По коридору шли небольшие комнаты – видимо, спальни. Каждая из них имела одну или две кровати. Кровати были все старинные деревянные, но с новыми тюфяками, набитыми свежим сеном.

На одном из поворотов коридора управляющий открыл дверь в противоположную сторону от расположения спален.

Общество весело вошло в открытую дверь. Новая комната была большая, с широкими окнами, выходившими к озеру.

Обстановка ее отличалась богатством и роскошью. Высокая резная кровать под парчовым балдахином, с золотыми амурами в головах, конечно, не могла служить ложем для мужчины; да и вся остальная меблировка напоминала о прекрасной избалованной женщине.

Изящный туалет с дорогим венецианским стеклом, шкапики, этажерки, столики – все это могло удовлетворить самую прихотливую красавицу.

– Э, Гарри, да мы никак попали в замок фей, – вскричал всегда спокойный Райт.

Все с интересом принялись осматривать комнату.

– Да, несомненно, это жилище женщины, смотрите, – сказал доктор, открывая один из столиков.

Там, прикрытые легким слоем пыли, лежали принадлежности дамского рукоделия: шелка, еще сохранившие свой яркий цвет, шерсть, немного истлевшая, а особенно много бисера и мелкого жемчуга. Крошечный золотой наперсток с вставленным опалом, красивые ножницы, иголки и все прочее, без чего не может обойтись женщина.

– Мы ничего здесь не трогали, – как бы извиняясь, сказал управляющий, посматривая на пыль.

– Отлично сделали, – ответил хозяин. – Осмотр жилища феи доставит удовольствие мне и моим друзьям.

И в подтверждение своих слов он открыл дверцу одной из шифоньерок.

Тонкая ароматная струя лаванды наполнила комнату. На полках лежало прекрасное белье, отделанное настоящими кружевами; вороха лент, бантов, цветов. Тут же стояли изящные маленькие туфельки.

– А вот и ларец с драгоценностями, – указал доктор на довольно большую шкатулку. Шкатулка неоспоримо японской работы была украшена золотом и перламутром.

– Посмотрим, что прятала в нем красавица, – прибавил Гарри, беря ящик в руки.

Но все старания открыть крышку не привели ни к чему. Ларец имел свой секрет! А что он не был пуст, доказывала его тяжесть.

– Придется оставить до другого раза, – сказал Гарри, ставя на прежнее место и закрывая шкаф.

– Идите сюда, это стоит посмотреть! – раздался голос Райта.

Он стоял на балконе, колонны и перила которого заплел хмель, спелые шишки с сильным запахом свешивались целыми гирляндами.

Все столпились на балконе. Зрелище в самом деле было чудесное!

Последние лучи солнца скользили по долине. От озера поднимался туман и, пронизанный лучами, отливал то нежно-розовым, то золотистым цветом. А там, где туман несколько расходился, проглядывали голубая вода и зеленый берег. Слева была рамка из темной зелени сосен, а справа поднималась мрачная скала, увенчанная угрюмым замком.

– Недурно, чудесно, восхитительно, – слышалось со всех сторон.

– Ну, теперь еще больше, чем прежде, я отказываюсь здесь видеть злых дев с гусиными лапами, – громко заявил доктор.

– Это и понятно, все вампиры при заходе и восходе солнца прикованы к своим гробам, – сказал старик немец, староста деревни, приглашенный хозяином на ужин в виде любезности за разрешение осмотреть школьно-церковный архив.

Вдруг в комнате раздался раздраженный голос хозяина:

– Вы с ума сошли, Смит, если воображаете, что я соглашусь спать на старых тюфяках, да еще под пыльными занавесями. Нет и нет. Свежее сено и отсутствие тряпок.

– Извините, мистер, но я полагал, что это лучшая комната в доме, – отвечал сконфуженный управляющий.

– Ну а теперь прикажите снести мои вещи в одну из маленьких спален.

Управляющий и его помощник Миллер начали быстро переговариваться и, видимо, были в большом затруднении.

– В чем еще дело? – спросил хозяин.

– Мы не знаем, как быть, кому из господ предложить эту комнату, так как число кроватей заготовлено по числу гостей, – с низким поклоном сказал Миллер.

