— Пить хочется, — сказала Ира, поглядывая на парней.

— На пляже и в камнях на той стороне ничего нет, — сказал Вова, — я проверил, пока вы плыли.

Антон прищурился.

— Отличная идея — погонять нас по острову, — заметил он.

— В смысле — погонять? — напрягся Кирилл. — Ты о чем?

— А ты подумай, — ответил Антон почти радостно.

— Он о чем это? — Кирилл угрожающе надвинулся на Вову. — Ты совсем обалдел, что ли? Я пить хочу! Где снаряга?!

— Паранойю отключи, а? — огрызнулся Вова. — Нет там ничего, хочешь — иди проверяй! — Он неприязненно покосился на Антона. — И этого умника с собой прихвати, а мы пока в другом месте поищем.

Антон собирался ответить, но его оборвал долетевший издали крик. Вопили с лодки, о которой все успели забыть. Капитан, казавшийся с берега совсем крошечным, энергично замахал рукой, сложил ладони у рта и снова крикнул. «О’ке-е-ей?» — донеслось до них. Несколько человек молча замахали в ответ руками — надрывать глотки никому не хотелось.

Через несколько секунд лодка, выпустив клуб сизого дыма, пошла к материку. Отдаленный шум мотора будто растворялся в висящей на горизонте дымке, и вскоре на остров опустилась ватная тишина.

Дима огляделся. Ему кажется — или на лицах и правда проступили следы испуга, который чувствует он сам? До сих пор все казалось немножко ненастоящим — но теперь лодка ушла, и ясно, что это всерьез. Очень даже всерьез. Дима провел языком по пересохшим губам. Плавание в море обезвоживает; если они в ближайшее время не найдут воду — им станет не до манипуляций и конкуренции. Антон тоже это понял.

— Ладно, куда они могли все засунуть? — будто через силу спросил он. — Надо посмотреть в этих камнях. Еще болото…

— Там вроде следов нет, — откликнулся Кирилл и вытер пот со лба. — Я на дальнем краю вылез.

Все переглянулись. Надо, конечно, проверить ближайшие скалы, но…

— Он не мог приказать спрятать все прямо в лесу, — нервно сказала Ира. — Нам что, весь остров обшаривать? Он же не псих?

Кто-то с сомнением хмыкнул, и игроки дружно уставились на стену джунглей, обхватывающую пляж ровной дугой. За этой границей не было ни ориентиров, ни направлений, ни структуры. Сплошная, хаотичная биологическая масса, зеленое влажное месиво. Как там искать? Двигаться цепью, проверяя каждый куст? Нереально…

— Смотрите, вроде бы там тропка, — сказала вдруг Оля.

Даже не тропка — просто в одном месте расстояние между деревьями было чуть пошире. После слепящей белизны пляжа проход казался темным. Когда глаза привыкли к полутьме, в глубине смутно проявился какой-то кустарник, поросшие лианами стволы. Почвы не видно под толстым слоем палой листвы. Вообще ничего не видно, кроме мешанины листьев всех оттенков коричневого, в которых может прятаться кто угодно. Собственные босые ноги, облепленные песком, вдруг показались им невероятно беззащитными и уязвимыми. Да еще и шорты… Длинные брюки вместе с кроссовками остались в рюкзаках на лодке.

— А что, обувь прихватить никто не догадался? — безнадежно спросил Кирилл.

Оля зябко передернула плечами, как будто на пышущий жаром пляж внезапно налетел холодный ветер. Надо было хотя бы вьетнамки в руки взять, уныло подумал Дима. Метрах в трех от них поперек тропы лежало небольшое бревно, прогнившее, поросшее мхом; посередине прелая кора повисла лохмотьями, открывая светлую древесину. Под бревном может прятаться кто угодно. Ох, не надо им туда идти.

Стоп! Кора и мох ободрались не сами по себе: кто-то наступил на них сверху. Здесь проходили люди, и совсем недавно: если присмотреться, можно увидеть еще один ободранный участок, но намного темнее, заветреннее. А этот — совсем свежий. Вряд ли кто-то гулял по джунглям для собственного удовольствия.

Оглядевшись, Дима подобрал длинную ветку. Трухлявая, конечно, но если не слишком ею размахивать, то сойдет. Он осторожно ткнул ею в листву перед собой, почти ожидая, что навстречу выскочит разъяренная змея.

— Уверен? — спросил за спиной Вова.

