Когда вбежал заспанный царский лекарь, опочивальня была полна народу. Сюда уже пришли охранники и прислуга, рабыни тихонько подвывали в такт рыданиям царицы.

От прикосновений лекаря Кийя пришла в себя, внимательно оглядела каждого из присутствующих и закричала:

— Вон! Все вон!

Все, кроме лекаря и рабынь, поспешно удалились, кланяясь и толкаясь. Обращаясь к лекарю, Кийя продолжила уже совершенно спокойно:

— Уходи, ты мне не нужен.

— Но… — начал лекарь.

Под свирепым взглядом царицы он осекся и счел за лучшее молча, покинуть ее опочивальню.

— Хватит выть, дурехи, — приказала Кийя рабыням, хотя те давно уже молчали, — загасите свет.

Она улеглась и представила, как завтра все будут обсуждать этот ее ночной приступ. Она, живое воплощение богини Гелионы, не должна позволять себе подобные срывы. Кийя опять почувствовала, как накатывают слезы.

Давно, давно это было, много лет назад в ее жизни появился Анарауд, сын народа Туата де Дананн. Кто-то утверждал, что был он всего лишь пленником, доставленным в Антиллу для магических обрядов, свершаемых царицей. Но Кийя знала, что пленником был не он, а она сама. Она сделала Анарауда не только Главным Советником, но фактически правителем государства, а сама, как девчонка, ждала каждой ночи с замиранием сердца. Анарауд ее любил и был единственным, кого любила она сама.

Ее магия — ее проклятье, магия крови требовала донора. Анарауд стал им по собственному желанию. Семь коротких лет ослепительного счастья пролетели, и Анарауд умер у нее на руках. С тех пор сердце Кийи словно оледенело, тихой и пустой стала ее жизнь.

Заснуть Кийя так и не смогла, в темноте ей все мерещилась фигура без лица, пробирающаяся к ее постели, в шуме листвы за окном слышался голос Анарауда: «Бедная моя, бедная». Зачем он ее жалел?

Кийя поднялась с постели и вышла на балкон. Город простирался перед ней, тысячи крыш тонули в темноте, прореженной розовыми пятнами света. Два круговых канала разделяли город на три части, и мосты через них освещались уличными факелами. Центральная часть столицы, где размещался царский дворец, основные храмы и жилые дома сановников, располагалась на возвышенности и была отделена от остального города не только каналом, но и хорошо охраняемыми стенами. Средняя часть предназначалась для наиболее состоятельных горожан. Центральная и средняя части города были погружены в непроглядную тьму. Внешнее жилое кольцо, получившее название Желтый Город из-за преобладания зданий желтого цвета, светилось разноцветными огнями. Кийя видела площади, залитые веселым светом, и темные улицы с редкими фонариками. Город шуршал, бурлил, шевелился, словно большое животное. «Они гуляют и веселятся там внизу, даже не подозревая, как страдает их царица», — обиженно подумала Кийя.

Большой и сильный человек подошел к ней сзади и обнял за плечи. Кийя возмутилась про себя бесцеремонностью раба, но вслух ничего не сказала. Сейчас ей нужны были его сильные объятия. Потом она отругает его за непростительную наглость, но не сейчас. Она взяла за руку своего телохранителя и увела его обратно в спальню.

Друз тут же набросился на Кийю так, как царица любила, без разговоров и лишних прелюдий. Кийя бездумно подчинилась, так и оставшись во власти мыслей о веселящемся городе. В тот момент, когда мужчина достиг наивысшего удовольствия, Кийю посетила замечательная идея. Она выбралась из-под разомлевшего раба и начала его трясти.

— Вставай, Друз, это еще не все, что я хочу от тебя получить.

Друз лениво посмотрел на царицу. Что еще за развлечение понадобилось его избалованной, ненасытной госпоже? И неужели это нужно делать прямо сейчас, когда все его тело отдалось во власть ленивой неге, каждая мышца расслабилась, а веки отяжелели. Но Кийя, охваченная детским возбуждением, носилась обнаженная по опочивальне, не в силах удержать себя на месте. Она желала немедленного осуществления своей замечательной идеи.

— Вставай, лежебока, ленивый раб, немедленно вставай!

Кийя сдернула с Друза покрывало и потащила его за ногу с кровати. Его тело легко заскользило по шелковым простыням. Друз не хотел оказаться на полу, вскочил, поймал Кийю, схватил ее в охапку и завалил на постель.