– В наказание за вашу непредусмотрительность ложитесь сами в это пыльное гнездо, – смеясь, ответил Гарри.

– Я, мне… спать… остаться… – бормотал бледный, как полотно, растерявшийся помощник. – Нет, я не могу… Пощадите!..

– Да что с вами? Говорите толком.

– Да ведь здесь жила невеста, здесь она и умерла, и люди на деревне говорят, что она ходит здесь, стонет и плачет по ночам, – говорил, боязливо оглядываясь, Миллер.

– Ну, господа, дело дошло уже до привидений. Жаль, я не знал этого раньше, непременно бы поселился в этой комнате. Но мое правило – не брать назад раз отданного приказания. Кто желает свести знакомство с невестой с того света? Не ты ли, Райт? – предложил, улыбаясь, Гарри.

– Что же, я не прочь, если мне дадут стакан рома и десяток сигар.

– При десятке сигар да еще с примесью опиума, как ты любишь, ручаюсь, ты увидишь не только невесту-привидение, но белого слона и зеленого змея, – пробормотал доктор.

– Итак, решено, капитан Райт ночует здесь. Показывайте дальше, Смит.

– Но, мистер, это все.

– Как все, дом выглядит гораздо больше.

– Я хочу сказать: все, нами приготовленное; другую половину, быть может, даже большую, мы почти и не осматривали.

– Все равно проведите нас туда.

– Вам придется идти через сад, так как два хода из этой половины мы заколотили и завесили коврами.

Все шумно прошли через столовую, прихожую и вышли на крыльцо.

Солнце закатилось, и начало быстро темнеть.

Пройдя густо разросшийся сад, подошли к большой крытой веранде. Управляющий открыл дверь, из нее пахнуло запахом плесени и затхлости, как из нежилого помещения.

Было темно. Пришлось позвать лакеев со свечами. Первая комната не представляла собой интереса, да и трудно было определить ее назначение: в нее поставили лишние вещи и мебель из приготовленных уже комнат, и она походила на лавку старьевщика. Тут же, прислоненный к окну, стоял большой письменный стол с подогнувшейся ножкой.

– Карл Иванович из этого стола взял пачку писем, – указал на стол управляющий, – но там еще есть бумаги.

– Не трогайте их до Карла Ивановича, – приказал Гарри.

Пошли дальше.

Комнаты не представляли собой ничего особенного, но были довольно выдержанны. Там, где мебель была черная, там и рамы картин были черные. Комнаты, отделанные дубом, имели и мебель дубовую. Все массивное и мрачное.

В одной из комнат обратил на себя общее внимание портрет. При темной обстановке богатая золотая рама невольно бросалась в глаза. Казалось, что портрет этот попал сюда случайно, тем более и висел-то он как-то сбоку, около двери. Так и чувствовалось, что его повесили наскоро, на первое попавшееся место.

По желанию Гарри портрет хорошо осветили. Высокий сухой старик в богатом бархатном платье, с золотой цепью на шее и в высокой того времени шляпе гордо глядел из рамы. Большой нос и тонкие губы говорили о породе и злом характере, глаза…

– Э, да он в самом деле смотрит! – вскричал один из юношей.

При неверном, мигающем свете свечей глаза блестели злобным красноватым отливом. Все согласились, что живопись великолепна. Глаза жили.

Доктор, большой любитель старинной живописи, заходил то с одной, то с другой стороны, очень живо выражая свое восхищение. При одном из поворотов он нечаянно толкнул неловкого старосту деревни, а тот, чтобы не упасть, сильно оперся рукою о стену. В ту же минуту он с криком полетел в темное пространство.

Портрет был забыт. Все бросились на помощь старику.

Оказалось, что староста, думая опереться на крепкую стену, оперся на потайную дверь. Дверь сдала, и старик упал.

К счастью, он отделался только испугом. Все с большим интересом вошли в новую комнату, так неожиданно открытую.

Управляющий и его помощник уверяли, что не видели этой комнаты при осмотре дома. Им можно было легко поверить, так как комната имела совершенно иной характер и заметить ее было невозможно.