Старик подошел к столу, включил ноутбук и показал несколько закладок своему гостю.

– И дальше в таком же русле она сносит все попытки «жить за народ», – пояснил он. – Я, конечно, попытался возражать. Тогда обратилась к римскому праву, доказав несостоятельность всех идеологических течений ХIХ и ХХ веков, объяснив, что еще в античности существовали все три вида собственности: частная, общественная и государственная. Я понял, что она запросто снесла всю идеологическую надстройку, создававшуюся годами не только трудом историков, философов, политологов и партийных инструкторов, но и многолетними репрессиями, незаметными обществу, нашими многолетними усилиями. Всех тогда очень поразило одно положение в римском праве, что путь приобретения собственности не может быть нелегитимным, то есть из соображений «классовой борьбы» или, как нынче, – путем вывода капиталов через оффшоры. Все вокруг начали на разные лады повторять, что собственность, приобретенная без согласия предыдущего владельца, не может признаваться законной ни одним обществом. Как начал работать ее блог, я уже не знал ни одного спокойного дня, все рушилось вокруг меня так, будто никогда не было непререкаемыми бастионами долгие годы, а являлось всего лишь карточным домиком.

– Блог имел хорошую посещаемость? – спросил гость.

– Еще бы! Показатели статистики мы срезали по аналитике поисковиков, но зрелище было настолько завораживающим, что там зависали все, включая клерков администрации президента. Попытались клонами хоть как-то привести этот процесс уничтожения стереотипов, действительно мешавших людям жить своей жизнью. После ее издевки никто уже не мог пользоваться стереотипом о «необходимости» создания «класса эффективных собственников». Проснувшаяся Клио тут же рассказала об олигархических диктатурах Спарты… А почти все посетители ее блога были детьми и внуками тех, кто защищал достояние Родины в минувшую войну, они моментально откликались на ее доводы.

– Ты не забывай, что до того, как привилегированным классом у них были объявлены те, кто присвоил государственную собственность в особо крупных размерах, раньше у них «авангардом всего общества» был рабочий класс, – вклинилась в рассказ старика Окипета. – Писателем официально становились только те, кто прошел «школу жизни» в качестве рабочих. И очень не хотели обратно вставать в «авангард». А она ведь в советское время стала кандидатом технических наук, потом ей каждый год давали новые дисциплины, не позволяя защитить докторскую, не давая возможности реализоваться в профессии. А когда рухнул СССР, она освоила бухгалтерский учет, начала получать юридическое образование, некоторое время поработав в милиции… Короче, из нее будто нарочно делали Каллиопу!

– Нет, это так получилось «нарочно», – возразил старик. – Она не должна была писать, ведь у нее еще и семейные заботы. Я подозреваю, что все это стало подготовкой к ее творчеству только потому, что мы проглядели ее инициацию в советский период. Да и никто не придал тогда особого значения показаниям некого школьника, вызвавшего гарпию в класс. Мы же ничего не знали тогда о перемещениях Эвриале.

– Даже я моментально находила внутри себя ее аргументы, когда его клоны глуповато возражали, что всем надо «простить приватизацию», раз все равно она не ихняя частная собственность, – вспомнила Окипета. – Каллиопа как-то сказала, что есть вещи, которые не могут находиться в частной собственности, т. к. срок их службы превышает средний срок существования предприятий, частной инициативы. Она легко оперировала элементами системного анализа.

– Каллиопа вела со мной царственно и почти любезно, – продолжал старик. – Это, пожалуй, больше всего в ней раздражало. Потом ко мне подключилась вторая, Клио, как только начала просыпаться. Она нисколько не скрывала, что ненавидит меня. Ведь это как бы «восстанавливал связь времен», говорил от имени исторической справедливости. Я понял немного раньше, кто она такая, это ведь женщины, они не слишком верят в себя. Но она внезапно напомнила мне про старуху и ее камею… Будто тоже была там!

– Кроме прочего, меня интересуют их часы, сказал гость. – Что вы о них знаете?

– Об этом знаю немного, – признался старик. – Часы у старшей горгоны Сфейно, которую еще называют «могучей». Взять ее пытались неоднократно. В романе «Мастер и Маргарита» по сюжету милиция врывается в квартиру, где слышатся голоса, чертовщина всякая. А далее огромный кот устраивает пожар из примуса. Все как бы смешно и художественно. Литература – вещь крайне идиотская, там вещи, которые сразу воспринимаются «буйством фантазии автора», как правило, имеют вполне реальную основу. И никто не может понять, отчего же какая-то особая вера всей этой ерунде? Возникает какая-то другая система, где воспринимаются правдой то, чего не было, а вот про что думаешь, будто этого быть не могло – является правдой. Все это так спрессовывается, что начинает перевешивать реальность, достраиваться самостоятельно. И надо учитывать, что реальность зачастую пытаются творить люди… гм… не самые умные, далеко не всем интересные. Всю жизнь прикрывал тылы людям, которые вообще не были никому интересны. Столько усилий потрачено, чтобы они элементарно выглядели прилично… и зачем? Никто их не помнит, как не запомнит и нынешних…

– Вас куда-то не туда понесло! – оборвала его Окипета. – Вы опять попали под ее влияние! Так и сказали бы, что не знаете, где часы сейчас, после того, как выгорела квартира Сфейно. Сирены говорили, что часы у твоей милашки Эвриале. Но ведь как только ты ими заинтересуешься, туда явится Сфейно и опять устроит пожар, как этот литературный кот с примусом.

– Как вы думаете, старшие музы уже собрались в круг? – задумчиво спросил гость.

– Если еще не собрались, то очень скоро оберутся, – утвердительно ответил старик. – Перед этим они непременно встретятся в реале, в Интернете это не действует, нужен физический контакт и по древним обычаям – непременно общая трапеза. Даже горгоны, которые могут вдохнуть сущность музы в кого угодно – одним щелчком ногтя по флакону, всегда устраивают небольшое застолье в честь новой музы. Как рассказывали моему отцу «любимцы Каллиопы», у них на такой случай заготовлены яства с королевских столов разных эпох. Одного угощали каплунами со свадебного ужина Марии-Антуанетты.

– А как это происходит? – с живым интересом спросил молодой человек.

– Там достаточно прикосновения руки, какой-то обмен дарами, всякая ерунда, с нашей точки зрения, – пояснил старик. – И, как мне рассказывали, какая-нибудь настойка. Если учесть, что Клио, живущая на Украине, как бы у истоков всей российской истории, непременно тащит с собой сало и украинскую горилку, то и сомневаться не приходится, что на такую «пищу богов» соберутся все эти нынешние музы.

– Да уж, – проворчала Окипета. – Нынче будто все сделано нарочно, чтобы спелись четыре старшие сестры. Пятая у них Эрато – она в середине, раньше от нее многое зависело. Но сейчас между нею и сестрами лежит слишком явная пропасть, а она самая ненадежная. Вряд ли нынче все будет зависеть от нее.