— Да, но тела мне мало, — шепнул Грег.

— М?

— Я хочу и душу, — кровожадно ухмыльнулся Синицын.

— Ха-ха. Прям демон какой-то, — засмеялся парень, охотно включаясь в игру.

— Все твои мысли будут только обо мне, вот увидишь, — подался вперед Грег.

— Как самонадеянно, — хмыкнул парень, карие глаза озорно блеснули.

— Может быть, — легко улыбнулся мужчина. — Ты говорил с психологом о кошмарах? Тебя к нему направляли, я знаю, — резко посерьезнел Григорий.

Альба наклонил голову, ладони нервно скомкали ткань пододеяльника. Закусив губу, парень соображал, стоит ли отвечать. Ведь его проблемы – это его проблемы, он все должен решать сам, как и всегда. Но… это же Синицын. Наверное, ничего не случится, если быть с ним более открытым, чем с остальными.

— Он спрашивал об аварии, о моих ощущениях, переживаниях. Я честно рассказал, что в полном порядке, но иногда снится какая-то непонятная чернота. И она меня пугает, — бросил короткий взгляд на Грега и продолжил. — Он слушал и кивал, с умным видом чертил в блокноте. А когда я закончил, спросил, что меня все-таки беспокоит. Я улыбнулся и сказал ничего. Больше к нему не ходил.

— Может, мне об этом расскажешь? О черноте, — склонил голову на бок Синицын.

— Само пройдет, — перевел взгляд на окно Мид.

Пока Грег соображал, стоит ли надавить на Альбу или подождать, проснулся котенок, и из сумки в кресле донеслось царапание. Ругая свою забывчивость, мужчина вскочил с койки.

Карие глаза широко распахнулись, Мид, не скрывая удивления, наблюдал за действиями Грега. Тот, смущенно улыбаясь, положил на одеяло котенка с черным пятном на задней лапе. Зверь зевнул и мотнул головой.

— Тот самый… — шокировано произнес Альба, неуверенно беря животное на руки. Котенок разомлел от ненавязчивой ласки, желто-зеленые глаза блаженно прикрылись.

— Ну и отлично. Было бы совсем не смешно, поймай я не того, — хмыкнул мужчина. Губы сами собой растянулись в улыбке, Мид выглядел таким счастливым, совсем не колючим, а открытым и доверчивым.

Хотя временами парень и казался спокойнее Будды, от Грега не укрылась его неуверенность. Мужчина видел, как Альба подбирает слова и отвечает так, словно идет по тонкому льду. Безразличие к окружающим, холодность, необоснованная колкость – все от неприкрытого недоверия к людям. Но стоило Миду отбросить маски, как глаза начинали искриться, в них появлялся огонек. Таким он и нравился Григорию, ярким и непосредственным… таким живым и солнечным. Хотелось видеть его улыбку.

— Спасибо, — просиял Мид.

— За что? Я его тебе не отдам. Мы знаешь как подружились!

— Вижу, — Альба бросил красноречивый взгляд на исцарапанные руки, обидевшись.

— Это ничего. У него характер такой, привыкнет ко мне, перестанет ждать нападок и успокоится. Знаешь, он мне кого-то напоминает, — задумчиво протянул Синицын.

Карие глаза предупреждающе сощурились, но Миддлемист ничего не сказал на это. Только поинтересовался:

— Как назвал?

— Не решил еще. Можно Семгой.

— Ты совсем больной?

— Ты бы видел, как он ее жрет! – Синицын обличающе указал пальцем на ползающего по коленям Мида котенка.

— Может лучше что-нибудь спокойное, в азиатской манере… Тай, например. Красиво звучит.

— А целиком будет Тайсон? – Грег взглянул на руки. – А ему подходит.

— Жуткая безвкусица, — скривился Альба.

— Я вообще думал Тигром его назвать, – проигнорировал замечание мужчина. – Тигренок Тай – мне нравится. Так и будет.

Мид надулся и продолжил играть с котенком, дразня того конфетной оберткой. Тай ловил ее передними лапками и норовил затянуть в рот, умудряясь при этом урчать. С Синицыным было хорошо вот так сидеть, а его внимательность удивляла.

Альба рассказал ему о котенке еще в самом начале их знакомства, а Григорий, надо же, не только запомнил, но и умудрился найти сорванца. Неужели это все, чтобы порадовать Мида? Ведь у паренька в действительности ничего нет, кроме смазливого личика. Все, что он умеет, это создавать цветочные композиции. И позволить кому-нибудь увидеть себя настоящего, пустого, не умеющего толком общаться, означает выставить на посмешище. Грег лишь пожалеет о потраченном на него, Мида, времени. «Молчи — за умного сойдешь» гласит поговорка. И чем меньше знают тебя, тем больше простора для маневра. Вот и увлекся Альба – отмалчиваясь, создавая образ холодного и замкнутого человека, таинственного, к которому не подступиться. А вот Грег лез дальше, пытался добраться до сути. Это пугало.

Видя, как постепенно грустнеет Мид, Синицын задумался и решил вытащить парня на улицу. К тому же, в палату в любой момент может войти медсестра и тогда придется объяснять присутствие кота.

— Одевайся, пошли гулять. А то ты тут прокиснешь скоро, — Григорий решительно встал и выудил из шкафа одежду Альба.

— А ты настырный. Всерьез собрался за мной ухаживать? – нервничал Мид. Мысли путались и сбивали с толка. Вспомнилось, как он ждал сегодняшнего прихода Грега, как обрадовался ему, как удивился коту... Альба чувствовал, что привязывается к Синицыну. И это ощущалось так, словно тот затягивал на шее петлю.

— И ты этому не удивлен, — Григорий взял на руки котенка, чтобы тот не мешал одеваться, и ласково почесал ему шейку. Тай сладко замурлыкал, даже забыв привычно цапнуть.

— Я не девушка, — Альба и сам не знал, чего хотел сказать. Как оформить страх в слова?

— Я заметил. И ты не удивлен, потому что..?

— Ожидал. Со своим массажем и визитами ты ясно показал свои намерения. Я ведь не идиот. И такие как ты уже были в моей жизни. Обычно, их приманивает моя внешность, тебя тоже она? – Мид жестом показал, чтобы Синицын отвернулся.

— И она... но есть в тебе что-то... что не отпускает меня, возвращает, притягивает, — Грег подошел к окну.

— Не надо лезть в душу и ковыряться во мне.

— Боишься, что найду что-то такое? Или что не сможет меня оттуда выкинуть?

— Нет. Там нет ничего такого. И еще там нет места никому из вас. Понятно? И тебе тоже нет: ни в душе, ни в сердце, — Миддлемист натянул легкие брюки и одернул футболку.

— Уверен?

— Да.

— А если я постараюсь? Вдруг, ты ошибся.

— Я не ошибся, — злился Мид.

— Спорим?

— Думаешь, я попадусь на эту уловку? Просто заставляешь меня дать тебе шанс, вот и все.