Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Из-за отсутствия единого разработанного плана вывода из строя коммуникаций противника, недостатка у партизан минно-взрывных средств, разобщенности в действиях партизанских формирований, проведенных в ходе «Рельсовой войны» акций было явно недостаточно, чтобы перекрыть вражеские коммуникации[241].

Операции «Рельсовой войны», по мнению И. Г. Старинова, не достигли цели, и, больше того, количество доставленных поездов вермахту не только не уменьшилось, а наоборот, даже увеличилось. Так, чем больше партизаны подрывали рельсов, тем меньше они производили крушений поездов. Эту зависимость поняли партизанские командиры, в том числе и белорусских партизанских формирований и, начиная с сентября 1943 года резко уменьшив количество подорванных рельсов, одновременно увеличили число крушений, и противник стал все меньше пропускать поездов на фронт[242].

По данным ЦШПД, белорусские, смоленские и орловские партизаны с 3 августа по 16 сентября 1943 года подорвали в тылу вражеской группы «Центр» более 160 тысяч рельсов[243]. По данным противника, 20,5 тысячи рельсов.

Исследование И. Г. Старинова после войны показало, что сумма перерыва движения поездов от действий партизан на перегонах — 18 750 суток, на участках достигала только — 11 120 суток [244].

По мнению И. Г. Старинова, «…вредность установки начальника ЦШПД на повсеместный подрыв рельсов заключалась в том, что на оккупированной территории на 1 января 1943 года было 11 млн рельсов, а подрыв 200 тысяч рельсов в месяц составляет всею менее 2 %, что для оккупантов было вполне терпимо, тем более, если они подрывались в значительной мере там, где немцы при отходе сами разрушить не могли»[245].

К еще одному из видов диверсий, совершаемых партизанами, следует отнести подрывы и порчу мостов. Мосты, которые подвергались диверсиям, были самые различные как по своей структуре (деревянные, железобетонные), так и по стратегическому значению. Лучшим способом разрушения деревянных мостов, являлось сжигание надводной или подрыв подводной частей моста[246].

Если деревянный мост нельзя было сжечь, например, из-за дождя, производилась его механическая порча. Эффективным было подпиливание свай на двух средних опорах с одной и той же стороны три четверти их диаметра. В целях маскировки места пропилов замазывались глиной или грязью, опилки убирались.

Подрыв железобетонных мостов осуществлялся путем минирования пролетных строений и опор. Пролетные строения подрывались в одном месте, если они были не более 10 метров, и в двух местах, если были более указанной длины[247].

В штабах омсбоновских отрядов и бригад разрабатывались планы многих крупных диверсий и на других объектах. В их осуществлении особая роль возлагалась на подпольщиков: ведь установить мины и заряды на строго охраняемых объектах могли только люди, имеющие к ним свободный допуск и не вызывающие у охраны подозрений[248]. О масштабах этих операций свидетельствуют следующие данные: только за первые восемь месяцев действий в тылу врага отряд М. С. Прудникова совершил более 200 диверсий. Свыше 50 крупных диверсий было на счету отряда С. А. Ваупшасова, и подавляющее их большинство — в Минске[249].

В 1942–1944 годах около 70 раз — и в ночные часы, и среди белого дня — Минск и другие города сотрясали мощные взрывы зарядов, заложенных подпольщиками и подрывниками «Местных»[250]. В организации наиболее значительных диверсий принимали личное участие командиры отрядов и бригад.

При диверсиях на важных военных и промышленных объектах, на электростанциях, в учреждениях связи, а также на объектах в сельской местности использовалось минирование, организовывались поджоги, уничтожение и выведение из строя объектов и иными способами. В основном здесь применялись способы минирования подрывными устройствами различной взрывной силы, установление мин с часовым механизмом взрывателя, а также минами, закамуфлированными под дрова, брикеты торфа. Чекистские подразделения организовали также множество диверсий путем поджогов с имитацией самовоспламенения с помощью табельных средств или изготовлением зажигательных устройств на месте из подручных материалов. Был организован многочисленный вывод из строя различного промышленного оборудования, станочного парка, электрогенераторов, паровых турбин путем замыкания электропроводов и другими способами.

Работа по разрушению или минированию любых объектов разделялась на два этапа. Первый этап включал в себя подготовку к диверсионному акту, второй исполнение. Случайная, непродуманная установка мин, хотя и наносила урон фашистам, однако не давала того внушительного эффекта, который достигался в результате спланированного минирования[251].

