Д'Алик на мгновение закрыл глаза.

– Если только ты не думаешь, что лошадь тоже прячется где-то в доме, я осмелюсь высказать предположение, что девчонка взяла лошадь моего помощника и ускакала в… пустыню.

Внезапно рабовладелец вспомнил крупного коня с маленьким наездником, торопившимся на юг. Должно быть, это Долвиенн. Он развернулся, широко шагая прошел к двери и распахнул ее настежь. В коридоре его ждал личный эскорт.

– Возьмите трех человек и свежих лошадей, поезжайте как можно быстрее по южной дороге, – приказал он начальнику своей охраны. – Как только увидите одинокого всадника, девчонку с рабским ошейником, убейте ее. У нее белая кожа, черные, кудрявые волосы. Она направляется в Баалдер, едет на лошади Торагева. Если привезете мне ее голову, получите по десять золотых паголов на каждого.

– Уже едем, господин. Неопытная девушка далеко уйти не могла.

– Если не справитесь с задачей, назад можете не возвращаться.

Д'Алик обернулся к госпоже Волдеан:

– Мне нужно обменяться парой слов с Торагевом, наедине, – объявил он.

– ЕГО привязали к стулу в бывшей комнате Перим. Ее тело все еще…

– Проведи меня туда. Живо.

Примерно через четверть часа Д'Алик вышел из комнаты Перим и запер дверь снаружи. Он приостановился возле евнухов, сидевших на лестничной площадке.

– Я сейчас уезжаю, – распорядился он. – Где девчонка-рабыня Сентерри?

– Госпожа Волдеан отвела ее вниз, она пытается привести ее в чувство.

– Девчонка должна быть возле моей лошади. Она отправляется со мной, пошевеливайтесь! Даже если ее придется привязать поперек седла, все равно я забираю ее.

Сентерри, как выяснилось, была уже способна самостоятельно сидеть на лошади за спиной Д'Алика, сохраняя равновесие, когда он двинулся в путь и, миновав ворота, исчез во тьме, этому времени небо затянули тучи. Редкие, первые капли дождя крупные и тяжелые – уже падали в пыль. К утру разразилась гроза, раздавались мощные раскаты грома, небо рассекали яркие вспышки света. Пожилой колдун авторитетно заявил, что это – явное свидетельство надвигающихся бедствий. Он служил привратником у госпожи Волдеан, так что успел сделать свое замечание еще до того, как хозяйка села за завтрак, причем тут же подхватил маленький сверток с вещами и поковылял прочь на запад, со всей скоростью, на которую был способен.

К полудню дождь лил как из ведра. Госпожа Волдеан после завтрака вернулась в постель, чувствуя себя совершенно изможденной после потрясений предыдущей ночи. Ей пришлось снова встать, когда явилась промокшая рабыня.

– Ты что себе позволяешь? С тебя льется вода прямо на мой лучший рацитальский ковер! – вскипела хозяйка.

– Госпожа, прошу вас… там человек, он хочет говорить с вами, – пролепетала девушка.

– Какой еще человек?

Дверь с шумом распахнулась, и в комнату ввалились пятеро кавалеристов. Они схватили госпожу Волдеан и выволокли в коридор. Трое евнухов-стражей лежали на полу мертвыми, а над ними стояла еще добрая дюжина воинов. Госпожу Волдеан вытащили во двор, где еще три тела плавали в кровавых лужах и грязи, а над ними возвышались всадники: сарголанские дворяне, не пожелавшие спешиться. Рядом с ними дрожала от ужаса полуодетая и промокшая девушка. Оба сердца госпожи Волдеан упали в пятки, когда она вдруг поняла, что это Долвиенн.

– Это беглая рабыня! – воскликнула хозяйка заведения скорее автоматически, чем в результате здравого размышления.

В ответ воины заставили ее встать на колени. Капитан сарголанской кавалерии вышел из дверей дома, а за ним шли еще несколько чужаков. Двое несли тело убитой Перим. Долвиенн пронзительно вскрикнула, а потом замолчала. Труп Торагева вынесли следом.

– Леди Перим мертва, – объявил капитан. – Нам не удалось найти принцессу, но там оказалось тело вот этого человека.

– Кто это? – спросил принц Ставец, ближе всех находившийся к Долвиенн.

