Когда появился приказ Жукова, наши солдаты еще только сделали первую попытку выбраться на площадь и тут же залегли, не поднимая головы, прижатые шквальным огнем. Самое потрясающее то, что в секретном приказе маршала, кроме глубокой благодарности войскам своего фронта, описывались и подробности взятия рейхстага: «Противник в районе рейхстага оказывал ожесточенное сопротивление нашим наступающим войскам, превратив каждое здание, лестницу, комнату, подвал в опорные пункты и очаги обороны. Бои внутри главного здания рейхстага переходили в неоднократные рукопашные схватки. Войска 3-й ударной армии сломили сопротивление врага, заняли главное здание рейхстага и сегодня, 30.04.45 г. в 14.25 подняли на нем наш советский флаг».

Совинформбюро пошло на еще большие «приписки», сообщив 30 апреля, что «сегодня в четырнадцать часов советские бойцы овладели зданием немецкого рейхстага и водрузили на нем Знамя Победы».

Прижатые огнем к земле, солдаты продолжали лежать на площади. Командир дивизии потребовал от полковника Зинченко: «Если нет наших людей в рейхстаге и не установлено там знамя, то примите все меры любой ценой водрузить флаг или флажок хотя бы на колонне парадного подъезда. Любой ценой!»

Стало ясно: комдив Шатилов, боясь, как бы другой комдив, Негода, не доложил раньше него о взятии рейхстага, отрапортовал о водружении знамени Победы над рейхстагом командиру 79-го стрелкового корпуса генерал-майору Переверткину, тот — командующему 3-й ударной армией генерал-полковнику Кузнецову, а тот — Жукову.

Опять — любой ценой. Ни о каком Знамени Победы речь, конечно, идти не могла. Одиночки-добровольцы, самые отчаянные, разорвав немецкие перины из красного тика, ринулись с этими флажками к рейхстагу, чтобы установить их где угодно — на колонне, на фасаде, на углу здания, в окне. Как делается во всех войсках — сначала овладевают, потом водружают. Тут все наоборот. Отчаянные одиночки-добровольцы погибли. Все.

Батальон Неустроева пошел на решительный штурм. Только с четвертой попытки бойцы ворвались в рейхстаг.

Сколько же человек погибло во время штурма рейхстага? Официальной статистики потерь в боях за рейхстаг не существует. Неофициальная — 63 человека. Ну что ж, это ведь только первая цифра, такая же цинично низкая, как первая цифра общих потерь в войне при Сталине — 7 миллионов.

Берлинская операция оказалась одной из самых кровопролитных, жертвенных за всю войну. Общее число потерь: убитые и раненые — 352 475 человек. Из них: безвозвратные потери, т. е. убитые — 78 291 человек; «санитарные потери» — раненые, контуженные, обожженные и т. д. — 274 184 человека. Сколько из них выжили или скончались, стали инвалидами — неизвестно. К этим цифрам надо добавить и потери за Берлин двух польских армий: безвозвратные — 2825 и «санитарные» — 6067 человек.

Горько и обидно. Четыре года войны остались уже позади, и Берлин был обречен, войска союзников не собирались его штурмовать, он в любом случае был бы наш.

Совершенно цинично — округление потерь. А ведь всегда мы их округляли до миллиона! При Сталине было 7 миллионов погибших, потом — 20 миллионов, теперь 27 миллионов. Последнюю цифру назвали совсем недавно. Между тем, если точнее, общие потери в войне составляют 27,6 миллионов человек. Тоже округлили, но уже до сотен тысяч.

По результатам подсчетов Генерального штаба Вооруженных Сил России, за годы Великой Отечественной войны общие безвозвратные потери (убито, пропало без вести, попало в плен, умерло от ран, болезней, в результате несчастных случаев) Советских Вооруженных Сил вместе с пограничными и внутренними войсками составили 11 миллинов 444 тысяч человек. При этом армия и флот потеряли 11 миллионов 285 тысяч человек, внутренние войска — 97 тысяч 700 человек, пограничные войска и органы госбезопасности — 61 тысяч 400 человек.

