— «Значит, первый раунд остался за Карманным Тигром Айсакой?»

— «Похоже, Такасу только выглядит страшно, вовсе он не хулиган!»

— «Да ну? Неужели?»

— «Потому он и проиграл Карманному Тигру. К тому же, если говорить о свирепости, она всякому даст 100 очков вперёд!»

Недоразумения разрешились гораздо раньше, чем ожидал Рюдзи, однако…

У Карманного Тигра было удивительное имя — Айсака Тайга.[5] Рост — 145 см. Они с Кусиэдой Минори были, можно сказать, хорошими друзьями. Если верить разным шепоткам, которые слышал Рюдзи, её отец был посредником в преступном мире. Другая история говорила, что её отец был на самом деле мастером каратэ, заправлявшим преступностью в Америке. Была и ещё одна байка, гласившая, что она сама была мастером каратэ, но её выгнали из додзё[6] за то, что она напала на учителя.

Ещё когда она только поступила в эту школу, множество народу было обмануто её красотой, парни выстраивалась в очередь, чтобы признаться ей в любви. Конечно же, их мечты были безжалостно разбиты, так как в ответ их запугивали, кусали, рвали на кусочки… Некоторые из этих «счастливцев» так и не смогли оправиться после того, как были без пощады уничтожены ею. Куда бы ни ступала Айсака, её путь был пропитан кровью бесчисленных трупов школьников.

Об Айсаке Тайге ходило много мрачных слухов. Независимо от того, были они правдой или нет, не было никакого сомнения, что она была самым опасным созданием в этой школе. Всё это Рюдзи узнал через много дней после Церемонии открытия.

Хотя начало было бурным, новая жизнь Такасу Рюдзи в качестве второклассника шла довольно гладко.

Для этого было много причин.

Слух о том, что «Такасу-кун — хулиган», развеялся гораздо раньше, чем мог себе представить пессимистично настроенный Рюдзи. К счастью, много прежних одноклассников Рюдзи, включая Китамуру, также остались в одном классе в этот год. Но что более важно — он был в несколько секунд побеждён Карманным Тигром, и это быстро привело всех к заключению, что он был просто «обычным парнем» (уже за одно это Рюдзи хотелось искренне поблагодарить Айсаку Тайгу).

Во-вторых, ему удалось избежать скучных обязанностей в комитете класса, а его парта, выбранная по жребию, была третьей спереди в проходе рядом с окном — это было отличное место, где он мог спокойно сесть и расслабиться. Классная руководительница осталось той же, что в прошлом году (Койгакубо Юри, 29 лет, и абсолютно точно не замужем); не считая этого последнего обстоятельства в её возрасте, Рюдзи не было причин на неё жаловаться.

К тому же…

— «Если я так сделаю, тогда застынет по краю ведёрка! Как это называется? Ты имеешь в виду часть рядом с краем? Но раз середина всё ещё жидкая, то когда я таким образом добавляю мягкое желе по краям, мне придётся…»

— «Ай!»

— «Ой, Такасу-кун! Прости…»

Самой важной причиной было то, что…

…Свет его очей, Кусиэда Минори, стала его одноклассницей. Одного этого хватило, чтобы сделать обычную жизнь Рюдзи красочной, словно цветок розы, и ослепительной, как солнечный свет… Даже после того, как она случайно ткнула его в глаз, её свечение ничуть не уменьшилось.

— «Т-ты в порядке? Прости, я тебя за собой не заметила! О-ой… Я тебе только что попала в глаз средним пальцем?»

— «…Не беспокойся, ничего страшного.»

— «Мне очень-очень жаль! Хм, на чём мы остановились? Ах да, я говорила, что мне придётся наливать желе в ведёрко вот так…»

— «Ай!»

— «Ой…! Кажется, я ткнула ещё сильнее! Извини!»

Ничего, со мной всё в порядке, показал Рюдзи взмахом руки. Хотя даже это было для него счастьем. «Прости! Прости, пожалуйста!» — сказала Минори, склоняя голову; от её волос исходил восхитительный аромат, который не оставил бы равнодушной даже пчелу. Несмотря ни на что, извиняющаяся Минори смотрела только на него одного, так что даже получить два тычка в глаз — малая плата за возможность испытать такое блаженство.