– Ваше высочество, этот человек – Торагев, помощник работорговца, – пояснила девушка. – Он приходил вчера, предлагал вывезти нас отсюда. За это требовал, чтобы одна из нас оказала ему сексуальные услуги.

Ее слова и выражение лица принца помогли госпоже Волдеан окончательно осознать, что происходит. Город оказался в руках сарголанцев. Городская стража, очевидно, сдалась без боя, а сарголанцы, должно быть, намного превосходили числом предполагаемых защитников. Принцесса Сарголанской империи Сентерри была пленницей в заведении госпожи Волдеан, ее пытались научить тому, что нужно знать прислуге, несколько раз пороли, а том ею пытался овладеть Торагев. Ситуация представлялась весьма скверной. Хозяйка заведения решилась хоть немного смягчить картину.

– Этот Торагев избил Перим, когда она отказала ему, – начала она срывающимся голосом. – А потом он убил ее, потому что она пыталась защитить Сентерри. Он…

Госпожа Волдеан почувствовала, как железная рука стиснула шею, а затем ее окунули лицом в грязь, смешанную с кровью. После самой долгой в ее жизни минуты женщине позволили распрямиться и набрать в легкие воздуха.

– Следует говорить «ее высочество», – жестко приказала Долвиенн. – Продолжай.

Госпожа Волдеан ощущала во рту привкус крови и конского навоза, но не осмелилась возражать.

– Этот человек напал на ее высочество… мы подумали, что он ее обесчестил… прежде чем мои стражники смогли прийти к ней на помощь…

– Что? – проревел принц Ставец, вытаскивая из-за пояса топор и высоко поднимая его, словно собирался немедленно нанести смертельный удар, чтобы отомстить за поругание сестры.

Но мы не дали ему причинить ей вред, убить ее, мы спасли ее, да, это правда. Я приказала связать этого человека, мои стражники связали его, и тогда… – она покосилась на труп Торагева. Вероятно, Д'Алик убил его, когда она ушла, но кто может сказать точно? – Это я велела убить его.

Возглас бессильной ярости вырвался из груди принца, он стиснул колени, и конь встал на дыбы, опустившись передними копытами на тело Торагева.

– Где ее высочество? – спросила Долвиенн.

– Работорговец, Д'Алик, он приехал с юга, примерно через час после того, что здесь случилось. Он потребовал отдать ему ее высочество, то есть мы не знали, что это ее высочество, я ведь не могла ничего сделать, я должна была подчиниться. Он, должно быть, повез ее в свой дом.

– Его здесь нет, – доложил кто-то из дворян. – Конюх сказал, что он прибыл около полуночи, забрал свое золото, набрал припасов и снова уехал. Никто не видел, какую дорогу он выбрал.

Насколько могла судить госпожа Волдеан, Долвиенн обладала значительным влиянием на сарголанцев. Несколько мгновений девушка стояла в задумчивости, а дождь лил без перерыва. Вряд ли имело смысл приглашать их в дом и предлагать чай. Кроме того, приглашать бывшую рабыню, оказавшую знатной дамой, в дом на чашку чая, которую приготовят другие рабыни, было бы совершенно недипломатично. Госпожа Волдеан сама уже пару десятилетий не готовила чай и не слишком ясно помнила, как это делается.

Принц наконец перестал топтать труп Торагева конскими копытами. Самый крупный кусок, оставшийся от бывшего негодяя, мог бы легко уместиться в седельной сумке.

– Соберите остатки этой швали, чтобы я их не видел, – распорядился принц. – Облейте тут все маслом и подожгите. Чтобы ни следа не осталось от плоти, посмевшей коснуться моей сестры, к тому моменту, когда мы покинем это место.

– Ваше высочество! – осмелилась возразить госпожа Волдеан.

Принц развернулся к ней, вновь поднимая топор, и одним ударом снес ей голову с плеч.

– Долвиенн, проследи, чтобы рабов отделили от тех, кто принадлежал к числу рабовладельцев, – произнес он, ополаскивая лезвие в луже и протирая его. – Рабов отправить в Баалдер, каждому выдать по пять паголов и освободить. Остальных казнить.

– Мой господин, ваше высочество… – начала было Долвиенн.

– Я обезумел от горя и ярости! – воскликнул он. – Я жажду смерти, это я должен умереть! Вторая, пятая и девятая команды – направиться по трем дорогам, ведущим из города, искать следы беглеца. Немедленно!