— …А потом не такой уж вы и новичок, товарищ Евдокимов, — продолжал Манцев. — Ведь наверняка на вашем счету не один выявленный провокатор, да и шпиков из царской охранки не раз за нос водили.
— Приходилось. На революционной работе без этого не обойтись.
— Опытные подпольщики у лас сейчас на вес золота, именно ими мы и стараемся укомплектовать руководящие кадры ЧК. Ну а теперь, Ефим Георгиевич, перейдем к делу.
— Вызывают беспокойство некоторые военспецы в Красной Армии из числа бывших царских офицеров. Конечно, нельзя всех их подозревать, среди них есть и немало честных людей, поверивших в революцию. Но и контрреволюционеры к нам пробрались. К сожалению, это так. Вы знаете о мятеже, поднятом бывшими царскими офицерами на Красной Горке под Петроградом. Нити тянутся к Юденичу. Боюсь, что и в Москве в частях Красной Армии действует хорошо законспирированная вражеская агентура. Ее выявление — первостепенная задача вверенного вам отдела. Особое внимание обратите на преподавательский состав трех московских военных школ: окружной артиллерийской, высшей стрелковой и школы военной маскировки.
…Почти каждый день председатель ВЧК Феликс Эдмундович Дзержинский уделял несколько часов для приема посетителей. Приходили разные люди — рабочие, учителя, сдавшие царские чиновники и офицеры И большинство из них шло в ВЧК с одной целью — помочь разоблачить готовящиеся заговоры против молодой республики.
На этот раз перед Феликсом Эдмундовичем сидел плотный мужчина средних лет в добротной офицерской шинели. Он заметно нервничал, барабаня пальцами по козырьку лежащей на коленях фуражки.
— Я врач окружной артиллерийской школы, — сказал он, вытерев платком выступившие на лбу капельки пота. — Хочу искупить вину перед народом. Состою в белогвардейской организации, которую возглавляет начальник школы бывший полковник царской армии Миллер. Искренне раскаиваюсь и хочу вам раскрыть эту организацию…
С этого визита и началась операция чекистов по ликвидации крупнейших контрреволюционных организаций «Национальный центр» и «Штаб Добровольческой армии Московского района», непосредственно связанных с разведками Колчака, Юденича, Деникина. Важную роль в ее осуществлении наряду с такими руководителями ВЧК, как Ф.Э. Дзержинский, В.Р. Менжинский, А.X. Артузов, сыграл и Ефим Георгиевич Евдокимов.
…Утром 27 июля 1919 года в селе Вахрушево Слободского уезда Вятской губернии был задержан мужчина средних лет, имевший при себе удостоверение на имя Николая Павловича Караеенко, организатора коммунистической ячейки в команде санитаров Путиловского кавалерийского полка. При обыске у него был обнаружен миллион рублей ассигнациями. Карасенко поначалу никак не мог вразумительно объяснить чекистам, откуда у него эти деньги и кому они предназначены, а также с какой целью он прибыл в Вятскую губернию. Наконец ему пришлось сознаться, что на самом деле он является сотрудником разведотделения ставки адмирала Колчака штабс-капитаном Николаем Павловичем Крашенинниковым.
В своем. кабинете в здании ВЧК Феликс Эдмундович внимательно выслушал доклад прибывшего из Вятки следователя, затем обстоятельно ознакомился с протоколом допроса Крашенинникова. Подчеркнул то место, где говорилось о существовании в столице заговорщицкого «Национального центра» и указывались адреса его руководителей Н.Н. Щепкина и А.Д. Алферова. Встал, прошелся в сосредоточенном раздумье по кабинету, По том поблагодарил следователя за чрезвычайно важные сведения, поинтересовался, оде он остановился и когда возвращается назад. Распрощавшись с ним и пожелав успехов вятским чекистам, Феликс Эдмундович: пригласил к себе Вячеслава Рудольфовича Менжинского и Артура Христиановича Артузова. Когда они вошли в кабинет, Дзержинский рассказал им о только что полученных сведениях из Вятской ЧК и передал Вячеславу Рудольфовичу все имевшиеся материалы о «Национальном центре». В.Р. Менжинскому и А.X. Артузсву предлагалось срочно представить план ликвидации заговора и ареста его участников.
