Вильгельм тихо рассмеялся.

– Ты сейчас говоришь про него или про меня?

– Он всего лишь человек. В отличие от тебя. Ему вернуть что-то совсем не сложно. С тобой же, увы, дело обстоит намного трудней.

– Насколько я понимаю, ты вступилась не только за Маркуса из Рейна перед мятежными силами? Как поживает его брат Рейвен из рода Ворона? Как там Алия-Мелисант-Херми?

– На нее мне наплевать, а за него я тоже должна тебе, чернокнижник. Я всегда очень уважала Рейвена из Рейна. Этот мир станет очень уж скучным без таких, как он. Он так мило верит в правоту, правду и справедливость, что ему даже вредить совсем не хочется. Ну когда еще такое случится? Он должен был выжить в схватке с химерами и он выжил. Он должен был выйти из замкнутого круга миров, и он вышел, прихватив с собой эту светлоглазую сучку по имени Алия. Что я должна тебе за обоих братьев?

– Помоги мне отыскать Хорвата и считай, что я сам стану должен тебе.

– Умеешь ты, конечно, выбирать себе врагов, чернокнижник. Меньше, чем на всезнающего властителя алого пламени зла ты нацелится не смог? Его сейчас ищут абсолютно все гончие ада, приспешники, прислужники, одержимые и всевозможные культисты и истинные ведьмы этой земли. Слишком высока награда, обещанная за него нашим властителем, – демоница покачала головой и щелкнула алым языком о белое неба. – С другой стороны, я хорошо помню, что именно тебе я обязана всем своим нынешним могуществом. Именно благодаря твоему участию я стала тем, кем являюсь сейчас. Я не так глупа, чтоб забывать то, кто ты на самом деле, Вильгельм. И я лучше буду твоим другом, чем врагом, как отважился Хорват. Мне отчего-то кажется, что это его самая большая ошибка за всю безликую вечность, которую он существует.

– Другом? – Вильгельм вопросительно вскинул брови.

– Деловым партнером, – поправилась Барбело, положив обе руки на стол.

Древний отметил про себя, что демоница была в сером потертом и очень грязном осеннем плаще, какой с гордостью носили одни только члены Ордена Тайных Знаний Кайра-Таири. Плащ был некогда чистым и белым, как чистый лебяжий пух, но сейчас был весь вымазан в сухой, словно дорожная пыль, грязи. В такой грязи, которую кажется уже невозможно было смыть или отстирать. У проклятой была сухая кожа на руках и под длинными белыми ногтями скопилась жирная грязь, будто она не первый день полола ими свежевспаханные грядки от сорной травы.

– Не боишься, что человеческое сердце Маркуса попросту не выдержит? Он все еще любит тебя и думаю всегда будет любить. Он не знал тайну, связанную с твоим происхождением. Он вступил в этот предвечный поход лишь потому, что верил, что твою душу еще можно спасти. Что ты в беде и тебе необходима его помощь.

На сей раз рассмеялась уже Рейнариди.

– Глупец. Я не знаю, что такое любовь. Я же сказала тебе. Маркус из Рейна не больше, чем мой талисман или воспоминания о куске сладкой сахарной крошки из далекого голодного детства. Он моя игрушка, если угодно. Мой полевой цветок, засушенный между страниц старой книги. И я буду оберегать его столько, сколько сочту это нужным. Мне не нравится, когда кто-то трогает то, что я считаю своим. И никто его не коснется, пока я не позволю этого. Даже ты сам. Тем более какой-то там Белый Круг. Кто они такие вообще? Кем они себя возомнили? Откуда взялись в вашем мире? Что им нужно от него?

Вильгельм некоторое время задумчиво молчал, затем снова улыбнулся и протянул.

– Белый Круг это просто идея и не более того. Я склонен думать, что на самом деле нет никакого Белого Круга.

– Просто идея? Тогда чья это идея, Вильгельм? В чем она заключается?

– Ты же видела их. Что можешь сказать о посланниках Круга Совершенства? Хочу знать больше о тех, кто решил со мной поиграть в опасные игры. Тем более о тех, у кого со мной одна общая цель – Хорват.

Барбело с призрением передернула плечами.

