Да, бумажный волк. И новое столетие ничего не изменило — написанное пером не вырубишь… Люди продолжают верить только грубым аналоговым носителям.

Милаша стрелой пронеслась в дом, едва не споткнувшись о его вытянутые ноги.

— Не мешайся, цыпка! — тут же послышался голос жены. — Папанька наш, лопушок, опять в космос намылился, Землю-матушку спасать. Улетит без зубной щетки — перед инопланетянами неудобно будет…

Ведь любит же вроде, подумал Палпалч. Молодая и красивая — его, никакого. И все равно любит, я же чувствую. Но зачем же тогда эти «папаньки» и «лопушки»? Зачем оскорблять походя, почему ни слова в простоте? И опять перед поездкой, словно напутствие в дорогу…

Лис задумчиво рассматривал капитана на панорамном экране. Позади Папы Джо простиралась Грязь. Так ее сразу и приняли — с большой буквы. Красная — синяя — красная — синяя. Если бы Лис неделю назад не юстировал мониторы, решил бы, что не в порядке цветопередача.

С орбиты планета казалась сиреневой, с редкими серыми царапинами горных хребтов. Вблизи же от чередования ослепительно алого и пронзительно лазурного начинала кружиться голова.

— Нравится? — Папе Джо все было нипочем. — Две разновидности торфа отталкивают друг друга и почему-то не смешиваются.

— Такое бывает?

— Даже на Земле — с песком. Желтый отдельно, рыжий отдельно.

— Черт! — Лис помотал головой. — Я бы сортир в такие цвета покрасил — чтобы не засиживаться. Как успехи?

Капитану разговор был явно приятен.

— Молибден, дружище! Цирконий, бериллий, платина. Биржи вздрогнут!

— Сильно фонит?

— Ну… Терпимо! Не зря жрали водоросли всю дорогу. Йоду нам, йоду! Слушай, Лис, я посмотрел досье. Думаю, надо разговаривать с чудиком. Судя по архивам конторы, у него правильная репутация.

— Ты имеешь в виду, — Лис покосился на другой монитор, — Кусикова? Пач… Палч… Тьфу, будет Чудиком. Так что, уже есть, о чем разговаривать?

— Смотри! — Капитан протянул руку к Лису и повернул камеру. По экрану поплыли красные озера с синими заводями, красные ручьи с синими берегами, красные завитушки в синих кляксах. Потом — голый каменный склон, купола временной базы, ободранный об атмосферу при посадке бок челнока. И, наконец, пирамида ящиков, явно готовых к отправке. На крышке верхнего, как бесценный приз, стояла ослепительно алая, словно слепленная из живого огня, тонкая высокая ваза.

Лис цокнул языком:

— Когда успели?

— Туземцы — народ простой. Язык примитивный, столковались за сутки. Спокойные, не агрессивные, хорошо умеют меняться. Каждый второй — гончар, и ни одного столяра! — Капитан рассмеялся, довольный собственной шутке.

Дерева на планете, как, впрочем, и какой-либо растительности, не было вообще. Здешняя природа создала странный цикл жизни. Насекомые питались грязью, мелкие животные и птицы — насекомыми. Крупных животных, кроме аборигенов, пока не встретилось.

— Что в этот раз сошло за бусы? — поинтересовался Лис.

— Все металлическое. Ручки, коробки, любой железный или алюминиевый хлам. Немой должен взять окно через несколько дней, так что поторопись с Чудиком. Надеюсь на тебя, хитронос!

— Унифицированный карантин, отдел первичной регистрации. Майор Грета Вайль.

Чудо как хороша девочка. Богиня войны! Это ж как надо лямку тянуть, чтобы уже в таком возрасте обзавестись майорскими нашивками? Лис представился помощником капитана и дежурным по кораблю.

— Боб Державин, физика и химия.

— Палпалч Кусиков, биохимия и санитарный контроль.

Эти двое — как престарелые пажи. С переводчиками, придурки! А нам лишние записи ни к чему. Лис перешел на беглый русский:

— Располагайтесь, господа! Вам, майор, наш капитан приготовил на время инспекции свою каюту. Корпорация «Спэйс Ресурс» всегда рада сотрудничеству!

Чудик явно расслабился, выключив свою допотопную коробочку, и спрятал наушник в карман. Выслушав идиотские лингвистические комплименты, Лис быстро расселил гостей.

