, ладони его по-прежнему ласкали ее груди и бедра, — Кейн попытался вспомнить, сколько бокалов выпила Джулиана. Кажется, два. Нет, даже три. И она вроде бы чуть покачивалась, когда возвращалась в комнату, распустив свои великолепные золотистые волосы. Да, она явно вела себя не так, как ей обычно было свойственно.

Но ведь то же самое относилось и к нему самому. Заранее составляя план на вечер, он твердо решил, что не станет соблазнять миссис Мертон. Более того, он всегда старался избегать женщин, относящихся к среднему классу: с ними слишком много хлопот, и они почему-то всегда пытались прийти со своими родственниками. Однажды Кейну даже пришлось столкнуться с отцом такой дамы, и тогда ему с трудом удалось избежать серьезных неприятностей.

Впрочем, следовало признать, что его стремление избегать представительниц буржуазии носило скорее «рекомендательный» характер и вовсе не являлось обязательным правилом. Что же касается миссис Мертон…

Нет-нет, он никогда не соблазняет пьяных женщин. Это… неспортивно, если можно так выразиться.

Невольно вздохнув, маркиз поднял Джулиану со своих колен и поставил на ноги.

Она молча шагнула к своему стулу и опустилась на него. Голова у нее немного кружилась, а губы после поцелуя Кейна казались огненными, пылающими. «Ах, как жаль, что все так быстро закончилось», — подумала она неожиданно.

А потом вдруг пришло чувство унижения. Ведь она, в сущности, бросилась в его объятия, а он отверг ее. При мысли об этом Джулиана потупилась. Теперь ей казалось, что она ужасно глупая и непривлекательная.

И еще вроде бы пьяная. Впрочем, нет, наверное, просто глупая…

Тут Кейн нарушил неловкое молчание и проговорил:

— Я приношу свои извинения, дорогая Джулиана. — Он говорил мягко и тихо. — Вероятно, будет лучше, если мы продолжим наше знакомство исключительно… на деловой основе.

Почему он извиняется? Ведь это она начала с ним флиртовать. И такой человек, как маркиз, конечно же, понял это. Разумеется, у нее не было намерения затащить его в постель, но все равно она готова была умереть от стыда.

— Но я надеюсь, что мы с вами останемся друзьями, — добавил Кейн. — Я получаю огромное удовольствие от общения с вами, дорогая Джулиана. И я очень ценю ваши знания.

Почувствовав себя немного лучше, она осмелилась поднять голову. Голубые глаза Чейза были устремлены на нее. Удивительно красивые глаза, которые, возможно, и стали причиной столь затруднительного для нее положения.

Снова потупившись, Джулиана уставилась на остатки кларета в своем бокале.

— Могу я задать вам один вопрос? — спросил вдруг маркиз.

Она молча кивнула.

— Скажите, кто такая Кассандра Фиттерборн?

— Кассандра?.. — переспросила Джулиана почти шепотом.

— Ну, прежняя владелица «Ромео и Джульетты» ин-кварто. Я подумал, что она, возможно, ваша родственница.

Сама себе удивляясь, Джулиана вдруг выпалила:

— Она была моей матерью!

Все-таки она сказала это. Сказала правду, которую знала только она. Сказала то, что никогда не следовало говорить. Но почему она вдруг нарушила многолетнее молчание? На этот вопрос у нее не было ответа.

— Она умерла? — спросил Кейн.

— Да. Когда я была младенцем. Мой отец тоже.

— А кто вас воспитывал? Случайно, не Джордж Фиттерборн?