В наши дни можно только удивляться, как много ярких личностей, настоящих звезд оказалось в руководстве МВД, его подразделений при министре Щёлокове. Обратимся к конкретным судьбам.
Уже знакомый нам Павел Георгиевич Мясоедов, генерал-майор внутренней службы, доктор военных наук, создал и возглавил в МВД структуру, которая впоследствии получила название ГИД — Главный информационный центр.
Павел Георгиевич называет себя счастливчиком. На фронте он был только однажды ранен, а ведь воевал с 1941-го по 1945-й, всё время на передовой. Командир взвода, роты, батальона, замкомандира полка. Сразу после войны Мясоедова направляют на учебу в Военную академию имени М. В. Фрунзе. Он остается здесь преподавателем, довольно быстро становится кандидатом, а затем и доктором военных наук. На защите Мясоедовым докторской диссертации присутствовало около тысячи специалистов из разных ведомств и городов. Отбивался от своих оппонентов Павел Георгиевич два дня и проявил себя не только специалистом, но и несгибаемым бойцом. Тема его докторской: «Автоматизированные системы управления войсками». Мясоедов тогда являлся первопроходцем в этой области. На защите присутствовал и С. М. Крылов. Сергей Михайлович в свое время проходил адъюнктуру на кафедре, где самым молодым преподавателем был Павел Георгиевич. Они знали друг друга. Крылов стал свидетелем триумфа своего старого знакомого.
С Мясоедовым пожелал встретиться начальник Генерального штаба маршал С. С. Бирюзов. Разговор протекал так. «Ты что-то там написал?» — «Да, об автоматизированных системах управления войсками». — «Молодец. Теперь это надо делать. Назначаешься в Генштаб начальником отдела. Ты мне понравился».
Вскоре Бирюзов погиб в авиакатастрофе, однако сменивший его в должности начальника Генерального штаба маршал М. В. Захаров также ценил и поддерживал Павла Георгиевича. Мясоедов создает научно-исследовательский институт и завод экспериментальной техники по своему направлению в Пензе (где, в частности, в сжатые сроки выпустили первую для нужд обороны электронно-вычислительную машину — передвижную, на колесах). Его прекрасно знают начальники всех родов войск и руководители оборонной промышленности. Лучший в стране специалист по одному из перспективнейших направлений. