Джеймс указал пальцем на грудь Уитби.

– А кому это известно?

– Я говорил тебе, говорил, потому что считал тебя своим другом. Я думал, что ты поймешь и не станешь вмешиваться.

Понимая всю нелепость их разговора, Джеймс лишь покачал головой и быстрее зашагал по длинному узкому коридору.

– У тебя не было права просить меня об этом.

– Да, но ведь ты уверял меня на балу у Брэдли, что не собираешься жениться и даже вообще не намерен когда-либо вступать в брак. Выходит, за несколько недель твои планы изменились?

– Тогда я просто еще не встретил подходящую женщину.

– Точнее, не встретил достаточно богатую невесту.

Джеймс остановился и ткнул приятеля пальцем в грудь.

– Мне кажется, ты переходишь все границы.

– А я считаю, что это ты перешел пределы дозволенного! – Уитби внезапно стал говорить тише: – Ты ведь не любишь ее. Ты вообще никогда не любил женщин, даже тех, с которыми спал.

– Я был бы тебе весьма признателен, если бы ты объяснил мне это подробнее.

– Ты жестокий человек, Джеймс, если думаешь, что можешь отвезти ее в Йоркшир и оставить на попечение своей матери. Герцогиня уничтожит ее.

– Софи в состоянии сама позаботиться о себе.

– Именно поэтому ты и сделал ей предложение. Она будет сама заботиться о себе, а ты сможешь забыть о том, что женился. Судя по твоим словам, тебя это очень устраивает.

У Джеймса возникло ощущение, что Уитби нарывается на драку, но он вовсе не собирался этого допускать. Дни, когда ему все было ни почем, уже давно прошли.

– Я бы ее любил, – проскрипел Уитби в спину Джеймсу, голос его был полон ярости, и вдруг Джеймс почувствовал, что слова эти поразили его, как брошенный в спину нож.

Свадебное платье для молодой герцогини должно было быть не иначе как от Уортса, поскольку месье Уортс не просто шил платья для дам, но создавал индивидуальный образ женщины, вот почему Софи и ее матушка упаковали вещи и отправились в Париж. Там Софи встретилась с сестрами, которых сопровождала их тетушка. Обе сестры выступали как подружки невесты, и платья для них также заказывали у Уортса.

Сестры Клара и Адель оказались достаточно предусмотрительными и привезли с собой кипы газет, выходивших в Нью-Йорке, в которых говорилось о предстоящем бракосочетании богатой американки с английским герцогом и которые Софи и ее мать жаждали увидеть. В газетах подробно описывались детали первой романтической встречи будущих невесты и жениха на лондонском балу. Генеалогическое древо Уэнтуортов, портреты предков и виды на замок в Йоркшире перепечатывались из одной газеты в другую, к ним прилагались не очень достоверные сведения о семье невесты.

В Париже журналисты дежурили у дверей отеля, где остановилась Софи, надеясь задать ей пару вопросов и при возможности сфотографировать ее. Софи стала парижской сенсацией, и ей уже самой трудно было поверить в случившееся. Вся эта суматоха очень ее утомляла, и она старалась напомнить себе, что жизнь войдет в нормальную колею сразу после того, как свадьба останется позади. Зимой они с Джеймсом поедут в его загородное имение, где, наконец, останутся наедине и смогут спокойно наслаждаться всеми прелестями брака.

Однажды поздним вечером Софи, сидя в кровати в парижском отеле, одетая в белую ночную рубашку, листала страницы американских газет. Газовая лампа скупо освещала комнату.

Внезапно она наткнулась на сообщение, которое до крайности взволновало ее.

– Клара, Адель, послушайте, что тут написано! – Софи начала читать вслух: – «Весьма печально, что добытые тяжелым трудом американские доллары исчезают из нашей страны и наполняют опустевшие банковские счета британских аристократов, которые ничего не понимают в настоящем бизнесе. Наши богатые американские невесты оказываются жертвами жадности английских бездельников. Достоинства наших невест оцениваются по тому, насколько их приданое позволяет привести в порядок разваливающиеся замки в обедневшей Англии. Уже давно не секрет, что молодые английские аристократы с легкостью спускают в игорных домах Лондона полученные в наследство деньги. При этом они пальцем не пошевелили, чтобы заработать эти деньги».

