Нан-Мадол обладает рядом черт, которые роднят его с Ангкором. Ученые считают, что основная часть островков — храмов была возведена между 820 и 1250 гг. н. э. — то есть в период расцвета Ангкора; кроме того, обнаружены следы более раннего слоя застройки — опять же, как в Ангкоре. Самое крупное из местных сооружений, Нан-Дувас, ориентировано по сторокам света, причем главный вход обращен на запад. Как и подобает классической «мандале», оно окружено двумя концентрическими стенами, между которыми — ров, заполненный морской водой; в центре сооружения — пирамидальный курган. Стены достигают в высоту 7,6 метра и сложены из блоков — мегалитов из кристаллического базальта; некоторые из них весят 50 тонн и имеют более 6 метров в длину.

Сложная система каналов, прорытых из лагуны, является частью общей планировки Нан-Мадола и вызывает в памяти километры каналов и рвов, которыми расчерчен ландшафт Ангкора. В то время как храмы Ангкора воспроизводят небесный образ созвездия Дракона, жители Понпеи помнят легенду, согласно которой каналы, разделяющие их храмы, были некогда прорыты «драконом», который предложил свою помощь Олосопе и Олосипе, двум мифическим основателям города.

Утверждают, что братья Олосопа и Олосипа были «Ани-Арамач», первобытными богоцарями, которые прибыли на лодках «с запада» и привезли с собой «священную церемонию», которую ввели на своей новой родине с помощью мудрых волшебников. Кстати, вспомним, что король Джаяварман II прибыл в Камбоджу на лодке из таинственной страны «Короля Горы», привезя с собой тоже священную церемонию, которую он ввел с помощью мудрых браминов, «искусных в волшебстве».

Отличительной чертой правления Джаявармана был метод, которым он пользовался при изучении и разметке строительной площадки Ангкора. Читатель помнит, что в ходе этого процесса он основал три временных столицы (Харихаралайя, Амарендрапура и Пном-Кулен), постоянно передвигаясь, как выразился Жорж Кодэ, «подобно хищной птице, парящей над землей», «описывая большой круг вокруг будущего Ангкора…»

Так вот, предания об Олосопе и Олосипе сообщают, что эти «мудрые и святые люди» построили, а затем покинули четыре столицы на Понтеи; первую в районе Сокес на северо-западе острова, вторую в Неге, третью в Ю, а четвертую — в месте с труднопроизносимым названием Мадоленимв. Существование этих столиц подтверждается археологами; судя по карте, их размещение не было случайным, а перенос происходил в направлении по часовой стрелке, то есть с северо-западной стороны острова на север, а затем на северо-восток и юго-восток.

Место, где «стрелка», наконец, остановилась — Нан-Мадол, — традиционно было известно под названием «Саунхленг», или «Риф гавани». Олосопа и Олосипа выбрали это место после того, как взобрались на вершину высокой горы, с которой обследовали остров. С этой позиции, глядя в синеву Тихого океана, «они увидели под водой город и восприняли это как знак того, что свой город им следует строить на этом месте. И они построили Нан-Мадол как «зеркальное отражение» его затонувшего собрата».

Затонувший «город богов» под «Рифом гавани» называется Ханимвейсо, и он совсем не вымышленный. В ходе работ по сохранению археологического наследия, возглавляемых доктором Артуром Саксом из Университета штата Огайо, была проведена подробная топографическая съемка значительных участков Нан-Мадола, которая подтвердила существование многочисленных подводных развалин, в том числе расположенных на очень больших глубинах. Большинство их к настоящему времени обнаружено с востока, а некоторые — с юга от массивных волноломов, окружающих Нан-Дувас; в их числе группы высоких столбов или колонн высотой до 8 метров, плоские пьедесталы которых стоят на подводных склонах острова.

