— То есть на кладбище этакое не устроить?

— Точно. И лич должен быть не рядовой гробокопатель. И энергии у него темной должно быть много. Все как раз совпадает. Катится такая волна, словно огненный пал по степи или по лесу, кто не сумел уйти, все гибнут. Только после пала жареные волки и олени потом так и валяются, а тут все погибшие сразу и восстают уже нежитью. И идут на зов.

— Значит, если б не удрали — остались бы там? — спросил эльф.

— Да — просто ответил человек.

Помолчали.

— Страшно подумать, сколько сейчас под знаменами лича дохлых мышей, тушканчиков и сверчков — бледно усмехнулся дроу.

— Когда их много — и они опасны. Но меня больше интересует — что с Хозяином Долины.

— Он умер, как сказали наши добытчики — сообщил эльф.

— Это понятно, он и так на ладан дышал, когда мы проходили мимо него. Интересно — что с ним сейчас? Поднять такой труп — может и не хватить мощи даже нескольких личей. Да и вообще драконы — загадочные существа, никто не скажет, что с ними может произойти.

— Ты считаешь, можно ждать его визита сюда? — насторожился Вила'Рай, тревожно поглядывая на чистое нежно–голубое небо.

— Не знаю. Но ведь лекарине надо сил набраться. Не сможет она сейчас дальше двигать, так ведь? А еще и откат, которого я откровенно боюсь, одна надежда, что она все же не из поклонниц Ллос. У тех просто все — как плохое настроение или тем более откат — убьют, кого попало и всех дел. Просто, кто на глаза попался.

— Я знаю — поморщился дроу.

— Это не в обиду будь сказано — поторопился толстяк.

— Ладно. Там у входа полтора десятка каких‑то вислозадых собак. Притащились за троллем — сказал дроу.

— Некрасивые, противные, шустрые, пятнистые?

— Точно.

— Те самые песчаные гиены. Поодиночке не очень опасны. Челюсти у них, правда здоровенные, да на зубах всякой гнуси много, если укусят — раны тяжелые и заживают из рук вон плохо. Ну, буйволиную бедренную кость дробят легко, сам понимаешь, что значит — объяснил толстяк.

— Бесполезная сволочь…

— Почему ж сразу бесполезная — они всю падаль подметают. Да и в некоторых поселках из них сторожевых собак делают, сады охранять.

— Дрессируются? — удивился дроу.

— Вполне, если щеночками взять. Но от них всегда дурно пахнет. И еще одна проблема с ними…

— Какая?

Толстяк подмигнул хитро, оскалил зубы и, кивнув в сторону, где спала Экка, с намеком сказал:

— Признают только кого‑то одного. Либо хозяина. Либо хозяйку. А остальных спокойно могут тяпнуть зубами.

— А зубы у них со всякой заразой. И перегрызают мощную костяку — усмехнулся эльф.

— Вот–вот. Зато фрукты в садах целы — ответно хмыкнул трактирщик.

— Насчет фруктов — как у нас с едой и водой?

— На сегодня хватит с походом. На завтра — с натягом. На послезавтра — с натугой — серьезно ответил толстяк.

— Своеобразная у вас терминология — иронично сказал дроу.

— Так принято у караванщиков. Чтобы злые духи не догадались, как дело обстоит.

— Это понятно. Значит, больше двух дней нам тут задерживаться не получится?

— Нам лучше б перебраться на оазис Юллюлюк в дне пути отсюда. Там и воды много и деревья с хорошей тенью — сказал трактирщик.

— Но там могут быть и другие караванщики?

— Могут. Но принято не нападать друг на друга в оазисе. Мир воды. И все, кто тут ходят этого правила придерживаются. Потому как до другого оазиса Воваву — там колодец, правда, а не родник — еще день шагать и вода там хуже, солоноватая, ее даже орки с трудом пьют. Но мы если водой в Юллюлюке запасемся, обойдемся без солоноватой. По дороге неплохо бы кого мясного подстрелить.

— Гиену?

— Нет, съедобного кого. Тут газели есть, кабаны, птиц много. На худой конец сухопутные крокодилы имеются, варанами кличут. Запеченный хвост — деликатес.

— Я такое слыхал, про драконьи хвосты — тонко усмехнулся эльф.

— Не знаю, ни разу не слышал, чтоб кто драконий хвост жарил таким рецептом — засомневался толстяк.

— Это была шутка — сухо заметил дроу. Хотя да, рассказывали ему про печеный драконий хвост еще в детстве.

— А! Но мысль интересная — задумался с профессиональным видом трактирщик. Потом предложил покараулить и разбудить, если что случится. Вила'Рай согласно кивнул, но незаметно расставил магические сторожки, так, чтобы никто не смог пройти ни в лощинку, ни подойти к спящим. Подумал и усадил летучую мышь на камешек, где она слилась с темным гранитом, потом еще немного подумал и подвесил над лагерем легкую вуаль.

Проснулся от тихого предупредительного писка своей наблюдательной мыши. Не шевелясь, чуточку приоткрыл глаз. Толстяк с большой разливательной ложкой в руке подходил к спящим. Присел на корточки, осторожно тронул за плечо.

