— Кто же, Берта? Ты должна сказать мне.

— Не могу, мисс Нонна, я ничего не знаю…

— Но ты же что-то видела?

— Не помню.

— Вспомни! — крикнула миссис Эш.

— Я открыла окно и увидела, что миссис Макдафф лежит на траве. Потом я увидела мужчину. Клянусь, я не знаю, кто это был!

— А дальше?

— Мужчина направился к двери, и миссис Макдафф пошла за ним… Они, должно быть, кричали друг на друга… Его я почти не рассмотрела, да и ее видела плохо.

— Как он выглядел?

— Было уже почти темно и…

— Я спрашиваю, как он выглядел!

— Он напомнил мне кого-то знакомого…

— Кого? Мистера Макдаффа?

— Нет, мэм.

— Мистера Джорджа?

— Нет, и не мистера Джорджа… Знаете, миссис Нонна, я часами ломала над этим голову, почти готова поклясться, что знаю его.

— И узнаешь, если увидишь снова?

— Может быть. — Берта искоса наблюдала за хозяйкой.

— И он не живет на Бэккер-авеню? — настойчиво продолжала миссис Эш.

— Нет, мэм, он не похож ни на кого, кто живет на Бэккер-авеню и кого я знаю. Но он показался мне очень знакомым.

Берта отвернулась и уставилась на бегущую навстречу ленту дороги.

— Ты расскажешь в полиции все, что видела в тот вечер, когда была убита миссис Макдафф. Понимаешь?

— Да, мэм.

— А из города ты уезжала потому, что у тебя заболела сестра. Понимаешь?

— Да, мэм, я уезжала из Гэйтвея потому, что у меня заболела сестра.

— А сейчас твоя сестра поправилась, и ты приехала, чтобы рассказать о том, что видела.

— Да, мэм.

— Полицейские, возможно, попытаются уговорить тебя рассказать что-то другое, Берта, но ты помни, что уезжала из-за болезни сестры и что человек, которого ты видела, был не мистер Джордж.

— Да, мэм.

— Ты хорошо запомнила, что нужно сказать?

— Да, мэм, я хорошо запомнила, что нужно сказать.

Вирлок и Смит допрашивали Берту Пул часов пять, но она упорно твердила одно и тоже. Из своего окна на четвертом этаже дома Эшей она видела все, что происходило в особняке Макдаффов, но испугалась и в тот вечер никому ничего не сказала, а потом уехала к заболевшей сестре в Мейкон, где и жила все это время.

— Ты узнаешь убийцу, если снова его увидишь? — спросил Вирлок.

— Пожалуй, я смогу сказать «да», если увижу его.

Питер Энстроу и Лейси Эллендер присутствовали при допросе Берты, но за все время не произнесли ни слова. Как только утомленный Вирлок встал из-за стола, Энстроу подошел к нему и с довольной усмешкой сказал:

— Вирлок, ваша песенка спета!

— Безусловно, — подхватил Эллендер, поднимаясь со стула и потягиваясь.

— Берта, сколько времени ты служишь у Эшей? — поинтересовался Энстроу.

— Да чуть ли не всю свою жизнь, сэр. Я служила у родителей миссис Нонны до того, как она вышла замуж за мистера Джорджа.

— Ты видела, как мистер Эш стрелял в Элен Макдафф? — спросил Энстроу, иронически поглядывая на Вирлока.

— Что вы, сэр! — всплеснула руками Берта. — Тот человек совсем не похож на него — он невысокий и худой, а мистер Джордж — крупный и высокий.

— А ведь Уэстин как раз невысокого роста, Вирлок, — заметил Энстроу. Скажи, Берта, может, ты видела мистера Макдаффа?

— Но я хорошо знаю мистера Макдаффа. Это был не он. Мистер Макдафф значительно выше.

— Возможно, Берта, тебе придется повторить свои показания в суде, перед судьей и присяжными. Ты уверена, что человек, которого ты видела, не был ни мистером Макдаффом, ни мистером Эшем?

— Уверена.

— А мистера Саймонсона ты знаешь? — обратился Вирлок к Берте.

— Знаю. Там был не он.

— А Роланда Гуда? — спросил Смит. Он тоже невысокого роста.

— Нет, нет! Я знаю с Бэккер-авеню всех, кто приходил к нам обедать.

— Ну-с, господин Вирлок, — промурлыкал Энстроу. — Есть у вас еще вопросы?

— Не забудьте, что у нас еще имеется пианист, — ответил Вирлок.

Энстроу натянуто улыбнулся и ткнул Вирлока пальцем в грудь.

