— Да и отец твой, между прочим, знает о моем титуле, — продолжал Ален. — Я сам говорил с ним об этом несколько дней назад, прежде чем решил сделать тебе предложение. Было бы нехорошо заставить твоих родителей сомневаться, смогу ли я тебя обеспечить.

— О, Ален!.. — Девушка не могла не отметить столь старомодный стиль. Кроме того, ее отец так мало значения придавал практическим делам, что ему бы никогда не пришло в голову, подходить к вопросу брака с материальной стороны. Единственное, о чем он может спросить у человека, который хочет жениться на его дочери, — это любит тот ее или нет, а Флер не была уверена, что, в данном случае, отец получил бы искренний ответ…

Затянувшуюся паузу Ален властно прервал:

— Ну, хватит, ты приняла мое предложение, и я не позволю тебе забрать слово «да» назад. Мы должны сказать родителям о нашем решении и начать готовиться к свадьбе. Мне бы хотелось, чтобы она состоялась здесь, в Англии, тогда дома я смогу представить тебя своей женой — графиней де Тревиль!

Это было произнесено с таким мрачным удовлетворением, что у Флер возникли тоскливые подозрения… Он торжествовал, как человек, который, наконец-то, нашел способ свести какие-то старые счеты. Кому в родовом замке «Шато де Флер» предназначалась месть, вынашиваемая Аленом?.. И зачем надо предпринимать столь отчаянный шаг — женитьбу, чтобы отомстить? Флер похолодела: она смирилась с ролью жертвы-спасительницы больного, руководствуясь своей горячей любовью к нему, но стать орудием мести в его руках — это уж чересчур… Но видно, у судьбы свои капризы.

Через три недели они поженились в маленькой деревенской церкви, где в свое время Флер была крещена. Девушка шла по проходу между скамьями навстречу отцу и мрачному смуглому мужчине, который станет ее мужем. На ней не было ни белого платья, ни длинной фаты — лишь простой белый костюм, а вместо пышного букета, в руках — маленький молитвенник, отделанный слоновой костью. Флер заметила, что церковь украшена вазами со сладко пахнущими цветами, празднично выделявшимися на фоне мрачных дубовых панелей. Она не могла не улыбнуться, потому что узнала руку матери — таким образом, миссис Мэйнард все-таки выразила протест против желания Алена не устраивать никакой помпы. Тот твердо отклонил порыв Джин пригласить на церемонию половину прихода, разучить с хором новые гимны, нанять повара из ближайшего города. Ему даже удалось красноречиво убедить ее насчет свадебного платья. Поразмыслив, Джин и тут с ним согласилась — ее дочери вовсе не обязательно надевать традиционный наряд невесты, так как ее будущий муж ничего не видит. Флер была очень благодарна родителям за то, что они решительно поддержали ее, ни о чем не расспрашивая, и за то, что они скрывали беспокойство и даже страх, по поводу будущего своей единственной дочери.

Флер вошла в церковь очень тихо, держа под руку сэра Фрэнка, но, заметив, как Ален сразу повел головой в ее сторону, она догадалась — тот узнал знакомые шаги. Он четко выступил вперед и протянул ей руку. Да, Ален вел себя спокойно и уверенно, однако Флер отметила, как дергается уголок его рта, и догадалась, какую муку испытывает ее жених из-за своей слепоты. Она нисколько не пожалела, что отказалась от торжественной церемонии, которая причинила бы ему еще больше мучений.

Служба была простой и короткой, а после нее все отправились перекусить в дом викария. Дженнифер, которая вместе с сэром Фрэнком была свидетельницей, единственная из всех пребывала в хорошем настроении, и ее веселый разговор скрасил обед, который иначе показался бы совсем мрачным. Ален был взвинчен, но ему удалось расположить к себе всех, однако, когда пришло время ехать в аэропорт, он откинулся на спинку сиденья в автомобиле, любезно предоставленном сэром Фрэнком, и с облегчением произнес:

— Слава Богу, все кончено, я больше не вынес бы ни минуты…

Флер не ответила. Оставшись наедине с мужчиной, которого всего несколько часов назад поклялась любить и почитать до конца дней, она вдруг ощутила прилив паники. Золотое кольцо показалось тяжелее гири. В отчаянии ей захотелось сорвать его с пальца и швырнуть в окно!