Понпеи — небольшой, довольно необычный и красивый остров, имеющий в плане почти круглую форму, причем диаметр его не превышает 20 километров. Его внутренняя часть, круто поднимающаяся по направлению к нескольким горам высотой около 800 метров, густо покрыта лесом, а берега — мангровыми зарослями. Остров окружен почти непрерывным коралловым рифом, в котором имеется несколько проходов к открытому морю.

Мы добрались до Нан-Мадола в лодке-плоскодонке с двумя мощными подвесными моторами. Скользя по бирюзовой глади с внутренней стороны рифа, мы миновали зеленые склоны, столовые горы с плоской вершиной и странные пирамидальные холмы. Один из них, двуглавый Такиун-Пик, особенно потрясает; подумалось, не здесь ли был наблюдательный пункт Олосопы и Олосины, когда они первый раз увидели легендарный подводный город Ханимвейсо.

Мы миновали обломки китайского рыболовецкого судна, которое выбросил на мель недавний тайфун. Потом мы подошли к островку Накапу и увидели ряды базальтовых глыб, расположенные с равными промежутками вдоль берега и уходящие под воду в западном направлении, где находится Нан-Мадол. И, наконец, мы пересекли бухту Накану и подошли к странному волнолому, имеющему форму трех сторон пятиугольника, который окружает великий храм Нан-Дуваса. Глыбы, из которых сложен волнолом, огромны; согласно местной легенде, они были доставлены сюда магической силой Олосопы и Олосипы.

Мы заглушили моторы, лодка заскользила по инерции и остановилась у волнолома. Мы протащили ее по мелкому, выложенному камнями проходу и оказались в бухте, которую защищал лабиринт стен, сложенных из могучих глыб. С запада на бухту смотрело необычное сооружение Нан-Дуваса, поднимавшееся из зеленого купола джунглей. Его кладка, где чередовались ряды базальтовых блоков то грубо отесанных, то правильной формы, имела цвет где-то между черным и темно-красным и буквально подавляла своей массивностью. На углах, правда, стены становились светлее, а кладка поднималась вверх, словно острые носы идущих в море лодок.

Первое наше впечатление никогда потом не менялось: Нан-Дувас — место жутковатое и какое-то заколдованное. Большинство понпейских жителей не любят посещать его, даже днем, а уж с наступлением темноты — ни при каких обстоятельствах.

Считают, что здесь хозяйничают духи.

Мы вошли в Нан-Дувас через западные ворота, пройдя последовательно через ряд геометрических дворов, окружающих сердце храма. Точно, как в Ангкор-Вате, дворы эти охватывают друг друга, и каждый ведет на более высокий уровень. На самом верху мы подошли к святилищу, полуподземному прямоугольному помещению, вырубленному примерно на глубине полтора метра и перекрытому сверху пятитонными базальтовыми блоками.

Со всех сторон вокруг Нан-Дуваса расположены выложенные огромными блоками мелкие каналы, разделяющие сотню искусственных островов священного города Нан-Мадола. Мы обследовали эти каналы, но не обнаружили других храмов и сооружений, которые сохранились бы так же хорошо, как Нан-Дувас. Некоторые почти полностью скрылись под водой и в мангровых зарослях.

Каково было назначение этого, некогда крупного священного комплекса?

Доктор Руфинио Маурисио, понтейский археолог, получивший образование в США, изучает этот вопрос более 20 лет. Он сказал нам, что храмы Нан-Мадола связаны с древними местными верованиями в жизнь после смерти. В соответствии с этими верованиями, которые удивительно близки древнеегипетским, душа должна совершить опасное посмертное путешествие, во время которого ей предстоят многочисленные испытания. В Египте это путешествие происходит в Дуате, в небе; в Понпеи преисподняя находится под волнами — даже, возможно, в Ханимвейсо, подводном городе. Есть основания полагать, что храмы Нан-Мадола, подобно пирамидам Гизы, построены как физические модели, копии — «зеркальные образы» — загробного мира; возможно, их назначение — служить местами подготовки, инициации для будущего испытания души.