При структурном подсчете выяснилась еще одна деталь: из общего числа учтенных в ходе войны безвозвратных потерь следует исключить 1 млн. 836 тысяч вернувшихся из плена, а также 939,7 тысячи человек, значившихся в начале войны пропавшими без вести и объявившимися на освобожденной от оккупации территории позднее. С учетом этого уточнения общие потери Вооруженных Сил СССР составили 9 миллионов 168 тысяч 400 человек.

Сюда входят и те, кто погиб, перейдя на сторону захватчиков. Изменили Родине и служили в немецкой армии, в жандармерии, в полиции, в войсках СС и других карательных органах около 800 тысяч советских военнослужащих. Из них в самых элитных карательных войсках СС — 140 тысяч советских солдат и офицеров.

Одна из самых драматичных историй военных лет — судьба советских военнопленных. Согласно итоговой сводке германского командования, всего за годы войны в плен попали 5 миллионов 754 тысячи советских солдат и офицеров, в том числе в 1941 г. — 3 миллиона 335 тысяч, а в 1945 г. — 34 тысячи.

Большинство пленных в 1941 г. погибло от репрессий, голода, болезней и к весне 1944 г. в лагерях оставалось лишь 1,1 миллиона человек.

Остальные потери, свыше 17 миллионов, пришлись на гражданское население оккупированных и прифронтовых территорий. Из них около 8 миллионов погибло от голода, бомбежек, артобстрелов, тяжелых условий жизни, непосильного труда. Еще более 2 миллионов погибло на принудительных работах в Германии.

Число преднамеренно уничтоженных в результате гитлеровской политики геноцида (расстрелянных, погибших в гетто, тюрьмах, концлагерях) составило более 7 миллионов человек. Таким образом, прямые и косвенные потери населения СССР в годы Великой Отечественной войны, исходя из имеющихся данных, можно оценить в 48–50 миллионов человек — вот истинная цена Великой Победы.

Кроме обычного просчета, головотяпства или самодурства командиров, русского «авось», было и чисто советские, социалистические причины неоправданных массовых жертв. Как жили прежде, так и воевали. Киев освобождали к «обеденному столу», к очередной годовщине революции. Уложились, освободили 6 ноября 1943 года. Но какой ценой! Тысячи моряков погибли в черноморских десантах, из которых особой трагической славой известны Евпаторийский и Феодосийский.

Можно понять просчеты в начале войны, когда мы еще не научились побеждать. Отечество стояло на массовой народной жертвенности, массовом гибельном героизме. Но теперь-то, в конце войны, когда впереди был только Берлин и рейхстаг!

В той страшной войне союзники отказались от штурма столицы Германии. Генерал О.Брэдли высчитал, что штурм Берлина будет стоить англоамериканским солдатам 100 тысяч жизней. На такие жертвы они пойти не могли.

Разумеется, отказываться от комфортных исторических штампов далеко не просто. Слишком много замешано личных судеб, воспоминаний, боли утрат. На многом лежит неизгладимая печать сакральности: миллионы насмерть стояли за отчий дом, за родных, за Родину; истерзанная земля, невиданные разрушения, более 27 миллионов погибших. Любые негативные интерпретации этих событий, даже вполне аргументированные, могут задеть и задевают индивидуальную память.

Размышления о цене Победы ни в коей мере не умаляет подвига советского народа, а наоборот, возвышает мужество и героизм наших людей в самой кровопролитной в истории человечества войне.

Сегодня мы не можем, не должны, просто не имеем права оставаться в плену обыденного сознания, незаинтересованного в поиске исторической правды.

Завесой таинственности, недоговоренности окутаны многие моменты, связанные с драматическими событиями, предшествовавшими заключению Брестского мира. В летописи мирных переговоров никак не отмечен день 29 ноября (12 декабря) 1917 г. А между тем, именно в этот день, в разгар переговоров, оборвалась жизнь одного из его участников.