– Иногда можем. Просто сейчас у агентства нет собственных вертолетов здесь. У-10 лучше подходит для подпольной операции. Вертолеты жрут слишком много бензина, и слишком многие знают расписание их рейсов. Запомни, Берни, – сурово заметил Мэтьюэн. – Наша операция совершается под грифом "совершенно секретно". Никоим образом не дай захватить себя в плен. Сам понимаешь, нас за это по головке не погладят. Они там играют в честность, не дай Бог, их кто-нибудь подловит на нарушении Женевской конвенции. Для всяких комми даже переворот сойдет с рук, а вот нам приходится играть в открытую.

– Не учи ученого, Фрэнк. Не вчера родился. Эту зеленую кепочку я ношу довольно долго. По-моему, даже чересчур долго.

– Надоело?

– У меня жена – прелесть, и трое детей, двое из которых пацаны. И ты знаешь, сколько раз я видел их за последние четыре года?

– Мало, наверное.

– Мало? Это точно. Мне очень нравится работа, – поспешно вставил Арклин. – Но когда тебе уже сорок, а ты проводишь с семьей время куда меньше, чем хотел бы... впрочем, неважно. – Он пожал плечами. – Во всяком случае, не тебе объяснять, что происходит, когда слишком долго работаешь в спецподразделении. Мне бы очень хотелось повесить берет на гвоздик, вернуться к обычной жизни и быть рядом с семьей. Не за горами новое звание.

Арклин смущенно улыбнулся своему связнику:

– Знаешь, меня только одно не устраивает в этой работе, что невозможно получать почту. Месяцами никаких известий от семьи.

– Будь спокоен. Если что и произойдет в резиденции Арклинов, я тебе тут же сообщу по радио. И уж поверь мне, позабочусь, чтоб жене было приятно читать твои письма.

Наконец, после целого месяца подготовки, Арклин отправился в свой последний вояж в горную деревушку. Пилот умело посадил перегруженный самолет в двадцати футах от большой группы кустов. И тут же как по команде, словно чертики из бутылки, по всему периметру летного поля возникли бойцы сторожевого отделения в новеньких с иголочки формах. Больше половины уже были вооружены автоматами. И все это представляло собой резкий контраст с той полудикой, оборванной толпой, которую Арклин встретил здесь месяц назад. Боевой дух виделся во всем: в горящих черных глазах, в белозубых улыбках, в том, как быстро и организованно они выскочили навстречу самолету. Те, у кого не было оружия, за пять минут разгрузили самолет, и вскоре У-10 взмыл в воздух.

Занятый переброской оборудования в джунгли, Арклин даже не обратил внимания на взлет самолета. Впервые за восемь месяцев ему придется провести ночь здесь, на вершине горы. Теперь ему одному предстоит выполнить работу целого спецподразделения.

Пей Дань, как и все остальные жители племени, восторженно воспринял возвращение Арклина, и на обратном пути в деревню дал понять, что каждый мяо считает американского майора своим неоспоримым вождем. В былые дни Пей Дань ревностно берег свой авторитет командира. Арклин со своей командой были всего лишь советниками, снабженцами и учителями.

Когда Арклин со своим сопровождением подошел к мосту, его ждало все население: модно разодетые женщины в белых и синих тюрбанах и тяжелых серебряных ожерельях, старики в набедренных повязках или сине-белых панталонах и блузах, любопытная босоногая детвора. Арклин с тревогой следил, как мяо, неловко согнувшись, по одному перебегают по ветхому раскачивающемуся мосту.

– Первое, что нам надо сделать, так это починить мост. У вас сохранилась веревка, которую я послал?

– Все находится там, майор.

Последний боец перебежал мост, и Пей Дань жестом пригласил Арклина пройти впереди. Невольно опасаясь, как бы мост не рухнул под его тяжестью, Арклин осторожно пересек расселину по прогнившим доскам древнего сооружения, держась за веревочные поручни с двух сторон. Когда же наконец Арклин добрался до противоположной стороны, из толпы послышались одобрительные крики.

