— Ладно, тогда расскажешь нам, как ИК оценил наши труды на этой вонючей планете. Хотя… — Дименон нахмурился и пошевелил ноздрями, — вот черт!

Опять забыл вставить их!

— Что-нибудь чувствуешь? — лукаво спросил Кай.

Глаза Дименона расширились, челюсть отвисла от изумления.

— Я уже привык к этой вони! — не веря самому себе, возмущенно завопил он. — Кай, пожалуйста, когда свяжешься с ИК, попроси их поскорее забрать нас отсюда. Пожалуйста, а то я уже принюхался к этой гидротеллуридовой вонючке!

— Он схватился за горло, лицо его исказилось, словно в смертельной агонии. Я этого не вынесу! Я этого просто не вынесу!

Доверчивая Ланзи с перекошенным от страха лицом бросилась ему на помощь. Кай начал ее успокаивать. Всех позабавила разыгранная Дименоном истерика, только гравитанты, равнодушно взглянув на геолога, продолжали о чем-то вполголоса переговариваться. Ланзи все еще не понимала, что Дименон паясничает. Вдруг он схватил ее за плечи.

— Скажи мне, Ланзи, что еще не все потеряно! Ведь обоняние вернется ко мне, правда? Когда я снова буду дышать приличным воздухом? О, только не говори, что больше никогда не почувствую этого запаха.

— Ничего страшного, это акклиматизация. Если и не пройдет, на корабле ты сможешь с помощью кондиционеров наполнить свою комнату воздухом Айреты и дышать сколько угодно, — на полном серьезе ответила Ланзи.

Дименон ужаснулся — он не сразу понял, что доктор шутит.

— Давай шевелись, напарничек, тебе уже лучше, — сказала Маргит, взяв его за руку. — Лучше подышим сладким воздухом новой находки…

— А что, мы и вправду можем настолько привыкнуть к вони Айреты, что навсегда потеряем способность дышать нормальным воздухом? — глядя вслед двум геологам, взволнованно спросил Боннард.

— Нет, — усмехнувшись, ответила Ланзи. — Запах очень сильный, но вряд ли чувствительность потеряна навсегда. Надо воспринимать это временное явление как благо. Ты тоже ничего не чувствуешь?

Боннард неуверенно кивнул.

— Но пока Дименон не сказал об этом, я ничего не замечал.

Это ее тревожило.

— Сегодня ты выезжаешь на природу. И так как теперь ты уже привык к этой страшной вони, посмотрим, сгложешь ли ты различать другие запахи, которых прежде не чувствовал.

— Еще более противные? — ужаснулся Боннард.

— А я чувствую разницу в запахах здешних цветов, — сказала Терилла. Некоторые листочки тоже пахнут, если их помять. И запах совсем не противный, правда, — простодушно добавила она.

Этим утром Кай спросил у Ланзи об остающихся в резерве продуктах. Ланзи была не из тех, кто отделывается туманными ответами, поэтому они вместе отправились в хранилище.

— Если тебя волнует фруктовое зелье, Кай, будь спокоен, у меня каждая капля на учете, — с обычной прямотой заявила она. — Концентратов израсходовано тоже немного. Я потихоньку заменяю их местными белками.

— Разве? — Кай был удивлен.

— И ты не заметил? — Ланзи сделала небольшое ударение на личном местоимении и торжествующе улыбнулась — ее старания явно увенчались успехом.

— Меня волнует другое: теряются кое-какие инструменты, причем подозрительно часто.

— Инструменты?

— Ножи, ножницы для пленки и бумаги, запасные батарейки для поясов-подъемников…

— Может, мы перевезли их на дополнительные базы?

— Но ведь не в таком же количестве? Столько инструментов я не выдавала.

Хотя, скорее всего, ребята не сообщали о потерях и, если я была занята чем-то другим, сами здесь хозяйничали. — Это звучало вполне правдоподобно. Если позволишь, официально назначу Клейти ответственной за имущество и тогда, если кому-то срочно потребуется какой-то инструмент, она заменит меня на складе. И имущество будет под контролем, и ни у кого не возникнет обиды…

«Или подозрения», — подумал Кай. Но потом решил, что у него снова разыгрывается воображение. Конечно, от усталости. Выходной ему просто необходим.

