Суточную оперативную сводку готовит для министра дежурная часть Штаба МВД. В нее обязательно включают: чрезвычайные происшествия (стихийные бедствия, катастрофы на транспорте, лесные пожары…); хищения в особо крупных размерах; особо опасные преступления против личности (убийства двух и более человек, убийства с особой жестокостью, при разбойных нападениях…); ДТП с большим количеством пострадавших; выявленные факты изготовления фальшивых денег; крупные изъятия фальсифицированного алкоголя (в этом почему-то особенно отличался Ставропольский край, а крупным считалось изъятие более двухсот бутылок); ЧП в исправительно-трудовых учреждениях; происшествия по личному составу. Случаи гибели и ранений сотрудников МВД при исполнении служебных обязанностей обязательно включались в суточную оперативную сводку для министра. Он реагировал: «представить к награде», «оказать семье материальную помощь», «выйти на местные органы власти с предложением назвать одну из улиц именем погибшего». Николай Анисимович очень внимательно просматривал эти сообщения. «Он ведь был политработник», — напоминает Сорокин.
Еще ненадолго задержимся в приемной. Здесь служат старшие офицеры, от майора и выше. Это не паркетные офицеры, а сотрудники с большой оперативной или следственной практикой, ведь им нередко приходится разбираться в сложнейших ситуациях и докладывать министру, его заместителям, руководителям других ведомств, а то и помощникам генерального секретаря или председателя правительства, которые (помощники) запросто могли позвонить ночью или в выходной день.
«Больше всего мы боялись оказаться не подготовленными к звонку самого Щёлокова», — говорит Сорокин. Он вспоминает такой случай. Как-то ночью во время его дежурства произошло серьезное происшествие в психиатрической спецлечебнице в Калининградской области. «Пациенты» этого учреждения (отправленные на лечение преступники) захватили в заложники 15 человек персонала и пообещали расправиться с ними, если утром в больницу не прибудет главный психиатр медицинского управления МВД. В 3 часа ночи в приемную звонит министр. Взволнованно: «Как у нас дела?» Дежурный сообщает о происшедшем в Калининградской области. Щёлоков: «Когда получили информацию?» — «Около 20 минут назад, товарищ министр». — «Почему сразу мне не доложили?» — «Доложено Юрию Михайловичу Чурбанову, товарищ министр». Чурбанов курировал внутренние войска и исправительно-трудовые учреждения, поэтому его и подключили к принятию решений. Необходимые распоряжения отданы. Психиатр, поясняет Сорокин, поднят по тревоге, готовится к вылету. Правда, ближайший рейс до Калининграда в 7 утра, и погода нелетная, поэтому он может задержаться. Узнав об этом. Щёлоков предлагает: «А вы возьмите мой борт. Я позвоню военным, попрошу, чтобы они посадили его на свой аэродром, поближе к ИТУ». Так и поступили.
Подобные ситуации возникали и раньше, с ними удавалось справиться местными силами, говорит Владимир Васильевич. Сыр-бор разгорелся из-за того, что ночью Щёлокову позвонил Георгий Карпович Цинев, заместитель председателя КГБ. Возможно, с тем, чтобы сказать: «Спишь? И не знаешь, что у тебя происходит в Калининграде?» Николай Анисимович убедился: дежурные его министерства полностью в курсе происходящего. Вероятно, у руководителей МВД и КГБ иногда возникало желание посоревноваться, кто из них быстрее получает информацию о происходящем в стране[12].
У министра внутренних дел чрезвычайно сложное хозяйство. А Щёлоков к тому же стремится во всё вникать.
Владимир Филиппович Некрасов в 1971–1982 годах участвовал в работе более тридцати коллегий МВД[13]. Он вспоминает, насколько интенсивно проходили эти заседания. Можно составить представление и о широте охвата тем.
