– Воистину, – кивнул Фледер. – Легенда так же гласит, что этот самый знахарь пришел однажды к довольно могущественному колдуну, который каким-то образом умудрился заболеть этой самой зеленой чумой, – оживленно подхватил повествование старейшина древних. В некоторых версиях этой истории рассказчики утверждали, будто сей чернокнижник сам и заразил этой болезнью почти половину мира просто из злобности, которую получил в награду при рождении от своих родителей.

– Он якобы самостоятельно вывел эту болезнь, прибегая к жутким и мрачным экспериментам, но потом что-то пошло не так, как он хотел, и его творение первым делом набросилось на своего создателя, – историю снова подхватил Вильгельм, деловито кивая. – Так или иначе, колдун желал исцелиться, ибо дела его в тот момент стали совсем уж плохи. Валерий осмотрел его и, сокрушительно покачав головой, сказал, что никак не сможет помочь чернокнижнику. Злобный маг однако было уверен, что сила излечения, которую нес с собой Валерий, крылась исключительным образом в его маске. Сначала он предлагал Валерию продать маску и шляпу ему, сулив несметное количество золота и драгоценных камней. Но лекарь на отрез отказался от предложения, заявив, что без маски не сможет надлежащим образом лечить умирающих людей. Тогда коварный некромант решил пойти на хитрость. Он со слезами на глазах попросил просто коснуться этих вещей в самый последний раз. На короткий миг. Дабы они принесли ему краткое облегчение перед смертью.

Рассказ опять продолжил Фледер своим мелодичным и сильным, как у ангела голосом. Они сейчас напоминали двух почтенных родителей, которые на перебой, будто даже по ролям, читали детям страшные сказки у огня в холодную и завьюженную зимнюю ночь.

– Сердце Валерия дрогнуло. Он пожалел умирающего злодея и передал маску и шляпу ему. Кто-то говорил, будто нож он тоже забрал, а кто-то утверждал, что предмет просто лежал рядом в это самое время. Так или иначе, завладев вожделенными вещами, маг не долго думая нацепил их на себя и, злобно рассмеявшись, не откладывая дело в долгий сундук, проклял Валерия заклятием мгновенной смерти. Есть много версий того, что случилось с ним дальше. Некоторые клялись, будто заклятие не сработало, потому что Валерий был светлым посланником небес и слова, полные злобы, отразились от него и поразили того, кто их произнес не подумав. Другие клялись, что это чудесная маска удержала в себе силу колдуна и не дала ранить хозяина, который ее создал, но так или иначе, колдун превратился в пепел и развеялся по ветру, а сила его целиком перешла в эти странные вещи. Дальнейшая судьба Валерия так же описывалась рассказчиками достаточно разнообразно. Но две основные версии были таковы. Он ужаснулся от увиденного и что было сил кинулся наутек и больше о нем никто и ничего не слышал. Что мало вероятно, на мой взгляд, для человека, который ежедневно заглядывал мучительной смерти в глаза.

– А вторая… – И тут Вильгельм понизил голос, придавая истории совсем уж комический драматизм. – Молодой лекарь, не зная силу вещей, удерживающих проклятие, поднял оставшуюся от исчезнувшего кудесника маску с земли и она тут же высушила его, словно яркое полуденное солнце сушит сорванный полевой цветок, забрав себе всю его силу и жизнь, будто сухой песок морскую воду.

– Что тоже мало вероятно, если учесть, что Валерий все же был посланником неба, присланным победить непобедимую зеленую чуму.

С тех пор предметы эти оставались практически не тронутыми, а зеленая чума на всегда покинула землю . Все, кто касался маски, умирали, либо совершенно мгновенно, либо с течением времени с ними так или иначе происходило что-то страшное. И маска, шляпа и нож поровну делили силу умершего на три равные части, как старые друзья в походе делят еду и вино.

Оба древних умолкли, скупо улыбаясь и поглядывая по сторонам.

– Замечательная история, – улыбнувшись, кивнула Лилея. – Неужели эти кошмарные вещи ты и впрямь теперь решил подарить Вильгельму? Сложно представить, что такое вообще возможно.

