А может, сумме не обязательно быть нулевой? Он покосился на Олю, ловя смутную мысль. Девушка сидела чуть в стороне от остальных, накручивала на палец потускневший от пота и соли рыжеватый локон. Похоже, до сих пор не может отойти после недавней стычки. Это ему даже на руку, легче будет уговорить. Робинзонить в одиночку глупо, но если они уйдут вдвоем — то и от разборок избавятся, и прикроют друг друга. А когда остальные сольются — договорятся как-нибудь между собой. Да просто дождутся конца игры — не вечно же Пленский собирается их здесь держать. Пусть потом сам выбирает. Или берет на работу обоих.

Оля почувствовала пристальный взгляд и торопливо отвернулась. Сердито тряхнула головой, будто отгоняя назойливую муху, — почему-то Диме показалось это игрой на публику. Не хочет, чтобы ее связывали с аутсайдером… Ну да ладно. Он пока подыщет подходящее место, а поговорить можно будет и вечером, в стороне от любопытных глаз.

Ира перевернулась на живот, подперла подбородок ладонью.

— Скучно, — проговорила она. — Мы тут от безделья передохнем.

— Поиграйся с рацией, развлечешься, — вяло предложила Лера. — Морская прогулка, шопинг в Сиануквилле…

Она сидела с прямой, как доска, спиной, с легким отвращением поглядывая по сторонам. Будто не на пляже оказалась, а на помойке в компании бомжей. Ее глаза скользнули по пышной Ириной груди, по зажатой в руке обкусанной галете. Лера слегка передернулась и отвернулась с таким видом, будто ее вот-вот стошнит.

— Ну давайте, что ли, в «контакт» сыграем, — скептически усмехаясь, предложил Вова.

Ему ответили безрадостным смехом.

— Ага, на выбывание, — желчно бросил Антон.

— Нет, правда, скучно же, — возразил Кирилл. — Давайте я поведу. Все, загадал, первая буква «м»…

— Не ты ли? — спросила Лера.

— Контакт… — лениво откликнулась Ира.

Кирилл моргнул светлыми ресницами, налился кровью.

— Да идите вы, — буркнул он и гулко глотнул из уже ополовиненной бутыли.

Дима прикусил губу, чтобы не расхохотаться. Жаль, что все шмотки пришлось бросить на лодке. Сейчас самое время было бы врубить скачанный у соседа индастриал — глядишь, через пять минут схватились бы за рацию, лишь бы убраться подальше. Для чего-то в этом роде он и не пожалел места под целый альбом. Видно, предчувствовал, что в какой-то момент сильно захочет побесить этих гладеньких зануд.

Представив, как соперники кривятся от металлического грохота, который безумные немцы выдавали за музыку, Дима не смог сдержать злорадной улыбки.

— Эх, а у меня в тачке такой кондей стоит, — мечтательно проговорил Кирилл, — зверюга…

— Что за тачка? — слегка оживился Вова

Дима прикрыл глаза, чувствуя, что засыпает. Вокруг уже оживленно обсуждали какие-то технические параметры — Ира тоже присоединилась к разговору, и ее громкий уверенный голос резал слух. Надо вставать и идти на разведку. Диму покачивало, будто он снова лежал в подернутой мелкой рябью теплой воде. Вот полежит еще минутку и пойдет…

— Димон, слышь, Димон? — голос Антона вломился в дрему, разрушая иллюзию. — А ты на чем ездишь?

— На метро, — машинально пробормотал он и сел, потирая кулаком глаза. Надо же, чуть не отключился. Надо идти…

Дима встал.

— Что, пиратские сокровища искать? — прокомментировал Кирилл. — Правильно, повезет — на «Оку» наскребешь.

— Ну что за детские подначки, — делано поморщился Антон, — Димон у нас просто слишком умный, чтобы в пробках стоять.

Дима неопределенно улыбнулся и двинулся прочь от лагеря.

— А вдруг правда найдет? — проговорила за спиной Ира. — Пираты ведь друг друга перебили… Интересно, за что?

— Дрались за место капитана? — предположил Вова.

— Скорее уж — помощника капитана, — фыркнула Лера.

Спину Диме буравили настороженные взгляды. Увязая в рыхлом песке и нервно дергая лопатками, он ускорил шаг.

