— Ты поступил, как друг, мой король, и дал мне хороший совет. И если бы я только мог, я бы последовал ему. Но ты ведь сам сказал, это я виновен в том, что стало с моим братом. Не из пустой похвальбы, не из гордости или ради славы я должен искать его, а лишь потому, что он доверял мне больше, чем самому себе.

Король выпрямился в кресле, сжал пальцы, хрустнув оголенными костяшками, усмехнулся:

— Я не обманывал тебя, я сказал правду. То, чего ты хочешь достичь — невозможно. И если ты порой совершаешь невозможное, то разве я виноват в этом? Если ты спросишь меня, можно ли долететь до солнца, я скажу тебе правду: это невозможно. Но если ты достигнешь солнца, Гвидион, я не очень удивлюсь этому. Я даже не слишком буду поражен, если узнаю, что ты вернешься обратно живым.

Гвидион спрятал улыбку. Король заметил это и сказал:

— Есть такая человеческая легенда, что прежде на земле не было огня, ты полетел на солнце и принес людям огонь. Гвидион пожал плечами:

— Люди склонны выдумывать про меня всякие небылицы, в то время как мои настоящие деяния выветриваются из их памяти. Не я принес огонь на землю.

Король молчал, прищурившись на слабые отблески горящей лучины. Наконец произнес:

— Его нет в моем мире. Когда он падал, то здесь даже не задержался. Ищи его в Нижних Мирах, или в Мутных Мирах, или даже на Дне, конечно, если оно достижимо для тебя. Его бессмысленно искать, его невозможно спасти, но ты пойдешь за ним, Гвидион. Иди отдыхать, мой добрый друг. Завтра тебе предстоит трудный путь. Мои друиды проводят тебя к Переходу. Будешь уходить, загаси лучину.

Гвидион встал и внимательно посмотрел на короля. Араун откинулся на спинку кресла, судорожно вцепившись пальцами в его подлокотники, и опустил тяжелые веки, покрытые сетью темных прожилок. Круги под его глазами приобрели лиловый оттенок. Зашуршали под потолком невидимые в темноте летучие мыши. Гвидион рассек кинжалом руку и позволил каплям густой крови упасть на маленькое пламя. Лучина с шипением погасла. Король Аннона тяжело вздохнул. У дверей Гвидион тихо промолвил:

— Спасибо тебе, мой король. Прощай!

Он вышел в светлый коридор замка и тоже вздохнул, с облегчением.

Друиды Аннона приступили к обряду открытия Великого Пути. Гигантские столбы, заменяющие в этом мире камни, тускло поблескивали отполированными поверхностями, выбитые на них символы, подчеркнутые тенями, должны были обеспечивать защиту от внешнего вторжения.

Гвидион равнодушно наблюдал за друидами. Он много раз видел эти обряды, участвовал в них сам. Он мог пройти по Великому Пути и без помощи подобных ухищрений, но теперь был рад, что догадался взять с собой магические камни, если у него возникнут трудности с Переходом, он воспользуется проверенными ритуалами шаманов Верхнего Мира.

Гвидиону хотелось угодить друидам Аннона, он видел, что они чрезвычайно довольны возможностью продемонстрировать ему свои силы, и он смиренно ждал, пока жрец выложит камнями круг, повторил вслед за другими слова заклинания и даже выпил отвар, способствующий легкому восприятию Перехода.

Верховный Друид Аннона вложил Камень Власти в углубление на северном столбе. Гвидион поблагодарил друидов и шагнул в выбитый на плите круг. Не было ни чувства падения, ни изменений в окружающем мире, лишь по исчезновению друидов Гвидион определил, что находится уже в другом пространстве.

«Что ж, такое проникновение в мир мне больше по душе, чем шутки короля Аннона с падением в гостевое кресло, — подумал Гвидион. — Лучше уж пройти пару дней пешком в поисках местного владыки, чем посреди пира получить болезненный удар по мягкому месту». О том, что попасть можно было вовсе не в гостевое кресло, а в ту сырую, темную комнату, похожую на склеп, маг постарался не думать.