При этих словах оба брата весело рассмеялись, обменявшись короткими взглядами.

– Совершенно верно, – спокойно кивнул Фледер. – Именно это и я и собирался сейчас сделать. Не буду рассказывать, каким именно витиеватым путем все эти предметы оказались у меня. Ибо не хотел бы нагонять на тебя сон, а на Вильгельма воспоминания о том, что это такое. Скажу только, что в руках опытного чернокнижника "Чумная ворона" была и остается одним из самых сильных и страшных артефактов, которые еще существуют в этом столь быстро меняющемся мире. А что касается истории о ее появлении, это разуметься не более, чем глупая выдумка давно умерших учеников магических школ Света и Тьмы. "Чумная ворона" была создана великими колдунами древних времен, столь древних, что даже мы в сравнении с ними становимся сразу еще достаточно молодыми. И в основу ее создания легло тайное знание темной сути мира, упорный труд и огромное количество сил. Не сомневаюсь, что любого несведущего в темном мастерстве человека эти предметы уничтожат еще вернее, чем удар молнии с небес. Но для истинного мастера это в точности, как только что обученный боевой конь и великолепный меч с легкими и прочными доспехами в придачу. Так что моему дорогому брату в пору испытывать любопытство и радость, – сказав это, Фледер мягко подтолкнул короб в сторону сидевшему напротив него чернокнижника. Подарок упакованный в старую плотную кожаную торбу зашипел, пролетая по глади полированного стола и остановился прямо напротив своего нового хозяина, будто терпеливо ожидая от него новых приказов.

– Так и есть. Подарок славный. – Вильгельм сухо щелкнул пальцами, положил ладонь на теплый и шершавый край зашнурованной коробки. – Боевая магия далеко не самое интересное для меня направление в искусстве знаний Тьмы, но услышав о легендарной магической броне, я испытал чувство, незнакомое мне уже столетие к ряду. Мне стало вдруг интересно, как она будет на мне смотреться.

– Бери и владей, – Фледер закивал светлой и совершенно лысой головой и заулыбался, потирая руки так, будто прямо сейчас собирался полакомиться чем-то неимоверно вкусным.

– Это, надо отметить, не самый интересный подарок из приготовленных мной сегодня.

– Второй величайший дар давно был у меня и просто ждал своего часа, как и все стоящие вещи на этом свете. И подарок этот я припас, как теперь оказалось, для тебя Лилея из Семериван.

Служительница Света едва заметно подалась вперед, сцепив перед собой руки в замок и начав слушать старейшину с удвоенным вниманием.

– Это не что иное как колода гадальных карт Сири-Саран. На вид, карты как карты, похожи на те, которыми на деньги играют в трактирах. Но они для гаданий и колода, попав в руки опытного предсказателя, способна делать настоящие чудеса.

Лилея выпрямилась на стуле, будто старый рыцарь, услышавший визгливые крики медной боевой трубы. Руки ее сжались вдруг в кулаки, а рот превратился в ровную серую черту.

– Что ты хочешь этим сказать, древнейший? – поинтересовалась она тоном, в котором тревога неравномерно замешалась со сталью, словно масло с водой.

– Все просто. Если эти карты возьмет в руки подлинный светлый прорицатель и разложит, как это полагается по установленному правилу, карты Саран не только предскажут нам будущее. Они в буквальном смысле создадут его для нас. И все, что случиться с нами дальше, будет зависеть от того, сколько и каких именно карт ляжет сегодня на этот старенький стол.

– Я не стану, – она сказала это тихо и твердо, промедлив всего мгновение.

– У тебя нет выбора! Как и всех нас, – спокойно ответил вампир.

– Мне все равно. Я не стану. Судьба мира никогда не будет зависеть от твердости моей руки. Я лучше умру самой мучительной смертью из всех, что можно себе вообразить. Даже тебе не уговорить меня своим колдовским голосом темного ангела.

– И тут позволю не согласиться, – Фледер погрозил Лилее указательным пальцем. Даром, что жест этот увидеть ей было с некоторых пор уже не под силу.