Она продолжала перечислять и дальше, Арабелла делала вид, что внимательно слушает. Она могла лишь поддакивать, когда хозяйка дома обращалась к ней, рассеянно думавшей Бог знает о чем, но вдруг Арабелла встрепенулась, услышав знакомое имя.

— Я пошлю приглашение и мистеру Бомарису, это будет такая роскошь для тебя, моя радость! Хотела бы я быть уверенной, что он придет! Если бы он пришел и поговорил с тобой несколько минут, ты понравилась бы ему, несомненно, моя дорогая! Все берут с него пример! Пока еще немногие дома устраивают приемы, может, он и придет! Я знакома с ним несколько лет, к тому же хорошо знала его мать. Это леди Мэри Кэлдикот, ты, наверняка, знаешь — дочь герцога Вигана, прелестное создание! Он однажды уже был в моем доме на ассамблее и пробыл здесь целых полчаса! Мы, конечно, не уверены, что он появится, но не надо отчаиваться!

Она остановилась, перевела дыхание, тогда Арабелла, покраснев, решилась, наконец, признаться:

— Я сама немного знакома с мистером Бомарисом, мадам!

Леди Бридлингтон тут же выронила карандаш.

— Ты знакома с мистером Бомарисом? — переспросила она. — Моя радость, о чем ты говоришь? Где же ты познакомилась с ним?

— Я совершенно забыла рассказать вам, мадам, — начала оправдываться Арабелла, запинаясь, — что когда ось сломалась, я рассказывала вам об этом, мисс Блэкборн и я, мы нашли убежище в его охотничьем домике, где был он и лорд Флитвуд, и обедали с ними!

Леди Бридлингтон раскрыла рот от изумления.

— Боже мой, Арабелла, и ты не рассказала мне этого сразу! Он пригласил тебя на обед, а ты даже ни слова не сказала мне об этом!

Арабелла решила не описывать слишком подробно свое поведение. Она сбивчиво объяснила, что у нее это выскользнуло из памяти от избытка новых впечатлений.

— Выскользнуло из памяти? — возопила леди Бридлингтон. — Ты обедала с мистером Бомарисом, да еще в его охотничьем домике, и после этого морочишь мне голову? Боже милостивый, надо же, ребенок, серая деревенская мышка, а вот на тебе! Ты даже не представляешь, как это важно для тебя! Ты понравилась ему? Какое у него осталось впечатление о тебе?

Это было, пожалуй, слишком.

— Я позволю себе заметить, что я совсем ему не понравилась, мадам, потому что посчитала его очень гордым и неприятным, и надеюсь, что вы не пригласите его на этот вечер!

— Как же можно не приглашать его! Если он придет, это будет твой громадный и общепризнанный успех! Ты сдурела, Арабелла, как ты можешь говоришь так! Я умоляю тебя, дорогая, никогда не говори такого про мистера Бомариса в обществе! У него, по правде, немного крутой нрав, но не надо же говорить об этом вслух! Он имеет большой вес в свете, не говоря уж о богатстве, его принимают лучшие дома Англии! Бомарисы — древнейший род, а по линии матери он внук герцогини Виган, вдовствующей герцогини, что делает его двоюродным братом теперешнего герцога, кроме того, Вэйнфлиты… а, все равно ты ничего не поймешь! — в отчаянии закончила она.

— Я думаю, лорд Флитвуд более любезен и больше похож на джентльмена, — попыталась подлизаться Арабелла.

— Флитвуд! Скажу тебе, Арабелла, с ним не связывайся, все равно ему придется жениться на деньгах!

— Я надеюсь, мадам, — вспылила Арабелла, — что вы не собираетесь предложить мне связаться с мистером Бомарисом, — ничто не заставит меня сделать это!

— Моя радость, — леди Бридлингтон решила ответить прямо, — было бы бесполезно для тебя пытаться соблазнить его. Роберт Бомарис может выбрать себе любую красавицу в Англии, да и вообще, он отчаянный волокита! Но я тебя умоляю: не настраивай его против себя невежливым обращением! Думай о нем, что хочешь, но поверь, Арабелла, он может разрушить всю твою карьеру, и мою тоже, если захочет! — добавила она в волнении.

Арабелла подперла рукой подбородок, обдумывая мысль.

— Он мог бы, наоборот, облегчить мне карьеру, мадам, не так ли? — спросила она.

— Конечно, может, если захочет! Он вообще непредсказуем! Ради забавы он может признать тебя первой красавицей, а может сказать, что ты не в его стиле. Если он скажет такое, то ни один мужчина больше одного раза на тебя не посмотрит, даже если ты ему самому понравишься, на что мы тоже вряд ли можем рассчитывать.