– Демоница по имени Бьянка. Она двойник и погонщица химер. Это у нас большая редкость. Очень сильная и могущественная колдунья, в совершенстве владеющая магией разрушения и первородных сил хаоса. Она очень сильна, но до тебя и уж тем более до верховной триады зла ей, разумеется, очень далеко. Единственное ее преимущество в вашем мире заключается как раз в том, что она двойник человека. Она тут не бесплотный призрак вроде меня и ей не нужно вселяться в тело людей. Она тут воплоти и потому сил у нее больше, чем у снежного бурана на изломе Халисовых гор в самом разгаре зимы. Второй, кажется человек. Точнее был им раньше. С ним вообще что-то не до конца мне ясное. Он и демон и не демон одновременно, возможно тоже одержим кем-то. Но кем-то очень сложным. На нем стальная маска, какой раньше пользовалась Инквизиция, чтобы те, кого они пытали, не могли истошно кричать и мешать палачам. И мне кажется маска это на нем или на ней неспроста. Я ушла прежде, чем он успел ее снять. Не было времени разбираться в таких мелочах. Время было дорого, поскольку, как тебе отлично известно, в моем мире и в вашем оно течет совершенно с разной скоростью и, будучи там, можно пропустить много важного тут. А я привыкла контролировать все, что пока еще не уничтожила.

Чернокнижник промолчал, потерев узкую переносицу указательным пальцем. Он сосредоточено размышлял о чем-то. Рейнариди не планировала ждать, пока размышления колдуна будут наконец окончены. Она с нетерпением постучала грязными пальцами по шершавой крышке стола и проговорил, отведя свои темные и похотливые глаза в сторону.

– Ты сказал, что ты и я, деловые партнеры, скажи, что я должна для тебя сделать, чтобы считать эту сделку со спасением Маркуса закрытой? Любовь и прочая чушь, связанная с этим понятием, мне больше не интересна, и меня уже не купить на подобные разговоры. Не забывай, кто теперь перед тобой. Я должна тебе – я с тобой расплачусь.

– Ты отдала ему копье?

– Да я сделала все в точности, как ты просил.

– Неужели ты не почувствовала потери, когда передала его? Это же, по сути, часть тебя.

Она снова засмеялась, подняв голову к закопченному масляной лампой потолку. Смех был неприятным, в нем было презрение и явное желание оскорбить целый маленький мир за раз.

– Я оставила ему что-то на время. Перестань уже искать то, чего нет и не может быть. Я делаю так, потому что мне так хочется. Это мое желание, а ты, и даже он, лишь средства для их выполнения. Как у людей желание есть, пить или трахаться. Когда придет время, я заберу "Собственность" обратно. Странно, но он теперь видит меня в моем истинном нынешнем облике и почему-то только ты один из всех видишь меня в моем прежнем.

– Возможно, лучше бы было наоборот, – Вильгельм опустил глаза, начав изучать свои дорогие и блестящие сапоги цвета сырного крема.

– Ты удовлетворил свое любопытство, чернокнижник?

– Вполне. У каждого демона своя правда. Не так ли, Барбело? – он примирительно поднял руку. Но на сей раз промолчала она.

– Все хотела спросить, где же твой брат Фледер? Я не чувствую его присутствия на этом корабле.

– Он уже в Империи Грез. У него возникли там более срочные дела и медлить было нельзя.

Рейнариди-Дейриш понимающе кивнула головой, искривив тонкие губы.

– От чего же ты сам медлишь? Зачем плывешь на этом старом корыте? Отчего не прошел незримым путем и теряешь уйму бесценного времени? Все хорошо знают, что время тут у вас это единственная стоящая ценность.

– Моя спутница не перенесла бы этого перехода. А бросить ее тут я никак не могу.

– Это та самая предвечная святоша, с который ты носишься как с хрупкой фарфоровой куклой? Запах ее чистоты я почувствовала издалека. Она плывет с тобой на этой посудине? От нее воняет Светом так, будто с утра кто-то умер и все решили по этому поводу порыдать у алтаря. Она чистая словно слеза сожалений и горечи. Словно крик одиночества в холодном лесу. По мне, лучше, когда ты просто свободен, пусть даже руки при этом в крови по локоть, – демоница рассмеялась со странными сухими щелчками, будто большая ящерица, пившая воду из ведра. – И ты еще спрашиваешь меня про Маркуса из Рейна? Ты сам заводишь себе не менее хрупкие игрушки, чем я.