– Сначала взгляни на свой дом, майор, – придержал его предводитель мяо и повел к небольшому бамбуковому домику на сваях, крыша которого была выложена соломой. Было видно, что незадолго до приезда Арклина дом как следует подремонтировали. А рядом на сваях высилось другое сооружение – миниатюрная копия жилого дома. Как правило, их использовали вместо кладовых, а эта была до верха забита припасами, овощами, рисом и фруктами, которые заготовили местные жители для Арклина.

К дверному проему вело довольно толстое бревно с зарубками вместо ступенек, и Пей Дань жестом пригласил Арклина подняться и заглянуть внутрь. Арклин забросил свой вещмешок в дом, а потом, не снимая автомата, вбежал вверх по зарубкам. В доме было чисто и прибрано. Арклина тронуло то, что лаосцы не забыли об удобствах, к которым привыкли их американские друзья. Тут стояли грубо сколоченные стол и стул, в углу притаилась квадратная рама, набитая свежей травой и листьями – кровать. Сами аборигены спали на циновках, не утруждая себя излишествами. Арклин заметил одну такую циновку рядом с кроватью.

– Благодарю тебя, старина, – сказал он Пей Даню. – Это отличный дом и кабинет. С этого момента здесь будет штаб. Скажи, чтобы радиопередатчик принесли сюда и поставили возле стола. – Арклин обошел свой новый дом футов двадцать в длину и десять в ширину – в этих горах настоящий дворец для одного человека.

– Ошибаешься, это еще не дом, – весело улыбнулся Пей Дань.

Он подошел к порогу, что-то крикнул, и от группы женщин отделились три девушки. Их груди едва не вываливались из узких лифов, все как на подбор были стройны и миловидны. Их голубые юбочки в оборках едва доходили до колен.

Одна из девушек была посветлее своих товарок, с более скромным бюстом и сложена куда как деликатней. Пей Дань рассмеялся, заметив, что Арклин не спускает с нее глаз.

– Она наполовину француженка, – объяснил он. – Давным-давно – еще во время войны с Вьетконгом – ее отец прибыл в наши горы с тем же заданием, что и у тебя.

– Что-то я ее не помню, – удивился Арклин. – Я наверняка ее раньше не видел. Забыть такую красотку трудно.

– Она из другой деревни. К тому же она была слишком молода, а теперь ей уже пятнадцать, – с гордостью заявил Пей Дань. – Она приглядит за твоим домом и будет тебе готовить.

По-видимому, сомнения были написаны на лице Арклина.

– Нам показалось, что она тебе понравится.

Арклин покачал головой, еще раз бросив взгляд на стоявших девушек.

– Пей Дань, ты не забыл мой предыдущий визит? Американцы не живут с девушками из деревни.

– Теперь другое дело, однако. Ты – один, и ты – наш вождь, майор. Совсем другое дело, однако, – настаивал Пей Дань. – Мой народ не поймет, если у тебя не будет хотя бы одной женщины в доме. Ведь ты прибыл сюда стать одним из нас, повести нас против Патет-Лао и Вьетконга.

– Я не могу вести вас, Пей Дань, – мягко, но настойчиво прервал его Арклин. – А по-прежнему буду обучать вас, доставлять припасы, подсказывать, когда и как нападать на коммунистов. Но я по-прежнему всего лишь советник. Америка не участвует в этой войне, она лишь помогает своим друзьям победить. Ты, Пей Дань, предводитель и вождь.

– Это все политика, – отмахнулся мяо. – Но вот девушка, – в его глазах заиграл хитрый огонек, – это тебе не пустые слова, ее и потрогать можно, однако. Мяо поймут, что ты часть народа, если девушка станет частью тебя. Она будет твоей женой. У нее никогда не было мужа.

– У меня есть жена, Пей Дань.

– И у меня целых три.

– Ну хорошо, – сдался Арклин. – Я, конечно, очень польщен, если в моем доме будет жить дочь человека, который, как и я, прибыл сюда издалека на помощь вам.

Пей Дань с радостным возгласом хлопнул Арклина по спине. Девушка Ха Бан, или Нанетта, как ее звал отец, станет женой нового американского вождя мяо.

Нанетта стояла, застенчиво потупившись, а две другие повернули прочь, даже не скрывая своего разочарования. Пей Дань сбежал по бревну, взял ее за руку и ввел в дом Арклина. На полуобнаженной груди поблескивало серебряное ожерелье, а на шее висела зубная щетка.