Он бы не возражал, даже если бы она говорила не с ним. Он был бы так же счастлив, если бы она разговаривала с кем-то, сидящим рядом с ним, так как тогда он смог бы слышать милый голос Минори. И она, пытаясь описать, каким большим было ведро, показывала бы руками круг; и каждый раз при этом она бы его касалась (пусть даже его глаз).

Но про какое именно ведро она говорит? Заметив удивлённое выражение лица Рюдзи, она сказала:

— «Мы говорим про пудинг, который я приготовила в ведёрке».

Объясняя серьёзным голосом, Минори плотно сжала пальцы (надеюсь, в этот раз я никого не зацеплю!). Хотя слово «объяснять» здесь, кажется, не очень подходило…

— «Такасу-кун любит пудинг?»

Мы беседуем! Сердце Рюдзи стало биться так часто, что он был не в состоянии выдавить хоть слово и сходил с ума от волнения. Прождав так долго этого шанса…

— «…Э-э…»

И это было всё, что у него вышло. Она наверняка думает, какой скучный этот парень… Наверняка думает, что никогда больше не заговорит с этим парнем… Пока Рюдзи отчаянно пытался придумать, что же делать, Минори продолжила рассуждать о своём желании непременно приготовить пудинг в ведре.

— «Но у меня ничего не получилось. Может, из-за того, что оно было слишком большим, густым и мягким комкам желе было трудно сохранить форму… Да, кстати, я и тебе могу его показать, Такасу-кун! Считай это извинением за то, что попала тебе в глаз!»

— «Э?.. П-показать мне..?»

Может быть, она хочет, чтобы я попробовал её пудинг? Глаза Рюдзи сощурились, пока он смотрел на милую улыбку Минори. Она кивнула и ответила:

— «Ну да, сейчас покажу. Вот только схожу принесу».

Мог ли я надеяться на такую удачу? Я рад, что меня ткнули в глаз! Пока Рюдзи наблюдал, как Минори возбуждённо шла к своей парте, он вдруг ощутил непонятное желание сбежать.

Если она правда принесла пудинг, то какое у меня должно быть выражение, когда я буду его есть? Сейчас не время обеда, я буду выглядеть странно, уплетая один только пудинг. И ещё, если она принесёт пудинг, мне его съесть сразу? Или нужно просто поблагодарить её и оставить его на потом?

— «Ёлы-палы… Я, я уже и не знаю…!»

Он начал нервно потирать лицо. Всё равно, нужно хотя бы расчистить стол. Он решил, что просто съест пудинг на месте.

От волнения сердце Рюдзи забилось еще быстрее. Он медленно отвёл взгляд от только что вернувшейся Минори, которая была чересчур ослепительна, чтобы смотреть на неё прямо. Минори осветилась радостной улыбкой, наклонила голову, стоя перед ним, а затем…

— «Вот, Такасу-кун».

Рюдзи даже показалось, что в её ласковом голосе спрятано сердечко, когда она негромко произнесла «Такасу-кун». Медленно и с трепетом поднимая голову, Рюдзи вежливо взял то, что она ему дала.

— «…А, хм. Это…»

Вещица была значительно тоньше и легче, чем он ожидал…

— «…Это, конечно, замечательное фото…»

— «Но смотрится неаппетитно, да?»

Так она мне показывает фотки, а не пудинг. Хотя вещь на фотографии действительно выглядела грубо, всё равно это было потрясающе. На пластиковой подложке стояло большое ведро, а в нём был какой-то бледно-жёлтый крем… Нет, это больше походило на слизь. Хотя сказать об этом Минори было бы неучтиво, но эта штука на пудинг не тянула никак. На втором фото слизь медленно и тягуче вываливалась, оставляя за собой твердые и жидкие ошмётки. А дальше, на третьем фото…

— «У него даже запах был странный… Наверно, из-за того, что я плохо вымыла ведро!»

Минори стояла, склонив одно колено, поедая часть слизи большой ложкой. Я хочу эту фотку! Как только Рюдзи об этом подумал…

— «Спасибо, что посмотрел! Мне ещё нужно показать их Тайге. А? Куда же она ушла? Ещё минуту назад была здесь».