Первый урок выдыхания огня Девять брала в мраморном дворике на вилле Уэнсомер. Сайрет присутствовала в качестве наблюдателя, но предпочла сесть на безопасном расстоянии. Уэнсомер нетерпеливо следила за тем, как мастер сделал большой глоток прозрачной, обжигающей жидкости, затем выпустил ее тонкой струйкой между языком и зубами. Сквозь эту струйку он пронес факел, и внезапно огромный язык пламени вырвался из его рта. Девять вскрикнула от удивления, хотя и знала, что должно произойти. Мастер выдохнул еще один всплеск огня, на этот раз к ногам ученицы. Она подпрыгнула на месте и тут же шарахнулась назад.

– Не бойся огня, если собираешься выдыхать его, – сурово произнес мастер.

Девять подошла к сосуду из выдолбленной тыквы, наполненному водой, и набрала полный рот жидкости, а затем выпустила между зубов мощную струю.

– Правильно? – с надеждой спросила она.

– Слишком много жидкости за один прием. Если бы это была не вода, пу-ф-ф! Половину дворика спалила бы, включая саму себя.

Девушка сделала еще один глоток. На этот раз струйка получилась тоньше, и полетела она существенно дальше. Девять пробовала снова и снова. После десяти попыток она уже могла выпускать изо рта плотную и тонкую струйку воды.

– Лучше, намного лучше, – подбадривал ее мастер. Девять протянула руку к сосуду, который держал мастер. Она училась гораздо быстрее, чем предполагал наставник. Он вопросительно взглянул на Уэнсомер, но та пожала плечами, а потом коротко кивнула.

– Для начала обходитесь без факела, – распорядилась Сайрет. – Пусть она потренируется со спиртом. Ты сам решишь, когда она сможет поджигать его, не подвергаясь опасности.

Мастер поклонился и передал Девять сосуд. Она сделала глоток, а в следующее мгновение широко открыла рот, отбросив сосуд в сторону. Она покачнулась, отплевываясь, потом закашлялась и стала тереть глаза. Мастер подобрал сосуд, ухмыляясь, но смеяться все же не стал. Сайрет прикрыла губы рукой. Девять прополоскала рот чистой водой, а потом обернулась к мастеру и протянула руку.

Делая совсем маленькие глотки, Девять постепенно приучила себя к отвратительному для нее вкусу спирта. Тогда она перешла к следующему этапу: выбрасыванию тонкой струйки сквозь зубы. Прошло около четверти часа, пока она приспособилась к новой жидкости, хотя от усталости и напряжения девушка заметно побледнела.

– Не позволяй жидкости разбрызгиваться в стороны, следи, чтобы капли спирта не попали тебе на одежду, – серьезно и настойчиво твердил мастер, понимая, что его поразительно бесстрашная ученица решительно настроена выдыхать огонь, причем в самом ближайшем будущем. – Резко обрывай струйку. Плотнее сжимай губы, вот так! И постоянно следи, чтобы на тебя не упала ни одна капля!

Наконец наступил черед факела. Девять в одной руке держала сосуд, а в другой – факел. Она сделала маленький глоток спирта, а мастер приказал ей встать там, где не был разлит спирт при предшествующих упражнениях.

– Держи факел прямо, чтобы пламя тянулось точно кверху, вот так. Выпускай струйку, как уже делала раньше, но направляй ее сквозь огонь. Помни: дуть надо резко, а потом плотно сжимать губы, чтобы остановить вспышку.

Девять выпустила изо рта тонкую струйку спирта, и перед ее лицом полыхнул огонь, зажженный факелом. Внезапно она почувствовала, что ей не хватает дыхания, хотя жидкость еще оставалась во рту. Девять плотно сжала губы, но потом потеряла контроль и проглотила часть спирта. От неожиданности она закашлялась, выплюнув последнюю порцию, и перед ней вспыхнул громкое желтое пламя. Мастер отскочил в сторону, хотя и без того стоял в безопасном месте. Девять замерла, с трудом переводя дыхание, а затем молча передала факел наставнику. После этого она скрестила руки на груди и чуть опустила голову. Уэнсомер и Сайрет горячо зааплодировали.

– Последний шар огня был особенно впечатляющим, – воскликнула Сайрет.

– Эффектный финал, – согласилась Уэнсомер.

Удивленный мастер протянул девушке сосуд с водой, и она прополоскала рот. А потом снова взялась за сосуд со спиртом.