В новый Мир Гвидион шагнул из круга камней. Оглядевшись по сторонам, он не заметил ничего примечательного и пошел в ту сторону, где в предыдущем Мире находился замок короля Аннона. Многие Миры повторяют друг друга ландшафтами, а появление в одном из них значительного строения нередко влечет за собой возведение подобных зданий и в других пространствах. Гвидион помнил, что жилье Всадника действительно располагалось в том же месте, что и королевский замок Аннона. В этом Мире, как и в Анноне, имелось светило.

Здешнее солнце еще не достигло зенита. Гвидион услышал протяжный вой охотничьего рожка и тут же сопровождающий его лай собак, крики и топот копыт. «Владыка сам выехал мне навстречу», — подумал Гвидион. Охота приближалась. Гвидион знал, как возбуждены и свирепы Охотники, гонящие добычу, а поскольку шел он к ним с просьбой, то счел за благо перенести встречу на вечер, когда довольные и усталые вернутся они к своему домашнему очагу. Гвидион скрыл свое присутствие. Прислонившись к дереву, он наблюдал, как из леса выскочил какой-то небольшой зверь, возможно, лиса. Следом, давясь собственным лаем, вылетели белые собаки со свисающими из разинутых пастей языками, за ними мчалась кавалькада всадников. Улюлюкая и визжа, всадники неслись галопом, перескакивая на ходу через овраги и поваленные деревья, через кусты и рытвины, мимо незамеченного ими Гвидиона.

Когда звуки охоты стихли, Гвидион продолжил свой путь. К полудню он достиг ворот замка. Невидимые стражники молча пропустили его. В этом мире Гвидиона узнавали. Он пересек широкий безлюдный двор и вошел в темное помещение дома, освещенное лишь узким лучом света, проникающим сквозь окно. Здесь он нашел запыленную скамью и сел на нее поджидать хозяина. В тишине и темноте он задремал.

Проснулся маг посреди ночи, теперь в замке не было ни единого пятнышка света. Сначала Гвидион подумал, что проспал возвращение Охотников, и подивился, как это мимо него могло пройти несколько десятков человек, которые, наверное, громко разговаривали, бряцали оружием и топали ножищами. Со двора должен был доноситься лай собак и ржанье коней. Да и после возвращения Охотники обычно еще долго пировали, что тоже редко проходит в тишине. Странно, что он все это не услышал. Но еще более странным можно было считать то, что даже если он крепко спал и оказался глух, то ни Всадник, ни его Охотники слепыми точно не были. Они непременно заметили бы гостя, сидящего напротив входной двери и, конечно, разбудили бы его.

Было очевидно, что и дом, и конюшня, и овчарня совершенно пусты. Гвидион находился один во всем замке, а, возможно, даже и в целом мире. Он все же решил дождаться утра в надежде, что Охотников что-то задержало, и ночь настигла их в лесу, где они и решили заночевать. Если они не уехали слишком далеко, то можно еще надеяться, что они вернутся. Гвидион предпочел бы продолжить свой сон в более удобном месте, чем скамья напротив входной двери, например, на мягкой кровати в опочивальне или, на худой конец, на шкурах в хорошо прогретой очагами общей комнате. Мысль об очагах напомнила Гвидиону об ужине и окончательно разогнала сон. Как и любой друид, Гвидион мог довольно долго обходиться и без еды, и без сна, но, будучи королевским сыном, имел привычку получать и то, и другое вовремя и в весьма комфортных условиях.

Можно было, конечно, самому разжечь свет, найти слуг и потребовать от них выполнить долг гостеприимства за своего хозяина. Но Гвидион чувствовал, что дом пуст и нет в нем ни одной живой души, а в том, что Всадник держит слуг, он вообще сомневался. Что же касается света, то Гвидион счел возможным сидеть и в темноте, поскольку его отношения со Всадником носили сложный характер, и магу вовсе не хотелось самовольно хозяйничать в его доме, а к тому же он не был уверен, что свет в отсутствии хозяина не привлечет к его пустующему замку чьего-нибудь ненужного внимания.

Куда бы ни вел своих охотников Всадник, он всегда возвращался домой к ночи. Когда Дикая Охота выбиралась в Верхний Мир, она могла провести там и несколько дней, но время в Мире Охотников текло таким образом, что, сколько бы недель или даже месяцев ни провели они на земле, к ночи они все равно оказывались дома. Значит, задержались Охотники здесь, в пространствах Иного Мира, но что могло заставить самого Всадника отказаться от возможности провести ночь в собственной спальне?