— Джефер-паша, меня зовут Демирчиоглу и я игид Кероглу! Игиды Кероглу умирают, но своей тайны врагам не открывают. Больше не видать тебе Телли-ханум!
И всякий раз Джефер-паша приказывал семи пехлеванам бить его, сдирать с него по вершку кожи и рану набивать соломой.
Так прошло несколько дней. Гонец привез повеленье султана: «Джефер-паша, ты схватил удальца Кероглу. Как только получишь это, вздерни его на виселицу и извести меня. Сам же готовь войско, скоро мы двинемся на Кероглу».
Джефер-паша разослал глашатаев, приказав, чтобы все собрались на площадь пехлеванов, где удалец Кероглу будет вздернут на виселицу.
А пока народ собирался на площади, Кероглу со своими удальцами как раз и подскакал к Эрзеруму.
Кероглу разузнал обо всем, сошел с коня на окраине города, переоделся ашугом, взял саз и сказал своим удальцам:
— Если мы вступим сейчас в город, враги, услышав об этом, тотчас вздернут Демирчиоглу. Стойте тут и ждите меня. А вот когда я издам боевой клич, тогда ударьте по войску паши!
Сказав это, он отправился на площадь пехлеванов. Когда Кероглу подходил к площади, палачи уже готовили виселицу. Смотрит Кероглу, посреди площади возведена огромная земляная насыпь, а на ней воздвигают виселицу.
Письмо султана немного подняло дух Джефер-паши. Султан писал, что собирает войско и предстоит поход на Ченлибель. Джефер-паша больше не боялся Кероглу. Зато теперь ему захотелось, чтобы расправа с Демирчиоглу каленым железом испепелила сердце Кероглу. Он приказал сделать эту земляную насыпь и назвал ее — Ченлибель.
— Ну, что, Демирчиоглу, — издевался Джефер-паша над Сыном Кузнеца. — Придется тебя повесить на Ченлибеле!
Увидя Кероглу с сазом за плечом, Джефер-паша подозвал его:
— Эй, ашуг, ты пришел кстати. Сегодня праздник. А ну-ка, поиграй и спой нам.
— Да будет для паши вечный праздник! Но что это за праздник?
— Глупец, — заносчиво ответил паша. — Знаешь ты Кероглу?
— Знаю, паша! Это человек без совести.
— Смотри! — похвастался паша. — Я поймал одного из его удальцов и прикажу сейчас повесить. Сегодня его праздник.
Посмотрел Кероглу и видит: на площади сидит скованный цепями Демирчиоглу. Кожа на его ногах содрана и болтается лоскутьями. Лицо бледно, как у мертвеца. Закипел он яростью, кровь бросилась ему в голову. Хотел было Кероглу протянуть руку, схватить пашу за горло и выворотить его наизнанку, но спохватился, вспомнив, что его удальцы еще далеко.
Паша вместе со своими приближенными подошел к Демирчиоглу. Подошел и Кероглу и стал чуть поодаль.
Демирчиоглу потерял много крови и не видел, что происходит вокруг.
Паша пнул его ногой и сказал:
— Тебе остается жить каких-нибудь полчаса. Видишь эту гору? Через полчаса я повешу тебя на ней!
Услыхав это, Демирчиоглу закрыл глаза и отвернулся.
— Не упрямься! Скажи, где Телли-ханум, и я отпущу тебя, уходи, куда хочешь!
— Джефер-паша, — отвечал Демирчиоглу, — к чему каждый день повторять одно и то же? Сказал тебе, что меня зовут Демирчиоглу. Я игид Кероглу. А мы умираем, но врагам тайн своих не открываем. Телли-ханум давно в Ченлибеле.
Тут Кероглу не вытерпел, прижал к груди саз и запел:
Не страшись, мой Демирчиоглу,
За тебя мы отомстим сейчас.
Ханов и султанов, и пашей
Мы позору предадим сейчас.
Едва Демирчиоглу услышал это, как глаза его широко раскрылись, но Кероглу подмигнул ему и спел еще:
За друзей ты жизни не жалел.
Ты пошел на риск, ты горд и смел,
Тот, кто на игида встать посмел,
Будет бит клинком стальным сейчас.
Вражьим козням никогда не верь.
Кероглу поднимется теперь,
Налетит на Эрзерум, как зверь,
Взмоют к небу стон и дым сейчас.
Джефер-паша спросил:
— Эй, ты, ашуг, когда он увидел тебя, хотел встать, или вы знаете друг друга?
— Знаем, паша, — ответил Кероглу, — этот зверюга, сын зверюги, однажды ограбил меня и отнял все мое достояние.
— Не беда, — сказал паша. — Он и мне причинил немало зла. Теперь мы отомстим ему!
— Да продлится жизнь паши! — молвил Кероглу. — В груди у меня сложилась песня, разреши я спою ее.
Паша дал свое соизволение. Кероглу спел:
Сегодня мести день, Джефер-паша,
Противнику теперь спасенья нет.
Пгиды, в битву грозную вступив,
Пьют кровь, как в жаркий день шербет.
Демирчиоглу понял, что Кероглу решил подбодрить его, и сказал:
— Паша, все равно вы казните меня. Так дайте хотя бы мой саз, чтоб я мог ответить ему, а потом умереть.
Демирчиоглу дали саз. Взял он его, прижал к груди и спел:
Прибывши с Ченлибеля в Эрзерум,
Джефер-пашу я мог бы сжать в комок.
Искал добычу и нашел ее,
Да только к другу увезти не мог.
Кероглу спел еще:
Как вихрь, свищу над головой врагов,
От жизни отрешаюсь в дни боев.
Когда клинок срубает сто голос,
Кишками враг до головы одет
Демирчиоглу ответил:
Рубился я отважно, словно лев,
Войска паши в сраженьи одолев.
Запомнил враг моей стрелы напев,
Но плут меня мучениям обрек.
Кероглу снова пропел:
Пусть Кероглу вскипает, как самум,
Зло отличает от добра мой ум.
Ты только покажи Телли-ханум —
И сердце сразу запоет в ответ.
А Демирчиоглу опять ответил ему:
Я спрятал то, к чему лежит душа.
Но враг меня стреножил, месть верша.
Схватил меня теперь Джефер-паша,
Соломой шкуру мне набьет, жесток.
Последние стихи показались Джефер-паше подозрительными. Чудится ему, что эти двое разговаривают совсем не как враги. И он незаметно шепнул одному из стоявших рядом пехлеванов:
— Что-то не доверяю я этому человеку. Не подослан ли и он из Ченлибеля. Будьте наготове, надо схватить его.
Потом повернулся к Кероглу и сказал:
— Ашуг, теперь скажи, сам-то ты кто? Чей ашуг? Джефер-паша думал обмануть Кероглу, отвлечь его и дать пехлеванам приготовиться… Но Кероглу не был простаком.
— Да продлится жизнь паши! — сказал он. — Послушай, и я скажу, кто я.
Коль назовут рабом, то шею скрутят.
Я столб, стоящий впереди рабов.
Будь я герой — склонюсь перед правдивым,
Неправедных всегда казнить готов.
Войска врага с землею я сровняю,
Скошу мечом, подобно Эмираю.
Бурлю сейчас, как мутная река, я,
Могу бурлить и несколько годов.
Я Кероглу. Я спал, и поднят вновь я.
Я нынче не способен к многословью.
Я не стекло, я меч, знакомый с кровью,
Меня не разобьешь на сто кусков.