— Чего еще хочет моя обожаемая госпожа? — прошептал он, пытаясь подмять под себя Кийю.

— Да нет же, не это! — возмущенно воскликнула Кийя, отбиваясь от своего телохранителя. — Прекрати, я тебе приказываю!

Друз почувствовал металлические нотки в голосе царицы и, заметив наконец ее раздражение, поспешил отпустить Кийю. Ему не раз приходилось слышать эту интонацию в ее голосе, и он знал, что в это время нужно беспрекословно выполнять все ее требования. За годы рабства он, благодаря своему умению предугадывать настроения царицы, сумел из простого охранника стать начальником ее телохранителей.

Царица приказала девушкам, ночевавшим в ее опочивальне, отправляться спать в комнату для рабынь. Сонные девушки поднялись с пола и беспрекословно поплелись к дверям царицыной спальни. Друз недоуменно уставился на Кийю. Приученная с детства находиться в обществе рабынь и прислуги даже во время любовных развлечений, Кийя не испытывала стыда. Впервые она прогнала своих девушек. Что же за тайное желание возникло у царицы, если она решила скрыть его даже от своих рабынь? Друз уселся на кровать, с опаской посматривая на госпожу. Кийя хохотнула, увидев, как сверкают в полумраке опочивальни белки его глаз, и сказала:

— Прикажи принести мне платье, такое, в каком благородные дамы ходят на прогулки в Желтый Город.

Друз тяжело засопел, почувствовав неладное. Он знал свою госпожу так хорошо, что сразу понял, чем вызван ее интерес к платьям дам.

— Благородные дамы в Желтый Город не ходят, для этого у них есть рабы и слуги, — сказал он. — И ты, моя любимая госпожа, не ходи туда.

Кийя подобрала с пола шелковое покрывало, сброшенное во время возни на кровати и, закутавшись в него, уселась в кресло, поджав под себя одну ногу. Хитро улыбнувшись, она спросила:

— А кто тебе сказал, что я туда собралась? Друз только покачал головой. Запретить ей это он, конечно, не мог.

— Расскажи, что тебе приснилось, — попросил Друз.

— Значит, тебе уже доложили? Интересно, кто?

— Это был какой-нибудь кошмар? Опять про гибель Антиллы? — Друз снова улегся на кровать и лениво обмахивал себя веером.

Кийя вскочила, подбежала к кровати, выдернула у него из рук веер и швырнула на пол.

— Иди за платьями!

— Я велю их принести завтра, — согласился Друз.

— Завтра?! — взвизгнула Кийя. — Немедленно! Я отправляюсь на прогулку прямо сейчас. Вставай и устрой мне это.

Друз открыл рот от изумления.

— На какую еще прогулку посреди ночи? Да ни одна благородная дама даже и в мыслях не допустит такого. Нет, нет, я не могу этого позволить. Это же надо поднимать всю охрану, прокладывать путь, да мы до утра не управимся.

— Ты забылся, раб! — Кийя наконец потеряла терпение. — Мне не нужна охрана, я хочу быть неузнанной.

Друзу хватило лишь одного внимательного взгляда на Кийю, чтобы он безропотно поднялся и, обматываясь на ходу набедренной повязкой, выбежал за дверь.

Пока Друз бегал по спящему дворцу, выполняя немыслимый приказ царицы: раздобыть женское платье (а где его можно найти ночью, не врываться же в покои спящих дам), Кийя вновь вышла на балкон и принялась разглядывать город. Она не знала, может ли дама в такое время оказаться на улице. Но ей не было до этого никакого дела. Кийе непременно захотелось быть причастной к сокровенному дыханию своего города, к его таинственному ночному движению, ей нужно было оказаться в одном из этих розовых пятен света, плавающих в темноте. Неузнанная, она, словно обыкновенная горожанка, будет веселиться и гулять среди других жителей города.

Друз вошел, запыхавшись, кинул на кровать ворох разноцветных одеяний, встал в дверях, всем своим видом изображая неодобрение. Кийя зажгла свет и принялась копаться в принесенной одежде. С помощью Друза ей удалось разобраться, что куда надевать (он подозрительно легко все сообразил). В длинном голубом платье, присборенном под грудью, сандалиях из позолоченной кожи и бронзовых браслетах, она казалась себе не царицей, а простой рабыней.