Может быть, Ален почувствовал ее страх — Флер не переставала удивляться, как тонко он угадывает малейшую перемену в ее настроении.

— Совсем скоро мы отправимся во Францию, — с необычной для него нежностью заговорил Ален. — Надеюсь, тебе понравится полет. Когда я позвонил матери и сказал, что мы прилетим первым же рейсом, на который сможем купить билет, она сказала, что наши соседи предложили воспользоваться их самолетом.

— У твоих соседей собственный самолет? — спросила Флер просто ради того, чтобы отвлечься от своих мыслей.

Ален рассмеялся.

— Да, это люди, которые занимаются шампанским. Их поместье рядом с нашим, но они бывают там всего несколько месяцев в году. Мсье Шесней — бизнесмен, и самолет ему просто необходим, так что это не такая уж и роскошь, как ты думаешь.

— Понятно, — не очень уверенно кивнула Флер, не в силах представить себе, каково быть владельцем собственного реактивного самолета. — Да, это, наверное, удобно…

Ален, услышав сарказм в ее голосе, замолчал и не делал больше попыток развлекать ее разговором.

Наконец, автомобиль подъехал к аэропорту. Шофер сэра Фрэнка, получивший надлежащие указания, проводил молодоженов, помог им выполнить все необходимые формальности и передал их молодому французу, который представился пилотом их самолета. Он вел их по летному полю, и Флер едва могла поверить, что изящный лайнер цвета шампанского может принадлежать одному человеку. Молодая, очень красивая стюардесса встретила их у трапа и затем провела в салон, отделанный с бесстыдной роскошью. В салоне помещались места для восьми пассажиров — мягкие кресла с подголовниками были обиты зеленой кожей, а пол устилал ковер цвета шампанского. Ален со вздохом облегчения опустился в одно из кресел и сказал стюардессе:

— Как только взлетим, принесите мне выпить.

— Конечно, мсье, — ответила она. — А мадам, не хочет ли чего-нибудь?

Мадам! Удивленная, Флер пыталась свыкнуться с мыслью, что теперь она стала частью жизни Алена. Из задумчивости ее вывела не вежливая стюардесса, которая терпеливо ждала ответа, а Ален, вернее, тон его взволнованного голоса:

— Флер! Почему ты молчишь?..

Она тронула мужа за плечо, опускаясь в соседнее кресло.

— Я здесь, Ален, и всегда буду рядом.

Он откинулся на спинку и едва заметно улыбнулся…

Флер впервые летела на самолете и впервые оказалась в новом для себя, многообещающем мире. Во время всего полета ее глаза были с любопытством прикованы к иллюминатору, в котором постепенно исчезала из виду береговая линия Англии, и вот уже самолет, словно подвешен между неподвижным небом и волнующимся океаном. Флер была разочарована — ей так хотелось поскорее увидеть Францию, а тут облака начали затягивать обзор, и уже нельзя было разобрать, что находится под крылом.

— Скоро облака рассеются, и можно будет полюбоваться чудесным видом средиземноморского побережья, — сказала стюардесса, сразу угадавшая пассажирку-новичка. — А пока поешьте, пожалуйста. Если не понравится, я подам другое.

Ален не принимал участия в разговоре — он сидел, погрузившись в мрачное молчание, ел очень мало и едва пригубил шампанского из бокала, который крутил в длинных чутких пальцах. С каждой милей он становился все более напряженным, и, когда пилот объявил: «Мсье граф, мы заходим на посадку», он так стиснул ножку бокала, что тот хрустнул в его руке.

— Ален! Ты не порезался?

Флер наклонилась посмотреть, но Ален поспешно спрятал руку в карман.

— Ничего страшного, — резко ответил он, сильно побледнев. — Не суетись, пожалуйста.

У Флер не было времени на споры, потому что появилась стюардесса, чтобы проверить, застегнуты ли привязные ремни.

Через несколько минут самолет плавно приземлился. Их с Аленом тут же проводили в роскошный лимузин и повезли по совершенно невероятной красоты местности — нечто подобное, Флер раньше видела только в кино и с трудом верила, что так бывает на самом деле.