— Ваша песенка спета, — подчеркивая каждое слово, повторил он. — С вами все кончено, друг мой.

— Не торопитесь, — спокойно возразил Вирлок. — Я предлагаю включить пианиста и Уэстина в группу других людей и попросить свидетельницу опознать среди них преступника.

— Пожалуйста, — согласился Энстроу. — Лейси, срочно вызовите Вудроу и распорядитесь, чтобы человек двенадцать полицейских переоделись в штатское. Берта, постарайтесь узнать убийцу среди тех, кого мы тебе сейчас покажем. Сможешь?

— Я видела его в сумерках, но, возможно, узнаю.

— Вудроу или Уэстин — мне совершенно безразлично, — сказал Энстроу Вирлоку.

— Зато это далеко не безразлично Уэстину, — огрызнулся инспектор.

Берта Пул не обратила внимания ни на Вудроу, ни на остальных и почти сразу указала на Уэстина. Все же, опасаясь допустить ошибку, она сказала:

— Вот если бы я еще могла взглянуть на него в чем-то ином…

— То есть иначе одетым, — уточнил Энстроу.

— Вот, вот! В кепке, как у туристов, и в пиджаке… Уж тогда-то я была бы совсем уверена.

— Что было на Уэстине, кроме свитера и сорочки? — вполголоса спросил Энстроу у Эллендера.

— Спортивный пиджак и клетчатая кепка.

Спустя несколько минут Уэстина заставили надеть его пиджак и кепку.

— Ну, так как? — нетерпеливо взглянул Энстроу на Берту. — Он или не он?

Берта молча смотрела на Уэстина, склоняя голову то в одну сторону, то в другую. Наконец губы у нее дрогнули, и она удрученно проговорила:

— Я никому не хочу причинить неприятности! Я никому не хочу принести вред!..

— Но это именно тот человек, который убил Элен Макдафф? — продолжал настаивать Энстроу.

— В этом пиджаке и кепке вроде похож.

— Да или нет? «Похож» — нас не устраивает. Ты должна сказать: «Да, это он».

Берта снова долго вглядывалась в Уэстина, затем, видимо, окончательно решив, кивнула:

— Да, это он, сэр.

— Ну вот, Вирлок, я представляю Берту Пул суду и не сомневаюсь, что присяжные ей поверят. — Энстроу удовлетворенно потер руки.

— Пойдемте, Смит, нам здесь больше нечего делать, — сказал Вирлок и вышел на горячий, душный воздух. На тротуаре он остановился и закурил; Смит заметил, что руки у него дрожат.

— Похоже, мы поставили не на ту лошадь, — проговорил инспектор после долгой паузы.

— Мистер Вирлок, а вы не думаете, что она ошибается?

Вирлок промолчал. Возможно, ошибались они, а не она. Возможно, принципы — это и в самом деле нечто такое, что могут позволить себе только богатые. Судя по имеющимся данным и по той уверенности, с какой Берта Пул произнесла свое «Да, это он», Уэстин и есть преступник. А ведь он, Вирлок, мог бы идти вместе со всеми остальными, стать одним из этой банды, и тогда бы ему не пришлось ждать мести Энстроу и Эллендера, не говоря уже о Макдаффе. Нечего и думать, что они забудут о нем, торжествуя свою победу.

— Спокойной ночи, Смит, — сказал он.

— Спокойной ночи, сэр, — подавлено ответил Смит.

Нонна Эш привезла Берту Пул из Мейкона 10 августа. Начиная с этого дня и до 5 сентября, до последнего перед началом процесса дня, Честер Вирлок и Хиллори Смит заново анализировали все собранные материалы, все сведения, сплетни и слухи, полученные от соседей Макдаффа на Бэккер-авеню. Они семь раз допросили Джеймса Вудроу, через его родных и соседей и через участников музыкального трио, которому он аккомпанировал, проверили и перепроверили его алиби. После тщательного допроса бармена Вирлок и Смит три дня поджидали в «Комбо клуб» одного из частых посетителей ресторана, подтвердившего, что Джеймс Вудроу действительно играл на пианино в тот вечер, когда было совершено преступление.

Они вновь беседовали с Элроем Саймонсоном и его женой, с Робертой и Роландом Гудом, ежедневно в течение двух недель допрашивали Джорджа Эша, снова и снова беседовали с Нонной Эш, ее сыновьями и служанками. Они неоднократно пытались допросить К.Т.Макдаффа, но он неизменно оказывался пьяным, хотя Вирлок к Смит появлялись у него в самое необычное время — и рано утром, и в полдень, и поздно вечером.