Накануне выходного дня не менее измотанная Вариан вернулась в лагерь после очередной вылазки раньше времени. Она нашла Кая в его домике: он нервно копался в разбросанных на столе рулонах сейсмических карт, пытаясь найти распечатку со схемой вулканической деятельности в северо-западном районе. Наконец он нашел то, что его интересовало. Горы подступали к самому краю длиннющей извилистой трещины, что было признаком скорого землетрясения.

Он надеялся, что им удастся стать свидетелями грандиозного природного феномена.

— Завязывай с этим, Кай. Отчеты надо писать на свежую голову.

— Но еще рано…

— Ну и наплевать! Я специально прилетела пораньше, чтобы вытащить тебя на волю, пока не вернулись ребята и не обрушили на твою бедную голову свои блистательные отчеты. Ведь ты должен будешь выслушать их всех. — Она пошла к выходу. — Клейти! Ты все приготовила? А где Боннард? — Кай не услышал ответа, но увидел, как Вариан удовлетворенно кивнула. — Если он уверен, что ничего не забыл, скажи, чтобы сложил все во флиппер рядом с моими вещами.

Кай, ты взял свой спальный мешок? Ха! Так я и думала. Ну ладно, что будешь брать с собой?

Вариан кинулась к его бельевому шкафу, и Кай, чтобы остановить ее, вскочил так резко, что чуть не опрокинул стул. Он быстро засунул вещи в спальный мешок и проверил защитные устройства комбинезона, затем махнул рукой, подтверждая свою готовность.

— Я знала, что ты забудешь о наших планах, — с грустью в голосе призналась Вариан.

— Тогда что ж не напомнила? — с улыбкой спросил Кай и первым вышел наружу. В раздумье помедлив, он заблокировал дверной замок. Ему очень не хотелось, чтобы кто-нибудь даже случайно заглянул в записи его разговоров с Тхеками.

Вариан подняла грузовой флиппер в воздух и, когда тот завис над лагерным куполом, ворчливо произнесла:

— Надо было прихватить с собой небольшой силовой аппарат — на вечер.

Ведь спать придется в одних защитных поясах!

— Мы можем лечь на палубе флиппера, — сказал Боннард, оценивая взглядом внутреннее помещение машины. — Если положить вещи на переднее сиденье и сдвинуть скамейки, места вполне хватит. Телтейл включать?

— Пусть немного помолчит, — сказала Вариан. — Поблизости от лагеря не осталось ни одного непомеченного животного.

Все трое наслаждались уютной тишиной, пока впереди не замаячило желанное озеро. Как раз в это время бледно-серая клякса, как называл местное солнце Боннард, начала сползать к краю скучных небес. Вариан высмотрела удобную площадку на скальном выступе, чуть ниже и левее того места, где жили Гиффы; отсюда как на ладони был виден тот выступ на вершине скалы, куда птицы приносили сети с рыбой.

Первый час после захода солнца был краткой передышкой — дневные насекомые утихомирились, уступая очередь ночным тварям. Вариан разогрела ужин, а затем вытащила из грузового отсека флиппера кучу сухих веток и разожгла небольшой костер.

— Вы, корабляне, считаете костер атавизмом, но на самом деле это очень удобная штука. В экспедициях мы с отцом разводили костер каждый вечер.

— Он очень мил, — неуверенно проговорил Боннард и вопросительно посмотрел на Кая.

Кай улыбнулся и приказал себе расслабиться. Пожар на борту космического корабля — страшное бедствие, поэтому первым его порывом было схватить любой попавшийся под руку предмет и загасить язычки пламени, но, глядя на маленький уютный костер, который здесь не представлял никакой угрозы, он потихоньку проникался очарованием танцующего огня. Костер давал свет и тепло и отпугивал насекомых.

— Самый древний в мире защитный купол, — сказала Вариан, подбрасывая в костер новые ветки. — На Протеоне отлично разбираются в дровах, выбирают особенные, с приятным ароматом. Там любят не только свет и тепло, но и запах костра. Но на Айрете не стоит рисковать.

— А почему бы и нет? — спросил Боннард, не отрывая глаз от языков пламени. — Терилла сказала, что некоторые растения неплохо пахнут — по меркам Айреты. Знаешь, Вариан, мне кажется, запах Айреты никогда не выветрится из меня. Как ты думаешь, Ланзи не могла ошибиться, я не потерял обоняния?