Дима кивнул и сделал первый шаг вглубь острова.

Вязкий воздух за спиной прорезал дикий, леденящий душу женский визг, и на одну мучительную секунду Дима поверил, что злые духи действительно существуют. Внутренности будто сковало морозом; пот мгновенно высох, и волоски на похолодевшей коже встали дыбом. Дима медленно обернулся, ожидая увидеть все что угодно.

Кричала Ира — вернее, уже не кричала, а сипела, выкатив глаза и истерически шаря ладонями по телу. Ее руки были вымазаны чем-то красным. Все смотрели на нее, замерев от ужаса. Всеобщее оцепенение нарушил Антон — он вдруг хрипло выматерился и с силой хлопнул себя по голени. На ноге выступило яркое пятно, и Дима понял, что это кровь.

Холодея, Дима опустил глаза. Ничего подозрительного, лишь темнеет на лодыжке какой-то прилипший мусор — будто вытянутая капля густой грязи. Дима попытался смахнуть его рукой, но капля внезапно оказалась теплой, упругой… живой. Он едва сумел сдержать тошноту. Будто в ответ, рядом мучительно закашляла и согнулась пополам Оля. Дима с отвращением потянул; слабое чмоканье, с которым тварь отлепилась от его ноги, он скорее почувствовал, чем услышал. На лодыжке выступила капля крови. Боли Дима не чувствовал — похоже, в слюне пиявок содержался какой-то анестетик, обезболивающее, чтобы жертва не рыпалась и спокойно дала себя высосать. На ощупь тварь походила на полный жидкости бурдюк. Бурдюк с его кровью. Дима хотел раздавить паразита, но не смог одолеть брезгливость и с отвращением отбросил его в сторону.

Душно было, как в бане. Успевшая подсохнуть на солнечном берегу футболка снова промокла, теперь уже от пота. Несмотря на утренний душ в отеле и заплыв до острова, Дима чувствовал себя грязным и вонючим. Слюна в пересохшем рту, склеившемся от жажды, была какая-то вязкая и мерзкая на вкус. Джунгли пахли зеленью, но еще больше — затхлой сыростью, прелью, какой-то древней гнилью. Даже свет здесь был тусклый, серо-зеленый, как плесень на забытой хлебной корке. Все здесь было трухлявое, мокрое, все цеплялось и липло. Шорты Димы покрыли какие-то мелкие репьи, на лице — гнусное ощущение налипшей паутины, рука расцарапана и зудит после того, как он задел ею безобидный на вид куст, похожий на пальму, который оказался колючим ротангом. А теперь — еще и пиявки, вряд ли опасные, но отвратительные до дрожи. Внутренний голос насмешливо шепнул что-то про золотой остров, которым Дима грезил меньше часа назад, и исчез. Сейчас было не до диалогов с самим собой. Надо было осмотреться: от мысли, что где-нибудь на спине присосался еще один набухающий кровью бурдюк, к горлу подкатывал ком.

Ира перестала кричать и теперь истерически всхлипывала, все еще рефлекторно ощупывая тело.

— Прямо на шее… я не замечала, совсем не почувствовала… а она огро-о-омная… — Девушка судорожно содрогнулась и зарыдала.

— Всего лишь пиявки, — сказал Вова. — Вот еще одна.

Он кивнул на Кирилла, и тот, позеленев, смахнул паразита, не успевшего еще присосаться.

Дима посмотрел под ноги. Теперь, когда он знал, что искать, пиявки прямо-таки бросались в глаза. Мелкие, не больше сантиметра длиной, и тонкие. Пока еще тонкие. Та, которую он снял с себя, успела раздуться раза в два. Гадость-то какая… Пиявки ползли на них, поднимаясь горбом и вытягиваясь. Вот одна из них остановилась, приподняла верхнюю часть тела. Повела из стороны в сторону, будто принюхиваясь, и поползла дальше, чуть-чуть изменив направление. Точнее, нацелившись на голые ноги людей.

— Они чуют нас, что ли? — с отвращением проговорил Кирилл. Оля тихо взвизгнула и отступила — как будто надеялась, что за спиной этих тварей нет.

— Похоже на то, — буркнул Вова. — Надо идти, а то мы всех сейчас соберем.

— Я туда не пойду! — вскрикнула Ира. — Я не хочу!

— Ну возвращайся на пляж, сами справимся, — ответила Лера. — Можешь помощь пока вызвать. Ой-ой, меня пиявки покусали…