— Ну что ж, он получил по заслугам, — с легким смешком сказала Мелоди.

— Естественно, — согласилась Алекси. — Ну а что у тебя? Что за таинственная поездка? Ты сорвалась в такой спешке! Надо признаться, оставленная тобой записка показалась мне довольно невразумительной.

Лицо Мелоди на мгновение помрачнело, но она быстро взяла себя в руки. Коротко она посвятила Алекси в детали своей работы для известного журнала, всячески стараясь избегать малейшего упоминания о Брэдли Уэйнрайте, а уж тем более о том, что влюбилась в него без памяти. Но Алекси, при всей своей наивности, была очень интуитивной девушкой. Уже и раньше Мелоди замечала, что от ее проницательного ума мало что укроется.

— А кто этот мужчина? — спросила та как о чем-то само собой разумеющемся.

— Какой мужчина? — с деланной рассеянностью переспросила Мелоди, надеясь сбить этим подругу с толку. Но ей следовало бы давно знать, что такой номер с Алекси все равно не пройдет.

— Точно не знаю — какой. Но в твоем рассказе, судя по всему, обязательно должен присутствовать мужчина. Несомненно! А ты изо всех сил стараешься ни словом о нем не упоминать.

— Что ж, я работала с довольно известным журналистом, Брэдли Уэйнрайтом, — все так же рассеянно призналась Мелоди. — Но что с того?..

Совершенно не удовлетворенная такой информацией, Алекси многозначительно заметила:

— Понимаю…

Мелоди вовсе не была уверена, что ей удалось провести подругу, тем не менее она была благодарна Алекси, что та согласилась перевести разговор в другое русло.

И действительно, Алекси принялась рассказывать о вечеринке, запланированной на сегодняшний вечер.

— Слушай, почему бы тебе тоже не пойти со мной? — предложила она. — Соберутся довольно интересные люди, заведешь полезные, деловые знакомства, — добавила Алекси, считая, что этот аргумент должен оказаться решающим для Мелоди.

Но Мелоди отреагировала довольно вяло.

— Думаю, мне не стоит туда ходить. Пойдем! Если будешь сутками торчать в своей темной лаборатории, то вряд ли получишь новые заказы. Кроме того, вечеринка обещает быть довольно нескучной, а веселье тебе не повредит, уж поверь мне.

Наконец Мелоди неохотно сдалась. Согласиться показалось ей проще, чем продолжать спор, особенно с таким логичным и настойчивым противником, как Алекси.

— Ладно. В восемь вечера я буду ждать тебя у выхода…

Этим вечером Мелоди с особой тщательностью занялась своей внешностью, надеясь, что лекарство от плохого настроения, предложенное Алекси, сработает.

Свободная полосатая юбка, присборенная у талии, которую Мелоди купила в маленьком магазинчике в Оберамергау, делала ее и без того стройную фигурку почти невесомой, а открывающая плечи блузка дополняла впечатление хрупкой женственности. Она расчесала волосы так, что они окружили ее лицо ореолом воздушных локонов, в которых вспыхивали золотистые искры. Весьма скупо наложив макияж, она тем не менее, добилась нужного эффекта: скрыла бледность лица. Однако никакие ухищрения не могли скрыть печаль, затаившуюся в глубине ее глаз.

Правда, таинственность и беззащитность, которые из-за этого приобрел ее взгляд, особенно в сочетании с ее изящной хрупкой фигуркой, вызвали чуть ли не в каждом из гостей мужского пола, пришедших на вечеринку, желание опекать и защищать девушку. Один за другим мужчины пытались очаровать Мелоди и один за другим терпели поражение и отходили, вынужденные довольствоваться лишь вежливой отрешенной улыбкой.

Подобное наблюдение встревожило Алекси гораздо больше, чем утренний разговор с подругой. И когда очередной весьма симпатичный молодой человек вынужден был отойти от Мелоди с почтительным поклоном, Алекси решительным шагом направилась к подруге.

— Эй, очнись! Чего тебе не хватает? Все мужчины в этой гостиной наперебой пытаются покорить тебя, а ты!..

— Они просто хотят немного поиграть в доблестных рыцарей. Им кажется, что меня надо от чего-то спасать, — с невеселым смешком произнесла Мелоди.

— А разве не надо? — спросила Алекси лукаво, однако глаза ее смотрели серьезно и изучающе.