Уже через двадцать минут они снова собрались на мостике. За несколько напряженных часов Лис отчитался по всем формам и передал «укам» контейнеры с образцами грунта, фауны, грязи — за отсутствием воды, и туземных изделий. На двое суток его оставили в покое.

Тем временем из станции, поддерживавшей для Тукана окно, выскользнула стреловидная яхта Немого. Доложилась, встала на карантинный учет и свечкой ушла в атмосферу. Нужно было спешить.

— А в чем срочность-то? — Чудик поправил куцую прядку, безуспешно маскирующую лысину, и глянул коротко и пристально. Все получится, почувствовал Лис. Даже давить не придется. Старый перец давно научился брать деньги.

— Дикари прилетают и так, и так, — объяснил Лис. — Не сбивать же нам их! Покупают окно, садятся, где вздумается, и рыщут везде в поисках простых товаров.

— Каких, простите? — Палпалч сморщился, лихорадочно просчитывая варианты.

— Простых. Легко доступных и легко продаваемых. Если где-то валяется золото в слитках, это их тема. А чаще — туземные побрякушки, этника, всякие штуки из серии «Вы можете найти это только там-то и там-то». Хороший бизнес, но товар сезонный. Кто первый привез, тот и снял сливки.

— И?

— И — корпорация давно обзавелась своими, прикормленными дикарями, — Лис сделал неопределенный жест в сторону мониторов слежения, вот, мол, наши уже прилетели. — Это бизнес побочный, экстра для простых командировочных, как мы с вами. — Первый крючочек. — Ребята там внизу, как только мы проверили, что все безопасно, занялись сбором безделушек. В свободное, замечу, от работы время. Если наш дикарь улетит быстро, то весь товар разойдется на раз. У него все быстро, поставка на полтысячи планет. А через неделю здесь на всех старателей орбит не хватит!

— Вы же умный человек, — занудил Чудик. — Опытный сотрудник. Неужели не понимаете, что наша проверка здесь, в походных условиях, не дает стопроцентной гарантии снятия карантина? Завтра первая партия образцов уйдет на Землю, могу неформальным письмом поторопить своих коллег. Тогда ответ поступит не через месяц, а через пару недель, может даже, через десять дней…

— Нет, уважаемый Палпалч, — едва не споткнувшись на трудном старинном имени, перебил Лис. — Я сейчас говорю про керамику — всего один трехтонный контейнер. Яхта прилетела пустая, пустой и улетит. Почти.

— Эта колымага идет через два окна, — вяло возразил Кусиков. — Все равно на втором проверят.

Хоть не начал «Да что вы себе позволяете!», подумал Лис. Хороший ты, Чудик, человек.

— Так и задумано! Выходит с вашего благословения из первого окна, сгружает контейнер в условленной точке и летит дальше. Пустой-пустой — как в документах и написано. А кто там этот хлам подберет, это уже их дикарское дело, правда? И по безопасности — мы ж не чудищ вывозим, не цветочки-ягодки, — (как все-таки лихо я шпарю по-русски, а?), — всего лишь обожженную глину. Горшки да черепки. А эту ерунду вы уже наверняка проверили. Красная глина к радиации невосприимчива, все в синей оседает. Органика спекается. Химический состав — углерод и вода. Давленые рисунки на психику, думаю, не влияют.

Чудик улыбнулся. Смешная идея — аборигены рисуют на горшках психоделику, провоцирующую срывы у прилетевших завоевателей.

Лис же понемногу перевел разговор в плоскость сугубо финансовую, и здесь обе стороны тоже проявили чудеса взаимопонимания.

Понравится, думал Палпалч в полусне. До приземления в карантинном центре оставалось несколько минут, а просыпаться так не хотелось! Понравится, не может не понравиться вещь, которых сегодня на всей Земле не больше десятка. Можно на каминную полку поставить. Или в спальню? Нет, лучше в гостиной, как карантин снимут — будем соседей удивлять.

Он заулыбался, не открывая глаз, представив себе, как посыльный из «Лавки Миров» звонит в дверь, как Мариша разрывает подарочную упаковку и видит окаменевший огонь. Деньги, конечно, тоже упали не лишние. Но деньги — это еще не все, уважаемые сильные мира! Любовь и заботу за них точно не купишь! Здорово я с вазой придумал, как раз к семилетнему юбилею…