Это было 22 августа 1919 года. Оставшись один в кабинете, Ф.Э. Дзержинский поднял телефонную трубку и попросил соединить его с Владимиром Ильичей Лениным. Феликс Эдмундович доложил о существовании в Москве «Национального центра» и его военной организации, готовивших мощное вооруженное выступление в столице и захват политической власти. Владимир Ильич выслушал Феликса Эдмундовича, затем задал уточняющие вопросы относительно достоверности сведений и их источников, а также поинтересовался тем, какие ближайшие меры намерена предпринять ВЧК. В.И. Ленин всесторонне оценил опасность для Советской Республики тайных замыслов контрреволюции и рекомендовал Ф.Э. Дзержинскому обратить сугубое внимание на подготавливавшуюся Особым отделом ВЧК операцию по разгрому «Национального центра» в Москве, быстро и энергично пресечь назревавший белогвардейский мятеж. Руководство всей операцией по ликвидации «Национального центра» было возложено на Ф.Э. Дзержинского.
Согласно представленному В. Р. Менжинским и А.X. Артузовым плану было принято решение срочно арестовать Щепкина и Алферова. В ночь с 28 на 29 августа два главаря «Национального центра» были задержаны. В результате в руки сотрудников ВЧК попали многочисленные шпионские материалы, предназначавшиеся для отправки в штаб Деникина, документы, свидетельствовавшие о подготовке в Москве крупного контрреволюционного мятежа. Из них явствовало, что заговорщики намеревались захватить Москву хотя бы на несколько часов, завладеть телеграфом с тем, чтобы оповестить население и фронты о падении Советской власти и таким образом вызвать панику и разложение в Рядах Красной Армии. Во дворе у Щепкина в деревянной стене дома были найдены в жестяной коробке его собственноручные донесения Деникину о дислокации наших войск, шифр, с помощью которого зашифровывались донесения, а также многочисленные бланки и печати различных учреждений.
Видя, что запирательство бесполезно, Щепкин и Алферов дали показания, которые позволили чекистам арестовать других активных участников контрреволюционной организации. Оставленной в доме Щепкина засадой был также задержан инспектор Всевобуча П.М. Мартынов, у которого при обыске обнаружили зашифрованное письмо в штаб Юденича, а также адреса некоторых членов «Национального центра».
На допросе Мартынов сообщил, что «Национальный центр» непосредственно связан со «Штабом Добровольческой армии Московского района» — заговорщической белогвардейской организацией, считавшей себя частью деникинской армии. Участники этой организации были тщательно законспирированы. Мартынов их не знал. Но он располагал весьма ценной информацией — мятежники планируют во второй половине сентября поднять в Москве вооруженное восстание.
Кто возглавляет «Штаб Добровольческой армии Московского района»? Какие силы у контрреволюционеров? Кто сумел внедрить «штаб» в части Красной Армии? Все это предстояло выяснить Особому отделу МЧК и его руководителю Ефиму Георгиевичу Евдокимову.
Имея в руках сведения о белогвардейской агентуре в учебных заведениях Красной Армии, чекисты установили за подозреваемыми лицами тщательное наблюдение. Вскоре стало известно, что Миллер обратился в Реввоенсовет Республики с просьбой выделить ему для личного пользования мотоцикл с водителем. Узнав об этом, Феликс Эдмундович Дзержинский предложил Евдокимову внедрить к Миллеру под видом водителя сотрудника МЧК.
Вскоре Миллер разъезжал в коляске новенького мотоцикла, управлял которым водитель Кудеяр, числившийся в кадрах Особого отдела МЧК под фамилией Горячев. Он быстро вошел в доверие к своему начальнику, был безотказен, никогда не жаловался на усталость и переработку. Шофер много возил Миллера по Москве и пригородам, и ему стали хорошо известны все маршруты заговорщика. Чекист аккуратно фиксировал адреса, где ему приходилось бывать вместе с начальником артиллерийской школы, фамилии и приметы людей, с которыми он встречался. Таким образом Особым отделом МЧК были установлены личности многих участников заговора, явочные квартиры, тайники с оружием.