Мелоди почувствовала, что подруга искренне встревожена.

— Может, и надо… — призналась наконец она. — Знаешь, я, пожалуй, лучше пойду к себе. Я чувствую, что нагнала на всех тоску зеленую…

— Нет, Мелоди, не уходи, пожалуйста! Побудь еще немного.

— В другой раз, Алекси. Я действительно немного не в себе, — устало настаивала на своем Мелоди.

— Тогда я ухожу с тобой!

— Этого еще не хватало! Почему ты должна портить себе удовольствие из-за того, что я сегодня не в духе? Оставайся и веселись.

— Нет, так не пойдет. Мы должны уйти вместе. И не спорь, это бесполезно. Кроме того, с большинством этих ребят мы видимся ежедневно, и среди них нет ни одного стоящего, на мой взгляд. Да, они симпатичны — но этим все и ограничивается. Изюминки нет… Ты понимаешь, надеюсь, что я имею в виду.

— Еще бы мне не понять! Но если дела обстоят таким образом, зачем вообще было приходить? — удивилась Мелоди.

Алекси пожала плечами.

— Никогда не знаешь, когда в сердце вдруг попадет искра и вспыхнет пожар!

Вскоре обе тихонько улизнули с вечеринки, и на полдороге к дому, отдохнув немного от шума большой компании, решили зайти в кафе.

Когда девушки наконец уселись за столик и им принесли два бокала белого сухого вина, Алекси решительно начала разговор:

— Итак, выкладывай все начистоту. Что с тобой происходит на самом деле? Не могу видеть тебя такой несчастной!

Медленно, запинаясь, со слезами на глазах. Мелоди выложила наконец всю историю своего путешествия с Брэдом. растущего влечения к нему, его попыток поухаживать за ней и затем внезапной перемены, происшедшей с ним, когда он грубо отослал ее назад, в Берлин.

— Вероятно, твой приятель Ханс разгадал этого Уэйнрайта, — задумчиво произнесла Алекси. — Скорее всего. Брэдли вдруг обнаружил, что увлекся тобой больше, чем ему хотелось бы, и ему понадобилось определенное время и… одиночество, что ли, чтобы все хорошенько обдумать.

— Хотела бы я верить в это! — уныло вздохнула Мелоди. — Но думаю, надо смотреть на вещи трезво. И лучше всего — попытаться вернуться к тому состоянию, в котором я пребывала до встречи с этим ужасным человеком, когда для меня его вообще не существовало.

— Разумеется, жить дальше надо. Но не стоит так легко отказываться от своей надежды, — наставительно сказала Алекси, и ее слова прозвучали эхом совета Ханса. — Если этот мужчина таков, каким ты его описывала, то его любовь, — не пустяк, и ею не стоит так легко пренебрегать.

— Да не пренебрегаю я его любовью! — взорвалась Мелоди. — Не в этом дело! Не любит он меня, вот что! Конечно, время от времени я могла пробуждать в нем физическое влечение, но не более того. И неужели я должна теперь тратить жизнь на тщетные надежды, что он когда-нибудь вернется ко мне?

— Тратить жизнь? Нет, всю жизнь, разумеется, тратить на это не стоит. Но несколько недель ожидания тебе не повредят, по-моему, — мудро заметила Алекси.

Эти слова показались Мелоди жестокой насмешкой, когда на следующей неделе, сидя в обеденном зале ресторана, она развернула лондонскую газету, купленную в киоске в центре города. Бегло просматривая страницы с газетными объявлениями, девушка неожиданно наткнулась на фотографию Брэда и Лесли на полосе светских новостей: они были засняты вместе на какой-то пресс-конференции. Брэд с нежной улыбкой смотрел сверху вниз на запрокинутое к нему лицо Лесли, причем рука его покоилась на ее плече.

Текст под фотографией гласил: «Знаменитый журналист-обозреватель Брэдли Уэйнрайт и корреспондентка международной телевизионной сети Лесли Макдональд (бывшая миссис Уэйнрайт), кажется, близки к воссоединению. Ходят слухи, что эта талантливая пара готовится снова связать себя брачными узами».

Дочитав до конца это сообщение, Мелоди вдруг почувствовала жуткий приступ тошноты.

Усилием воли она подавила его, но аппетит пропал начисто, и она, так и не притронувшись к пище, немедленно попросила чек. Официант, видя ее белое как мел лицо, поспешил выполнить просьбу девушки.