– Мне все это очень не нравиться, Маркус. Эта надпись сделана на старом языке земли Армента. В Школе услужливых рабынь нас учили и этому языку. Наша первая наставница сама была родом из этих далеких земель.

– Постой! Земля Армента, это не на территории Империи Грез. Армент это племя языческого народа, который живет где-то очень далеко на окраине диких земель и мира пустоты.

– Именно так! Принято считать, что именно племена Армента постигли в древние времена величайшее искусство обольщения, наслаждений и плотской любви. Именно этому нас обучали по древним манускриптам, привезенным с самой окраины мира. Мне сложно сказать точно, ибо их язык очень труден для разговора и понимания. Но кажется тут написано следующее: "Следуй к стенам крепости!", а следующие слова скорее всего значат "Ведьма лжет!".

– Это все?

– Кажется так! – кивнула Сарсэя. Ее в данный момент явно переполняло сильнейшее беспокойство, если это вообще еще было возможно. Совершенно точно, что причин этому теперь стало еще больше, чем прежде. – Что все это значит?

– Не знаю пока, – Маркус отрицательно покачал головой.

– Ты не боишься, что великая Тьма уже играет с тобой, как сытый кот с воробьем?

– Мне не ведомо чувство страха, Сарсэя! Опасения – вот самое большее, на что я способен. Опасение не оказаться рядом, когда буду нужен кому-то. Сожаления, что однажды уже не оказался! Если бы я умел бояться, я боялся бы именно этого. Если бы я тратил свою жизнь на то, чтоб сожалеть, то сожалел бы о том, что так случилось. Ладно, давай пока решать по одной трудности за раз. Вечером мы освободим Джеми и для тебя все, связанное с этой историей, наконец закончиться. Теперь я перед тобой в долгу, Сарсэя. А я всегда отдаю долги. Купишь себе дом. Будешь жить со своим сыном как пожелаешь. Найдешь себе достойного мужа.

Она очень пристально посмотрела на него и спокойно проговорила:

– Когда живешь подле такого человека как ты и твой брат, все прочие мужчины начинают казаться слабыми и беспомощными детьми. Так что на счет мужа это уже вряд ли случится!

– Глупости! – отмахнулся Маркус.

Она словно не заметила этого, продолжая говорить дальше:

– Что же касается того, что все для меня закончиться. Я уверена, что нет! Если судьба связывает нас, это во многом происходит согласной моей собственной воле. Думаю, тебе понадобится помощь в том, что ты задумал исполнить. Никому не под силу играть с великой Тьмой в одиночку. И тем более в одиночку выиграть у нее. Что же касается долгов, как я уже сказала, это я перед тобой в неоплатном долгу и теперь я никуда не уйду от тебя, пока не верну его. Или пока не погибну. Такова моя судьба, Маркус из Рэйна, и таково мое собственное желание. Желание свободного человека. Никто на этом свете не сможет помешать мне. Даже ты!

Маркус озадаченно замолчал. Он вдруг отчетливо узрел то, что было ему ясно и раньше, с мига самой первой их встречи с этой необычной и прекрасной девушкой. Ее внутренняя сила была бесконечно велика, терпение безгранично, а воля необорима. И сейчас все это она устремила к единственной цели в жизни, которая теперь по-настоящему была нужна ей. И эта цель была даже не ее маленький сын, оказавшийся в плену, которого она почти не знала и не смогла видеть как он растет. Этой самой целью был он сам, с самого первого мига из встречи во дворце во время весеннего пира. Сила любви, помноженная на твердость духа, была вещью поистине неодолимой даже для мастера клинков. И что-то делать с этим теперь было совершенно бессмысленно. Он глубоко вздохнул, потерев пальцем переносицу. Было очень досадно от того, что он ничем не мог ей ответить. Возможно она ничего и не ждала от него.

– Я не знаю, куда заведет меня дорога, на которую я ступил недавно! Но я почти уверен, что на этом пути повсеместно будут только страдания и смерть!

– Никто не знает куда заведет его дорога, которую мы чаще всего называем жизнь. Я очень боюсь за сына. Но еще больше боюсь за тебя. И если тут, в стенах твоего щедрого дома, Джеми будет в безопасности, великий Северный дом защитит его даже без моей любви, тут всегда будет кому о нем позаботится. Но кто же позаботится о тебе Маркус?

