По мере возрастания силы воздушных атак вполне следовало ожидать, что в один прекрасный день немецкие военные корабли могут быть выведены из строя или вообще потеряны для нас. В данном случае все плюсы пребывания этого "настоящего флота" были бы утеряны, а вместе с ними и надежда на то, что немецкие военно-морские силы возобновят военные действия в Атлантике, имея за собой базу в Бресте.
Однако решение Гитлера вывести немецкие военные корабли из Бреста было вызвано соображениями, связанными с Восточным фронтом. В то время как подготавливалось новое наступление против Советского Союза, последний настойчиво требовал от англо-американских союзников не столько увеличения военных поставок, сколько открытия второго фронта, чтобы тем самым оказать ему помощь в его отчаянной борьбе с Германией.
Гитлер справедливо подозревал, что для союзников Скандинавия — наиболее подходящая территория для того, чтобы открыть новый фронт; его подозрения увеличивали сообщения внешней разведки в связи с действиями британских сил специального назначения в Норвегии, кроме того, вызывал сомнении и нейтралитет самой Швеции.
Он обладал донесениями, которым, казалось, можно доверять. — британо-советско-скандинавское наступление против северного фланга немецкой армии было запланировано на весну. За то, что Швеция обещала вступить в войну, ей были обещаны Нарвик и часть территории вокруг Петсамо. Гитлер рассматривал эту угрозу как весьма серьезную и полагал, что его собственному наступлению против Советов угрожает опасность. Было еще одно основание считать Скандинавию особенно важным районом — эксперименты с тяжелой водой ради получения атомной энергии в тот момент проводились именно в Норвегии.
Учитывая приготовления, проводимые на Восточном фронте, свободных сил для обороны северных территории в нашем распоряжении не было. А пока люфтваффе должны были заниматься строительством аэродромов, подготовкой наземных сил обеспечения и приготовлением складов боеприпасов и оборудования, ведь без таких необходимых приготовлений не было никакой возможности послать туда сколь-либо значительные военные силы. Оставалось использовать в северных морях только флот.
Но ни у военно-морского командования, ни у Генерального штаба подобный план не вызывал восторга. Так, они полагали, что не столь уж сильной была угроза, особенно если учитывать столь большой риск, к тому же они указывали на то обстоятельство, что экипажи кораблей находились не в лучшей форме после долгого пребывания в порту. Но более всего они не хотели упустить возможность начать снова проводить активные военные действия в Атлантике. Сейчас появилась некоторая надежда на это, потому что британский и американский флоты были скованы военными действиями с Японией в Тихом океане. Их ответная реакция могла быть обусловлена нежеланием отказываться от собственной свободы действий как рода войск вместо того, чтобы оказывать содействие в операциях. задуманных верховным командованием, чьи представления были по своей природе армейскими и поэтому непременно наземного характера. Мне самому, как члену военно-воздушных сил, было присуще такое же чувство неприязни.
У военно-воздушных сил также были свои причины сомневаться Но в штаб-квартире фюрера, в отличие от армии и военно-морского флота, они дали следующий ответ: "Люфтваффе сделает все, что в его силах". Иешоннек, который посвятил меня из благих соображений в детали предстоящей операции, перед последним совещанием указал на то, что военно-морской флот, по-видимому, возложит на люфтваффе всю тяжесть ответственности.
Для того чтобы переправить немецкие корабли из Бреста в Норвегию, существовало только два возможных пути. Первый маршрут вел вокруг Шотландии и в этом случае вряд ли можно было бы избежать неминуемой встречи с английским домашним флотом, базирующимся на Скапа-Флоу, а превосходство английского домашнего флота (по крайней мере, три линкора и два авианосца) делало северный путь нереальным с самого начала. Южное направление, ведущее через Ла-Манш, тоже было рискованным, потому что немецким кораблям, дополнительно к нападениям военно-морских судов и прицельного сосредоточенного огня береговых английских батарей, будут угрожать все английские военно-воздушные силы. Но, несмотря на это, второй путь все равно казался менее рискованным, особенно если удастся эффективно использовать немецкую истребительную авиацию, действовавшую в зоне над проливом.