В этот момент во дворике появился дворецкий, который подошел к Уэнсомер и тихо сообщил ей что-то. Она извинилась и поспешила прочь, в свою гостиную. Там ее ждал Ларон.

– Доброе утро, бывший Принц Вампиров, – сказала она, кланяясь и делая реверанс.

Ларон улыбнулся, обнажая два длинных, заостренных клыка. Уэнсомер охнула и невольно шагнула назад. Ларон спокойно снял фальшивые клыки, показав ей нормальные, человеческие зубы.

– Я выточил их из клыков морских драконов, – пояснил он. – Они охладят пыл тех, кто захочет отомстить мне за прошлые деяния.

– Не сомневаюсь.

– А теперь посмотри, что еще у меня есть, – он достал медальон, висевший у него на шее, под туникой. Затем он показал то, что хранилось внутри: кусочек зеленоватого стекла, удерживаемый серебряными когтями. – Стекло из того самого места в Ларментеле, куда упала Серебряная смерть. Мы собирали такие куски, но их украл Феран, когда покидал «Лунную тень» – вместе со сферой-оракулом, показывающей удар огненного круга.

– Черт побери, это весьма печальная потеря.

– Та сфера-оракул была связана с куском стекла из Ларментеля. Судя по тому, что я узнал, у последнего короля Жироналя была склонность к сомнительным играм с девицами определенного поведения.

– В самом деле? – воскликнула Уэнсомер, сжимая руки. – Я что-то такое слышала. Страдающий ожирением король увлекался изящными куртизанками. Так утверждали многие.

– Именно. Я видел это собственными глазами – меня это заинтересовало как материал для исторических исследований.

– Ну конечно. И как это было?

– Жир чудовищный.

– Я тебя ненавижу.

– Но ты Ведь уже не страдаешь… э… избыточным весом.

– Когда я закончу то, чем занимаюсь в Диомеде, я намерена получить максимум удовольствия, возвращая себе потерянные килограммы. Сделав это, я снова обрету интерес к сексуальной жизни богачей. И какова цена, которую ты рассчитываешь получить за этот… за твой оракул?

– Я намерен преподнести его тебе в качестве подарка.

– Правда, Ларон? Это слишком благородно с твоей стороны – ахнула Уэнсомер. – Но почему?

– Я… э-э-э… подвержен духу рыцарства. Хочу искупить провинность.

– Что? Ты о чем?

– Я съел кусок ягнятины и пирог с почками вместо того, чтобы проявить солидарность с тобой.

Уэнсомер приоткрыла рот, потом вздохнула и изобразила крайнее возмущение, но в следующее мгновение медленно вздохнула и обмякла.

«Огонь в ее глазах угас», – подумал Ларон, подняв голову и посмотрев ей в лицо.

– Я… честно говоря, я украла на рынке холодную свиную котлету, тайком принесла ее в дом и украдкой съела, – грустно призналась она. – Прости.

– Но… но ты не обязана была признаваться, – с облегчением отозвался Ларон.

– Ты ведь сказал мне про пирог.

– Я мужчина, на мне лежит долг рыцаря.

Уэнсомер взяла его лицо в ладони и произнесла, глядя Ларону в глаза:

– У женщин тоже есть рыцарский долг. Спасибо за то, что ты мне рассказал.

Некоторое время они прогуливались туда-сюда по гостиной в полном молчании.

– Полагаю, я не слишком-то заслужила такой подарок, – вздохнула Уэнсомер.

– Не будь дурочкой, – буркнул Ларон.

– Это интересно?

– Ну… по крайней мере, интереснее, чем картина огненного круга, уничтожающего все вокруг. Ты получишь этот фрагмент текла через… через месяц. Мне нужно еще поработать над ним. В нем заключена эфирная энергия, постепенно убывающая без всякой видимой причины. Я собираюсь провести тесты и сделать доклад в академии, а потом он будет твоим.

– Ларон! Спасибо! – воскликнула Уэнсомер, бросившись к нему на шею и обхватив его обеими руками. – Когда я исследую его, когда смогу вдосталь наедаться хотя бы месяц подряд, я просто обязана буду пригласить тебя для экспериментальной проверки. Пятнадцать лет! Ты был моим рыцарем еще до того, как я завела первого любовника!

– С тех пор у тебя было девять любовников. И один из них был королем.