— Думаешь, если съездишь один, предашь воспоминания о родителях. Или станет сильней чувства одиночества, снова убедишься, что их больше нет. Может, я и ошибаюсь. Но ведь сам сказал – тебя ничего не держит.

Синицын заметил, как Альба чуть тряхнул головой, прикрыв глаза. Грег забеспокоился и сжал ладонь Мида в своей.

— Ты в порядке? Хочешь, вернемся в больницу?

— Нет, хочу еще немного полежать, я просто задумался.

Для Грега не осталось незаметным, как смутился парень. Вроде, чуть покраснел даже.

— Я не знаю, почему не съездил туда. Может, ты и прав, а может и нет. Я скучаю по ним, — добавил совсем тихо Альба и почувствовал, как его ладонь сильней сжал Синицын, подбадривая.

— Если захочешь, составлю тебе компанию. Даже в качестве друга, можешь на меня рассчитывать.

Мид промолчал.

Грег быстро подвинулся и легко коснулся губами плеча Миддлемиста. Несмотря на ткань, жест выглядел интимным, и Альба бросило в жар. Он повернулся к Грегу, стараясь выглядеть сердитым. Но Синицын улыбнулся и придвинулся вплотную, его дыхание опаляло лицо, смущая еще больше.

— Не перегибай, — сглотнув, нашел силы сказать Альба.

— Обломщик, — беззлобно хмыкнул Грег и отодвинулся. – Полежим еще немного и пойдем, земля все же недостаточно теплая, да и котенка надо будет покормить скоро.

— Угу.

Сердце в груди билось быстро-быстро, Альба прикрыл глаза, стараясь успокоить взбесившуюся мышцу, не подозревая, что то же самое делает и Синицын.

глава 6

Миддлемист давно приготовился к выписке. Встав рано утром, он собрал привезенную Синицыным одежду в спортивную сумку, упаковал в нее же технику. И теперь сидел в кресле, листая книгу, дожидаясь нужного часа, чтобы покинуть порядком наскучившие больничные стены.

Выписали его ни как обещали врачи, через два дня, а только на четвертый, прогнав накануне по всевозможным тестам. Это выглядело странно. Если бы Альба задумался над особенностями своего пребывания здесь, то увидел бы за этим проделки Григория. Ведь ребра успешно и совершенно самостоятельно срастаются и дома, а у Мида были всего лишь несколько трещин, а не переломы, синяки прошли в первую неделю, черепно-мозговая опасности не представляла, по заверениям психолога никакой душевной травмы у Альба тоже не было. С такими повреждениями как у него домой отправляют через пару дней, если не на вторые сутки, а не держат в отдельной палате в течение трех недель, и день выписки не совпадает с последним днем отпуска некоего навязчивого визитера. Но даже узнай Альба о договоренности Синицына с руководством больницы, все равно бы не поверил, что кто-то способен развить столь бурную деятельность, изобретая предлоги видеть его как можно чаще. Однако Грег в таких манипуляциях ничего плохого не видел, благо место свободное было, палату выделили сразу. Миддлемист пациентом оказался тихим, безропотно следовал наставлениям врачей, вопросов не задавал, полагая, что специалистам лучше знать, когда пора выписывать. Вот так оно и вышло.

Григорий приходить раньше не стал, он появился за десять минут до официальной выписки Мида и стоял у стойки на этаже, разговаривая с медсестрами. Они как раз закончили обход.

Альба увидеть Синицына не ожидал, так как о времени выписки узнал накануне вечером, а мобильник треснул при аварии – не сообщишь. Хотя Григорию этого и не требовалось, он всё знал раньше Мида.

Грег махнул парню рукой и, поздоровавшись, подождал, пока Альба подпишет бумаги. Подхватив сумку, мужчина направился к выходу, игнорируя замечания Миддлемиста, что ему нетяжело и он в состоянии сам нести свои вещи, его не надо подвозить к дому, он может вызвать такси, и вообще здоров как бык, раз выписали.

Медсестра, которая когда-то вошла в палату во время массажа в исполнении Синицына, задумчивым взглядом провожала пару то ли друзей, то ли хороших знакомых, она так и не определилась для себя. Думала, они как братья, но коллеги по работе рассказали историю их знакомства. Тогда девушка удивилась еще больше той гармонии, окружавшей этих чужих друг другу людей. Наблюдая за жестикулирующим Мидом и что-то явно доказывающим молчаливо улыбающемуся Синицыну, медсестра от всей души пожелала им удачи в жизни, и, прихватив медкарту, отправилось к своему пациенту. Двери лифта закрылись за спинами мужчин.

— Ну что ты молчишь? – злился Мид, оказавшись на улице. Солнце било в глаза, и Альба подслеповато жмурился, почти не видя лица Синицына.

— Ты так хорошо говоришь за двоих, что слово боязно вставить. Того гляди драться полезешь, — Грег протянул солнцезащитные очки негодующему флористу.

— А ты как без них?

— У меня вторые на голове. Какой ты невнимательный, сейчас расстроюсь, — съязвил Грег.

— Зато ты как всегда... – надел очки Мид. – Ну как мне?

— Отлично, лучше не бывает.

— Спасибо.

— Я гений. Мог бы стать стилистом, — продолжил хвалить себя Грег.

— Эй! – хмыкнул Мид. – Куда мы?

— На стоянку, потом к тебе. Чаем меня угостишь?

— И даже покормлю. Хотя нет, я попросил домработницу забрать все из холодильника себе, чтобы не пропало, — пригорюнился Альба, соображая, не заехать ли по дороге в супермаркет.

— Попить хватит, потом тебя еще в одно место отвезу.

— Мне не нравится, когда решают за меня, — перекрыл дорогу Альба. Ветер растрепал волосы, придав грозному выражению, комичность.

— Тише, Мид. Иногда это не так плохо. Ты мне шанс обещал, так и не ожидай от меня ежеминутно удара в спину. Хорошо? – Григорий встал вплотную, сняв с себя очки, смотрел в глаза Альбу сквозь затемненные стекла. Пальцы шустро убрали лезшую в рот светлую прядку, выверенным до миллиметра жестом коснувшись щеки. Альба отвернулся.

— Так и где твоя машина уже? Идем к ней, как через Сахару.

— Да вот она, — Григорий рукой указал на пискнувший сигнализацией здоровенный Land Cruiser Prado.

— Ты меня этим танком сбил?! –подпрыгнул Альба.

Синицын виновато взъерошил собственные волосы.

— Нет. Я продал Мазду, понял, что не смогу на ней дальше ездить... Это машина друга. Своей замену пока не купил, езжу на мотоцикле. Но не мог же я на нем заехать, в самом деле.

— А жаль. Я люблю мотоциклы, но ты прав, было бы не так комфортно.

— Водишь их?

— Умею.

— Отлично, прокатимся как-нибудь вместе. Садись уже, тебя там кто-то ждет на переднем сиденье, — подмигнул Синицын, весело улыбаясь.

Конечно, там не могло быть никого, кроме Тая. Подхватив котенка на руки, Альба сел в машину. Мягкая шерстка щекотала ладони, пальцы юноши ласкали разом обмякшую тушку. Звереныш нежился от удовольствия, тихо мурлыча.