— Командир, как насчет перекусить? Супчику? Я еще и хороших травок заварил, от жары помогают.

Как ни странно, но под плащом было прохладнее, чем снаружи. Солнце жарило во всю мочь, на сотни голосов трещали кузнечики или кто в степи так умеет стрекотать. Тело ныло и требовало отдыха, но супчику и впрямь хотелось. Растянутый трактирщиком полотняный навесик давал тень, и улечься там было приятно. Еще и ветерком обдувало.

— Доводилось в Изначальном бывать? — спросил, между прочим, толстяк после трапезы, попивая мелкими глотками душистый настой из трав.

— Нет. Мы за пределы Долины не выбирались — ответил Вила'Рай. С грустью вспомнил уютный дом, мирные и безопасные пещеры, поселок с сородичами, спокойную жизнь. Раньше ему нравились баллады про всякие походы и героев, а вот когда самому пришлось во все это влезть — другими глазами посмотрел. Век бы эти приключения не видеть! Как бы хорошо было б, окажись все это сном! Увы, не сон.

— Тогда в городе этом надо держать ухо востро. Много там опасностей. Если тебя интересует мое мнение — лучше бы всего нам у троллей в их квартале устроиться.

— У троллей? — удивился всерьез эльф.

— Ага. Там, пожалуй, будет самое безопасное место. Их заслуженно держат за тугодумов, воровать у них нечего, магией практически не владеют и не пользуются. Скучное место. Нам как раз годится.

— Потому куда собираешься?

— Это, смотря как, все у меня получится. Вам бы посоветовал двигать во владения одного из человеческих королей — к Легарму Великолепному. Конечно, любому барону пригодится опытные лучник и лекариня магической школы, но с баронами ладить хуже — когда начальство подальше и не так лезет во всякие мелкие дела — спокойнее. Мелкие хозяйчики всегда душные. Опять же у Легарма нет определенного предпочтения перед богами, он в этом вопросе предпочитает обходиться без фанатиков. Потому армия у него достаточно сильная и его опасаются. И как помню, у него и поклонники Эйлистири живут. Впрочем, вам ведь все равно виднее будет.

Эльф кивнул, прикидывая про себя, что вообще‑то плохо, что он никогда не выезжал за пределы Долины. Чувствует он себя в этом большом мире очень неуютно и неуверенно. А принимать решения придется, и каждое такое решение может оказаться трагичной ошибкой. Почувствовал, как часто забилось сердце, и непроизвольно оглянулся на спящую жену. Ишь, Легарм какой‑то Великолепный. Человек. Новое дело. Хотя как раз с людьми жить было проще, возможно потому, что они, в общем, ко всем Древним Народам относились более–менее ровно. Не было у них такой давней вражды, как между орками и гномами, например, или гномами и эльфами. Или между светлыми и темными эльфами. Потому люди довольно быстро заняли положение посредников и ухитрялись равно благоденствовать и в городах эльфов и в городах орков. Ладили они и с гномами, только те из принципа в свои подземные городища чужаков не пускали и люди селились у подножия гор, рядом с воротами в глубины. Жили эти пришлые людишки недолго — почти столько же, как гоблины, лет по пятьдесят- семьдесят всего, Древние народы их презирали, но открытой вражды пока не было. Зато плодились людишки быстро и легко, и человеческие женщины ухитрялись рожать по пять–шесть детей за свой земной срок. Столько же рожали и эльфини (хотя у светлых это уже было немодно и пошло веяние иметь по одному–два эльфенка за всю свою жизнь, за все восемьсот, девятьсот лет). Темных эта мода не коснулась, но у дроу были свои заботы, потому люди стремительно умножались в числе по сравнению с другими расами. И Вила'Рай не без оснований считал, что потрясения еще будут, потому как в бою воины Древних народов были практически на равных с людьми, только вот людей становилось все больше, а Древних народов — все меньше и потому была обоснованная мысль, что когда‑нибудь люди устроят разрозненным Древним кровавую баню. Хорошо еще, что с магией у людей были нелады, они плохо ее чуяли и с трудом обучались. Нет, разумеется, не так провально, как гномы, которые в этом тонком деле не разбирались никогда и максимум что могли — делать амулеты, украшения, оружие и доспехи с некоторой толикой магической силы, но сильных магов из них пока никто не встречал до недавнего некроманта. Лич сильно удивил своим успехом супружескую чету, подсознательно оба были уверены, что ничего у некроманта не получится. И ошиблись. Если такие же по силе маги будут появляться у людей и дальше, жди беды. К тому же не только эльфы были непримиримо разделены на поклонников Светлого и Темного пантеонов. То же самое было и у других Древних народов. Были сторонники темного у гномов, были поклонники светлых у орков. Хорошо еще, что и люди поддались тому же соблазну и тоже делились на почитателей разных богов и даже дрались по этому поводу друг с другом не менее свирепо, чем те же эльфы. Другое дело, что в мире было равновесие и потому все ограничивалось мелкими стычками, никогда не доходившими до масштабных войн. В небольшом набеге можно и обогатиться. Большая война такого не даст, слишком уж дорого стоит, и все плоды достаются тем, кто верховодит. Теперь, после визита Пришлых, равновесие будет трещать по всем швам.