Оборонительные действия наших войск носили активный характер. Артиллерия систематически наносила удары по скоплениям живой силы противника. Она также затрудняла ведение фортификационных работ. Во всех частях и соединениях морской пехоты развернулось снайперское движение. В тылу противника постоянно действовали разведывательно-диверсионные группы и отряды.
Следует подчеркнуть, что в обороне в условиях горной местности особое значение приобрели диверсионные действия подразделений морской пехоты, в том числе и лыжные рейды по тылам врага. Так, разведывательный взвод 12-й отдельной бригады морской пехоты (ОБРМ) в количестве 30 человек в течение двух суток успешно действовал в составе лыжного разведотряда 14-й армии в районе озера Чапр. При этом каждый разведчик нес на себе по два боекомплекта, пять сутодач в виде сухого пайка, оружие и снаряжение. В бригадах морской пехоты и в морских стрелковых бригадах по штату имелись разведывательные роты, а в каждом батальоне — разведывательный взвод. Именно эти подразделения выполняли основные задачи по ведению разведки и действиям в составе диверсионных десантов, которые высаживались в составе разведрот бригад, разведвзводов батальонов, а впоследствии и отдельного разведывательного отряда штаба Северного оборонительного района (СОР). Военные советы Карельского фронта и Северного флота систематически анализировали работу разведывательных органов и давали указания по ее активизации, формах и способах ее ведения.
Примером умелых действий разведчиков морской пехоты в горно-тундровой местности могут служить действия разведгруппы 12-й ОБРМП под командованием лейтенанта И. П. Барченко-Емельянова, будущего командира разведотряда СОР, Героя Советского Союза. В декабре 1941 года эта разведгруппа, двое суток не снимавшая лыж, расположилась на короткий отдых и почти сразу обнаружила крупный немецкий разведотряд, впереди которого шел дозор. Следует отметить, что разведгруппа И. П. Барченко-Емельянова насчитывала 25 человек и значительно уступала по численности и вооружению противнику. Тем не менее командир принял решение открыть огонь. Меткие пулеметные очереди пулеметчика Рузанова нанесли значительные потери противнику. Прицельным огнем с короткой дистанции был уничтожен дозор. Но бой был неравным. Установив на прибрежных высотках тяжелые пулеметы, противник под прикрытием их огня начал яростные атаки. Но не зря немцы называли морских пехотинцев «черной смертью». Закопавшись глубже в снег и оборудовав укрытия из камней, разведчики с мужеством и отвагой отражали атаки наседавших егерей[91]. Иногда бой переходил в рукопашные схватки, в ход шли гранаты, но всякий раз противник отбрасывался с большими потерями. Изнурительный бой продолжался долго. Используя численное преимущество, немцы окружили разведгруппу плотным кольцом, время от времени выкрикивая: «Рус, сдавайся!» Разведчики морской пехоты отвечали сосредоточенным огнем. При отражении одной из атак противника, пытавшегося вклиниться в оборону, погиб всеобщий любимец, командир отделения ленинградец сержант Любимов — высокий, атлетически сложенный разведчик, участник нескольких морских десантов, считавший службу в разведке своим призванием. С наступлением ночи атаки противника ослабли. Это было очень кстати, так как боеприпасы подходили к концу. Оставалось одно — прорваться с боем. Выбрав подходящий для этого момент, разведчики встали на лыжи и, расстреливая последние патроны, вырвались из кольца. Помкомвзвода сержант Помазов и матрос Скобелкин, видя надвигавшуюся на них плотную цепь немцев, бросили им под ноги две оставшиеся гранаты. Броски были настолько удачными, что никто из солдат противника не поднялся. Попавшийся им через 20 метров немецкий разведчик был убит из нагана. За храбрость и находчивость Помазов был награжден орденом Красного Знамени, а Скобелкин — орденом Красной Звезды[92]. За разгром немецкого разведывательного отряда в декабре 1941 года командир разведгруппы 12-й ОБРМП И. П. Барченко-Емельянов был награжден орденом Красной Звезды.
Зимой 1942 года личный состав разведывательных подразделений бригад морской пехоты серьезно готовился к диверсионным действиям. Регулярно проводились тактические учения на местности. Командование и штабы батальонов систематически привлекались к участию в командно-штабных учениях, которые организовывало командование бригад. На нескольких учениях, проводимых в Кольском заливе, обрабатывались задачи по высадке диверсионных десантов на занятое противником побережье. Каждое проведенное учение тщательно анализировалось. Командный состав разведывательных подразделений морской пехоты приобретал практические навыки и умения в управлении своими частями и подразделениями в горно-тундровой местности. Все это понадобилось уже в ближайшее время.
К весне 1942 года в результате зимнего наступления Советской Армии и разгрома немецко-фашистских войск на ряде участков советско-германского фронта военно-политическое положение Советского Союза улучшилось.
На лето 1942 года Вооруженным силам Советского Союза была поставлена задача развить успехи, достигнутые советскими войсками в ходе зимнего наступления. Замыслом Советского Верховного Главнокомандования предусматривалось проведение наступательных операций на Крайнем Севере, под Ленинградом, в районе Демянска, на Орловском направлении, в районе Харькова, в Донбассе и в Крыму с задачей «разгромить действовавшие там группировки вражеских войск и сорвать подготавливаемое противником летнее наступление»[93].
Следует отметить, что в это время определенную тревогу командования вермахта вызвала обстановка в Северной Норвегии. Через Генеральный штаб Финляндии ему стало известно о подготовке совместной англо-советской десантной операции с кодовым наименованием «Валлох», которую планировалось провести в январе или феврале 1942 года. Замыслом операции предусматривалось нанесение удара с моря по Петсамо, а с суши — по Киркинесу[94].
Приведение такой формы совместных боевых действий союзников на Северном морском театре, по мнению Гитлера, было вполне возможным. Поэтому его совещание с главнокомандующим ВМС Германии гросс-адмиралом Редером 22 января 1942 года было полностью посвящено проблемам обороны Норвегии. На нем Редер подчеркнул, что «при любых обстоятельствах весь германский флот должен взять на себя задачу по защите норвежских берегов и портов…»[95]
Для выполнения этой задачи командование немецкими военно-морскими силами стало сосредоточивать на Севере крупные надводные корабли, усиливать группировку подводных сил и авиации.
На суше германское командование готовило очередное наступление армии «Норвегия». Эта операция получила условное наименование «Ловля лосося».
Исходя из вышесказанного, Ставка Верховного Главнокомандования директивой № 170198 от 27 марта 1942 года поставила задачу командующему Карельским фронтом подготовить и провести наступательные операции на Мурманском, Кандалакшском и Кестеньгском направлениях «с целью усиления обороны порта Мурманска, Мурманской и Обозерской железных дорог»[96]. Операции должны были начаться на Мурманском и Кестеньгском направлениях не позднее 15-го, а на Кандалакшском направлении — не позднее 25 апреля 1942 года[97].
В период с 28 апреля по 13 мая 1942 года войсками 14-й армии во взаимодействии с Северным флотом была проведена Мурманская наступательная операция.
К началу операции на мурманском направлении занимали оборону части и соединения горноегерского корпуса «Норвегия» (командир — генерал-лейтенант Э. Дитль) в составе 6-й горноегерской дивизии, 288-го пехотного и 139-го горноегерского полков. 2-я горноегерская дивизия составляла резерв корпуса и располагалась в Петсамо, Киркенесе и Никеле[98].