– Я справлюсь сам, Сарсэя, мне не нужна ничья помощь, поверь мне. Не нужно ломать себе судьбу и жизнь лишь потому, что я даровал тебе свободу. Свобода должна быть дарована всем людям при рождении. И лично я сражался за Империю, потому что мне было обещано, что однажды в нашем новом мире именно так и будет. Не станет больше рабов, за счет которых богатеют их хозяева. Не будет больше литься невинная кровь.

– Ломать жизнь? – голос Сарсэе стал глубоким, как старый земляной колодец. Если бы не ты, у меня не было бы вообще никакой жизни. И то, что тебе не нужна ничья помощь, это единственное, в чем ты ошибаешься по настоящему сильно.

Они оба очень долго молчали. Возможно теперь уже не было смысла что-либо говорить. Наконец девушка тихо и устало спросила.

– Что ты сделаешь с людьми, которые придут сегодня в Медвежье зимовье?

Маркус пожал плечами и проговорил совершенно скучным тоном, будто они обсуждали что бы ему хотелось на завтрашний ужин:

– Убью их всех, что с ними еще можно сделать? Один из них проживет чуть дольше, потому что его допрошу. Он наверняка имеет представление о том, кто все это затеял. Или где тот, кто знает об этом.

– А потом?

– Потом я найду этого человека и побеседую с ним. У меня к нему множество вопросов. После этой беседы ты освободишься от влияния этих людей. В этом можешь не сомневаться.

– Что будет дальше?

– Если меня не убьют, пока мы будем выручать тебя и Джеми, нам нужно будет встретиться с Рэйвом в условленном месте спустя четырнадцать дней, начиная с момента когда он пропал. Нас предупредили о том, что на него должны были напасть и мы подготовили похитителям небольшой подарок. Затем вместе с братом мы найдем того, кто все это начал. Он, в свою очередь, поможет нам в писках того, кого нам на самом деле необходимо найти. Так нам было предсказано и пока все предсказанное сбывалось в абсолютной точности. Рэйв должен был узнать, кто за всем этим стоял, почти добровольно сдавшись людям, подославшим к нам Хемли-Прайма с венцом колдуна на голове. Так или иначе, теперь мы выясним все, что нам нужно было знать. После этого, согласно предсказанию, нужно будет найти еще одного человека и тогда для нас все это должно будет закончится. Он расскажет мне, где сейчас находится Рэйна, потому что он единственный, кто знает где она. Он единственный, кто знает вообще абсолютно все, что есть на свете и еще больше того, чего на этом свете нет. Найти его, увы будет очень не просто и на это потребуется время и много сил. К счастью, в этом нам обещали помочь.

– Кто предупредил вас о том, что за вами придут, кто все это предсказал и кто будет помогать нам в поисках?

– Ведьма! – криво усмехнулся Маркус. – Ведьма, которая лжет!

– Как бы я хотела ничего не боятся, как ты… Но разве такое возможно?

Маркус задумчиво покачал головой.

– Возможно, если тебе уже совершенно безразлично будешь ты жить или умрешь прямо сейчас.

– Но так жить нельзя! Жить совсем без надежды на завтрашний день!

– У меня никогда не было выбора, Сарсэя! Я таким родился.

– Выбор всегда есть, любовь моя, – прошептала она глубоким и чуть дрожащим голосом, пристально глядя на его печальные серые глаза. Она вдохнула прерывисто и очень глубоко, до острой боли в ключицах. Затем медленно, будто во сне, качнулась вперед и осторожно поцеловала его в губы.

Маркус впервые в жизни застыл, словно пораженный молнией, он не ответил на ее поцелуй и не закрывал глаза, но и отдернуть голову или отстранить от себя девушку прочь он уже был от чего-то не в силах. Возможно, это было малодушием, но ни один корабль на свете не может вечно плыть против течения и беспрерывного ветра в корму. Любому, даже самому суровому сопротивлению на свете, рано или поздно приходит конец. Особенно тогда, когда по настоящему наставало время отступить от задуманного когда-то давно. Харагриму показалось вдруг, что ему после нескольких лет мучительной и изнуряющей жажды дали наконец глоток прохладной и целебной воды, чуть подслащенной диким травяным медом. От запаха ее льняных волос у него вдруг начала кружится голова и перехватило дыхание, как в детстве, когда она с разбегу прыгал с высокого скалистого обрыва вниз в холодную воду Северного моря. Никто на этом свете не мог приказать мастеру клинков, что именно следовало делать, порой приказать что-либо не мог себе даже он сам.