На Кох-Наге, как и в городе, действовал парадокс знакомой дороги. В первый раз, сразу после высадки на остров, пляж показался Диме неимоверно длинным, а время, потраченное на дорогу из одного конца в другой — почти бесконечным. Дима готовился к долгому пути, однако не прошло и пятнадцати минут, как дорогу преградили черные, покрытые багровым налетом каменные плиты, косо уходящие в воду. От них несло жаром. Дима аккуратно двинулся вперед по лабиринту между валунами, стараясь не наступать на раскаленный, покрытый ракушечной теркой камень. Босые ноги кололо: мелкие частицы песка здесь уносило отливом, и под ногами хрустела и скрипела сплошная масса разбитых волной мелких раковин. Дима чуть было не решился порвать футболку, чтобы обмотать ступни, но в последний момент передумал: солнечный ожог мог оказаться пострашнее исколотых пяток.

К счастью, каменистый участок оказался нешироким, и вскоре Дима уже стоял на микроскопическом пляже, который надеялся сделать своим личным лагерем. Но здесь его ждало разочарование. Песчаный пятачок, который утром казался таким тенистым и уютным, сейчас насквозь простреливался солнечными лучами. С одной стороны его прикрывала невысокая скала; другой край упирался в мангровое болото. Неподвижный воздух помутнел от зноя; Диме казалось, что он по глупости влез в духовку великана. А вечером с болота сюда наверняка налетают целые тучи москитов. Уютным это место могло показаться только человеку, который только что едва не утонул.

Дима с сомнением посмотрел на солнце. До темноты еще оставалась пара часов, и он решил обойти лежащее за скалами болото по мелководью и посмотреть, что скрывается за ним. Дима успел пройти пару километров, прежде чем понял, что затея безнадежна. Брести по колено в пронизанной солнечным светом, почти горячей воде оказалось не так уж и просто. То и дело приходилось огибать отдельные куртины кораллов, а иногда и пускаться вплавь: местами кораллы росли полосами, уходящими далеко в море, и обогнуть их было невозможно. А мангры все тянулись и тянулись вдоль берега зеленой кудрявой оборкой. Казалось, что еще немного, еще пара градусов дуги — и болото кончится, но с каждым шагом перед Димой открывались все те же низкорослые заросли кустарника.

Наконец он сдался. Голени ныли от непривычной нагрузки, снова мучительно хотелось пить, да и солнце явно клонилось к закату. Диму охватило тревожное, острое чувство одиночества. Пока он шел, плеск воды под ногами, собственное дыхание отвлекали его; но стоило остановиться — и он почувствовал, как давит на плечи тяжелая, будто настороженная тишина. Пляж терпел людей, но здесь, между болотами и открытым морем, человеку делать было нечего. Откуда-то донесся протяжный, булькающий вздох. Ил проседает под тяжестью прилива, сказал себе Дима, намертво подавляя желание броситься бегом. Неловко загребая ногами, он побрел обратно к едва различимому сейчас пляжу.

Чтобы сократить путь назад, он взял ближе к берегу: широкий обзор больше был не нужен. Ближе к пляжу берег отступал, образую небольшую заиленную бухту. С воды было видно, что мангровые деревья по ее краям заметно ниже остальных. Видно, когда-то залив врезался в остров намного глубже, но с годами дожди занесли его илом, и теперь заросли наступали на море, грозя когда-нибудь уничтожить бухту окончательно. Наверное, только скальный выход не давал манграм поглотить заодно и пляж.

Едва волоча ноги, Дима добрел до каменистого участка — вскоре уже можно будет выйти на сушу. Устремился напрямик, срезая путь к пляжу, второпях не глядя под ноги, — и тут же взвыл от боли. Он машинально попытался схватиться за ушибленный палец ноги и рухнул в воду. Рука уперлась во что-то твердое и сколькое. Дима отдернул ее, нелепо забарахтался в мелкой воде, вздымая кучи песка и ила. Наконец ему удалось встать. Дима замер, стискивая зубы и дожидаясь, пока пройдет острая боль от ушиба.

Поднятая им муть постепенно оседала, открывая почти полностью погруженные в песок изогнутые доски. Вот же гадость, раздраженно подумал Дима. Казалось бы — такая глушь, но и здесь никуда не деться от оставленного человеком мусора. Похоже на обломки лодки. Наверное, местные разбили и бросили, решил Дима, аккуратно обходя торчащие из песка деревяшки. Это ж умудриться надо. Хотя, может быть, штормом разбило. Глядя на гладкое, как муаровый шелк, море, поверить в шторм было трудно. Скорее всего, сами, по глупости…