— Моя дорогая мадам, — сладко пропела Арабелла, — я надеюсь, что у меня не настолько дурной нрав, чтобы — быть невежливой, даже с мистером Бомарисом!

— Ну, вот и хорошо, дорогуша, я тоже надеюсь на это! — сказала ее милость с большим сомнением в голосе.

— Я обещаю, что буду предельно вежлива с мистером Бомарисом, когда он придет к вам в гости, — подтвердила Арабелла.

— Я рада слышать это от тебя, милочка, поживем-увидим, — кисло ответила добрая леди.

— Он сказал на прощание, что надеется встретить меня в городе через несколько дней, — с притворным равнодушием сообщила Арабелла.

Леди Бридлингтон приняла это к сведению, но лишь покачала головой:

— Я думаю, этому не стоит придавать слишком много значения, — сказала она. — Вероятнее всего, он сказал это из вежливости.

— Вероятно, — согласилась Арабелла. — Но если вы знакомы с лордом Флитвудом, хорошо было бы и ему послать приглашение, мадам, он очень добр и очень мне понравился!

— Конечно, знакома! — обиделась леди Бридлингтон. — Но не рассчитывай покорить его сердце, Арабелла, умоляю тебя! Замечательный пустомеля, но Флитвуды совсем разорены, как я слышала, тем не менее он может поухаживать за тобой, но никогда, я уверена, не сделает тебе предложение!

— Должен ли каждый встречный делать мне предложение? — с трудом владея собой, вслух заметила Арабелла.

— Нет, конечно, моя радость, но они могут делать предложение, а ты — нет. В самом деле, я бы хотела предостеречь тебя от излишнего самомнения. Я хочу сделать все, что от меня зависит, чтобы помочь тебе, но и ты должна понимать: хорошие мужья на дороге не валяются! Особенно, и не обижайся на меня за прямоту, дорогая, особенно если учесть, что у тебя нет приданого!

Перед первым в ее лондонской жизни вечером Арабеллу очень приободрил букет цветов, впервые присланный ей в Лондоне. Заманчивая корзина была немедленно доставлена в ее комнату, Арабелла распаковала корзину и увидела там очаровательный букет, перевязанный желтой лентой, — такое счастливое совпадение с цветом платья! Этот подарок сопровождался карточкой лорда Флитвуда, при виде которой мисс Кроул, горничная леди Бридлингтон, немало удивилась.

Перед самым объявлением начала обеда леди Бридлингтон осмотрела Арабеллу и осталась довольна, подумав, что у Софи Тил всегда был изысканный вкус. Арабелле очень шло это желтое платье. Из драгоценностей на ней были лишь бабушкино жемчужное ожерелье и кольцо, подаренное папой. Леди Бридлингтон хотела было вызвать Клару, чтобы та принесла два золотых браслета с жемчугом, принадлежавшие самой леди Бридлингтон, но потом решила, что прелестные руки Арабеллы не нуждаются в украшениях. Кроме того, тогда ей пришлось бы надеть длинные перчатки, чтобы браслеты не портились.

— Как мило, радость моя! — одобрительно сказала леди Бридлингтон. — Хорошо, что я прислала к тебе Клару. Дорогая моя, кто подарил тебе этот букет?

— Лорд Флитвуд, мадам, — гордо ответила Арабелла.

Но леди Бридлингтон восприняла это сообщение с разочаровывающим спокойствием.

— А, это он. Значит, мы наверняка увидим и его самого. Знаешь, радость моя, по-видимому, придет немного людей. Я, конечно, хотела бы видеть свою гостиную не слишком пустой, но еще только начало сезона, и ты не унывай, если не придут многие из тех, кого мы пригласили.

Опасения оказались напрасными. К половине одиннадцатого гостиная была переполнена, а приглашенные все еще прибывали, заставляя леди Бридлингтон стоять у лестницы, встречая припозднившихся гостей.

Леди Сефтон, прелестная женщина, разговаривала с Арабеллой в высшей степени любезно и пообещала прислать ей свою рекомендацию для допуска на ассамблею Альмака. Леди Бридлингтон обнаружила, что ее дом переполнен гостями до тесноты. В начале двенадцатого, когда она уже собиралась покинуть свой пост, прибыл последний гость — мистер Бомарис. При виде его ее милость взволнованно задышала, рука, сжимающая веер, задрожала. Мистер Бомарис поприветствовал ее в своей обычной сдержанной, но вежливой манере, она ответила, сносно сохраняя спокойствие, и поблагодарила его за любезную помощь, оказанную ее крестнице в Лестершире.