Почувствовав внезапную слабость, Софи опустила газету и встревоженным взглядом посмотрела на сестер, которые в этот момент причесывались и поэтому слушали ее не очень внимательно.

– Как вам все это нравится? – расстроено спросила Софи. – Они что, все так считают в Нью-Йорке?

Взяв старшую сестру за руку, Клара постаралась успокоить ее. Она была очень эмоциональной девушкой, хорошо понимала душевные переживания других и всегда искала возможность помочь в решении сложных проблем. Возможно, она даже получала от этого удовольствие, так как любила мелодраму в любой форме.

– Нет-нет, Софи, – убежденно проговорила Клара. – Напротив, все только рады за тебя. Это как ожившая сказка. Ты только почитай заголовки статей!..

– Да, но в этой статье написано, что Джеймс – нищий негодяй, хотя на самом деле он весьма ответственный владелец большого поместья, успешный, всеми уважаемый джентльмен.

– Ну, конечно, – согласилась Клара, – он настоящий английский аристократ. Этот писака, кем бы он ни был, просто завидует герцогу. Некоторые люди всегда ищут, на что можно пожаловаться, и не выносят, когда кто-нибудь из окружающих счастлив. Они всеми силами стараются помешать тем, кому улыбнулась удача. Не правда ли, Адель?

Это был весьма действенный способ утешения, и Софи по достоинству оценила добрые намерения сестры.

Адель, соглашаясь, кивнула. В отличие от Клары она презирала все мелодраматическое и скандальное, отличавшееся хоть чем-нибудь от принятых правил. Клара иногда называла младшую сестру притворщицей, но Софи знала, что Адель просто была очень благоразумной девушкой – она всегда старалась доставить удовольствие родителям, и для нее было совершенно естественно не нарушать общепринятые правила.

Возможно, когда Адель станет старше, она выйдет замуж за мистера Пибоди, человека, который никогда никого не сможет удивить и уж точно не станет источником каких-либо сплетен.

Клара улыбнулась и вернулась к туалетному столику. Взяв щетку, она с удовольствием начала расчесывать свои красивые густые волосы.

– Если бы мы заметили эту статью, мы бы сожгли газету до того, как она попала тебе в руки. Тетя велела нам поступать именно так. – Взглянув на старшую сестру, Клара хитро усмехнулась.

– Что значит «сожгли»? – Софи нахмурилась.

Адель сердито сжала зубы и укоризненно проговорила:

– Послушай, Клара, как тебе не стыдно!

– Да скажите мне, наконец, в чем дело, – потребовала Софи, отбирая щетку у сестры.

– Ладно, уж, так и быть. – Казалось, Клара была весьма довольна тем, что может раскрыть тайну.

Все трое уселись на кровать.

– Дорогая тетушка чуть в обморок не упала, когда прочла это...

– Что «это»? – настаивала Софи.

– Ну, там еще были иллюстрации. Понятия не имею, где они смогли их раздобыть.

Софи схватила сестру за руку.

– Расскажи мне все, – решительным тоном приказала она.

Выдержав паузу, чтобы немного помучить сестер, Клара торжественно произнесла:

– Там была целая колонка о твоем нижнем белье в день свадьбы!

– Что? Нижнее белье? – невольно вырвалось у Софи.

– Ну да. То самое, которое скоро сможет увидеть герцог.

– Клара, – одернула сестру Адель, – совсем не обязательно быть такой вульгарной!

– В статье говорится, – невозмутимо продолжала Клара, – что ленты на твоей рубашке принадлежали королеве Анне и что крючки на твоем корсете сделаны из золота.

– Так там были фотографии? – Софи в отчаянии всплеснула руками.

– Да. – Клара рассмеялась и подпрыгнула на кровати. – если бы ты видела выражение лица тетушки! Она была совершенно шокирована.

Поднявшись с кровати, Софи подошла к туалетному столику и посмотрела на свое отражение в зеркале.

– Надеюсь все же, что Джеймс об этом не узнает. Надо же такое придумать! Крючки на корсете из чистого золота! Как будто это имеет хоть какое-то значение.