Иешоннек совершенно верно оценивал ситуацию, когда предсказывал, что командование военно-морского флота никогда не будет серьезно обсуждать возможность северного маршрута, а, скорее всего, остановит свой выбор на проходе через Ла-Манш с помощью сильного удара, ставя непременным условием "плотное, постоянное сопровождение и прикрытие с воздуха значительными силами истребительной авиации". Он считал, что ни при каких условиях нам не следует идти у них на поводу, учитывая то обстоятельство, что в нашем распоряжении было всего-навсего два авиасоединения и несколько учебно-тренировочных частей, общая численность которых не превышала 250 истребителей, непосредственно находившихся на побережье Ла-Манша. На это совещание нас, меня и Иешоннека, послал сам Геринг. В его намерения не входило лично присутствовать на совещании, потому что он твердо знал, что не сможет сказать фюреру "Нет", хотя он был совершенно уверен в том, что в предполагаемой зоне действия у истребительной авиации было совершен но недостаточно наличных сил для выполнения такого задания. Начальник Генерального штаба должен был сделать мне предложение, чтобы я, как командир над всеми имевшимися в наличии силами истребительной авиации, взял на себя ответственность за проведение планируемой операции.
12 января мы с Иешоннеком прибыли в "Волчье логово". Кроме Гитлера, Кейтеля, адъютантов и стенографистов, там находились Рёдер, главнокомандующий военно- морскими силами, и вице-адмирал Килиакс, командир над линейными кораблями. Коммодор Pyгe также явился в бункер фюрера, чтобы присутствовать на этом совещании. В самом начале Рёдер объявил, что были предприняты все необходимые приготовления и разработаны планы в связи с прорывом через Ла-Манш. "Но, продолжил он, — лично я не считаю себя вправе советовать проводить подобную операцию. Однако на случай, если будет отдан приказ, все планы уже подготовлены, Килиакс и Руге сообщат о них в деталях. Это для того, чтобы облегчить вам принятие решения, мой фюрер".
После чего Гитлер в краткой речи привел те основополагающие причины, которые вынудили его принять решение о переводе почти всею немецкого флота в воды Норвегии. Затем Килиакс изложил те самые планы, которые так долго вынашивал штаб военно-морских сил. При детальном изложении он особенно подчеркнул три момента:
1. До начала операции перемещения кораблей должны быть сведены к минимуму.
2. Порт Брест корабли должны покинуть в ночное время с тем, чтобы иметь возможность более эффективно обороняться, следуя через Ла-Манш в светлое время суток.
3. Корабли должны идти с раннего рассвета до поздних сумерек под постоянным, как можно более сильным прикрытием истребительной авиации.
В этом месте Гитлер прервал доклад, особо подчеркнув решающее значение люфтваффе при выполнении этой операции. Иешоннек сдержанно отвечал, что очень трудно будет обеспечить постоянное прикрытие истребителями в количестве 250 штук, поэтому он предлагает привлечь дополнительные силы ночных истребителей для обеспечения прикрытия в ранние утренние часы и, конечно, в сумерках. Рёдер еще раз потребовал поддержки со стороны истребительной авиации в плане защиты от самолетов-торпедоносцев и проведения налетов на их английские базы. Начальник Генерального штаба высказался еще более прямо. Поскольку в данный момент невозможно усилить военно-воздушные силы на западе, необходимо, чтобы истребительная авиация имела численное преимущество над англичанами по крайней мере днем, в светлое время суток. Под конец совещания Редер объявил решительным образом, что успех или провал операции будет зависеть исключительно от действий люфтваффе, и попросил фюрера отдать необходимые приказания. Фюрер был согласен с его пожеланиями и приказал люфтваффе сделать все от них зависящее, чтобы обеспечить безопасность военных кораблей. Тем не менее Иешоннек был непреклонен и повторил, что с такими наличными силами он не может гарантировать постоянную защиту.