«Например, на заседании коллегии 17 февраля 1975 г. было дано 14 поручений сроком от 1 до 3 месяцев. Среди них такие, как подготовка предложений по совершенствованию всей деятельности ИТУ; внедрение в порядке эксперимента в одной НТК технического устройства, применяемого с целью производства досмотра в аэропортах; подготовка записки в инстанции о выделении средств на строительство необходимого количества лечебно-трудовых профилакториев и создание в них собственной производственной базы; направление предложений в Президиум Верховного Совета СССР по вопросам борьбы с преступностью несовершеннолетних, имея в виду расширение применения к ним мер наказания, не связанных с лишением свободы; координация с Прокуратурой РСФСР плана выезда работников Главной инспекции штаба МВД СССР на текущий год для комплексных проверок в республиках, краях и областях РСФСР; подготовка предложений о более широком применении в патрульно-постовой службе милиции служебных собак; изучение вопроса о подготовке следователей для горрайорганов внутренних дел в средних специальных заведениях МВД СССР..»
Стенограмма этого заседания коллегии МВД (обычного, ежемесячного), отмечает автор, занимала 393 страницы. Нетрудно заметить, что в списке тем текучка соседствует с вопросами государственной важности. Щёлоков-руководитель стремится ставить крупные задачи.
После 1982 года сложится упрощенный, до карикатуры, образ «всесильного министра» Николая Анисимовича Щёлокова. «Всесильный» — в смысле знаток всех изгибов цековских и правительственных коридоров, из которых этот брежневский фаворит, по-видимому, не выводился, выбивая преференции для своего ведомства. Этот портрет очень далек от оригинала. Основная работа проходила в министерстве на Огарева, 6. Ее этапы уже отчасти описывались в предыдущих главах. Эти этапы — научная проработка (еще в 1968 году были определены и одобрены коллегией 216 проблем по всему спектру деятельности МВД, заслуживающих глубокого научного осмысления). Широкие обсуждения различных вариантов применения рекомендаций ученых. Эксперименты в регионах. Вновь обсуждения. И только потом, имея достаточно продуманные, опробованные предложения, Щёлоков выходил с ними «наверх», пытался использовать свои аппаратные возможности.
Далеко не всегда этим занимался лично он. Действовали по ситуации. Например, создание в МВД 5-го главка («химия»), сулившее государству ощутимую экономическую выгоду, не обещало больших сложностей, поэтому пошли нормальным путем: заручились поддержкой отдела административных органов ЦК КПСС, промышленных ведомств, составили записку в Политбюро, получили «добро». Решение более спорных вопросов могло проходить «по верху», то есть в обход кураторов из отдела адморганов ЦК. Могучего лоббиста с почти стопроцентной результативностью МВД приобрело в лице зятя Брежнева — Юрия Чурбанова. Щёлоков охотно приглашает в МВД выходцев из партийных органов. Эти люди говорят с кураторами из партийных структур на одном языке, способны обосновать и пробить полезное для милиции решение. Другое дело, что многие из них не ограничиваются такой ролью, они считают себя вправе всё больше влиять и на внутреннюю жизнь МВД, вмешиваться в деятельность оперативных подразделений.
В конце 1970-х «старая гвардия» Щёлокова начинает ворчать: в министерстве появляются случайные люди. Ясно, кого они имеют в виду. Прежде всего бывших партийных аппаратчиков (хотя многие назначения, как мы знаем, оказались удачными). Например, так и не стал вполне своим в МВД первый заместитель министра В. С. Папутин, пришедший из Московского обкома партии (в декабре 1979 года Виктор Семенович застрелился после возвращения из командировки в Афганистан; его решение вызвано, по-видимому, личными причинами). Тот же Ю. М. Чурбанов… Однако пока Николай Анисимович у руля, он старается сохранить баланс, не дать в обиду «старую гвардию». В целом ему это удается. Но приходится все труднее и труднее.
Известная беда: в мирное время тыл всегда берет верх над фронтом. Победить тыл в собственной армии не удавалось пока ни одному полководцу.
У аппаратчиков из ЦК свое отношение к министру внутренних дел. Они его постоянно подозревают в стремлении решить вопрос «по верху» и не прочь осадить, когда есть такая возможность. Ревниво посматривают, из какого кабинета он к ним пришел, куда направится потом…