Таким образом, организация диверсионной работы играла огромную роль в деятельности органов государственной безопасности СССР в тылу противника.

В годы Великой Отечественной войны гитлеровцам был нанесен серьезный урон на коммуникациях в их тылу путем диверсий. Но возможности по нарушению вражеского тыла были использованы в незначительной мере. Это произошло потому, что сохранилось очень мало обученных людей[252], а на подготовку кадров было затрачено недостаточно времени; не хватало нужной техники, партизаны и оперативные группы государственной безопасности испытывали острый недостаток в ВВ, которых получали от 10 до 25 % потребности; не было единого органа, который бы занимался подготовкой, обеспечением и руководством диверсантами[253].

При большом количестве руководства — партийные органы, Военные советы фронтов, НКВД, Штабы партизанского движения, ГРУ, по мнению И. Г. Старинова, целенаправленно занимались диверсиями только штабы партизанского движения[254]. И. Г. Старинов считал, что ГРУ занимались диверсиями как «подсобным» способом, предпочитая считать поезда, а не пускать их под откос[255].

Все это приводило к отсутствию должной плановости в действиях диверсантов, и поэтому даже значительное количество бесплановых диверсий не давало должного результата, так как противник ликвидировал последствия диверсий параллельно и замечал перерыв движения только от наиболее крупных акций.

Опыт Великой Отечественной войны показал, что задачу по длительному нарушению движения партизаны и оперативные группы государственной безопасности могли с наименьшей затратой сил и средств решить при помощи МЗД и радиоуправляемых мин.

И. Ландер

Британские диверсионные операции

1. Предыстория

Диверсионное направление привлекло внимание британскою руководства задолго до первых залпов Второй мировой войны. Первое слово в этой сфере произнес еще в конце 1938 года руководитель информационно-аналитического Центра промышленной разведки (ИИЦ) Десмонд Дж. Ф. Мортон. Он впервые сформулировал передовую концепцию экономической войны, согласно которой в грядущих вооруженных столкновениях разрушение экономики противника будет играть не менее важную роль, чем уничтожение его армии. В связи с этим он предложил провести подготовку к созданию министерства экономической войны, четвертого боевого ведомства государства наряду с министерствами армии, авиации и флота. Мортон полагал, что «новое министерство должно заниматься не только открытыми операциями, как, например, контролем за контрабандой, но и развернуть свою наступательную деятельность в сфере так называемых „специальных операций“, проводя их в виде диверсий и саботажа. Эти операции должны быть направлены как против вражеских государств, так и против тех нейтральных стран, из которых противник получает снабжение»[256]. Такой подход предусматривал централизацию руководства подрывной работой, проводимой уже не столько в сиюминутных интересах войск, сколько в соответствии со стратегическими целями ведения войны. Эти взгляды разделял друг Мортона Уинстон Черчилль, полностью реализовавший их в 1940 году.

вернуться

241

Старинов И. Г. Подрывники на коммуникациях агрессора.// Вопросы истории. — 1988. — № 7. — С. 111.

вернуться

242

Там же.

вернуться

243

Пономоренко П. К. Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских захватчиков. 1941–1944 гг. — М.: Наука, 1986. — С. 234.

вернуться

244

Старинов И. Г. Мины замедленного действия. — М.: Вымпел, 1999. — С. 162.

вернуться

245

Старинов И. Г. Указ. соч. С. 162.

вернуться

246

Там же. Л. 9.

вернуться

247

Там же.

вернуться

248

Зевелев А. И., Курлат Ф. Л., Козицкий A. C. Указ. соч. С. 241.

вернуться

249

Там же.

вернуться

250

РГВА. Ф. 38693. Оп. 1. Д. 60. л. 38.

вернуться

251

Там же. Д. 98. Л. 3.

вернуться

252

Имеется в виду оставшихся в живых после сталинских «чисток» специально обученных диверсантов в 1929–1933 гг.

вернуться

253

РГВА. Ф. 40973. Оп. 1. Д 28. Л. 22.

вернуться

254

Там же.

вернуться

255

Там же.

вернуться

256

Цит по: Монтгомери Хайд. Комната 3603. Рассказ о деятельности английского разведывательного центра во время Второй мировой войны в Нью-Йорке. — М.: «Международные отношения», 1967. — С. 50.

64
{"b":"187858","o":1}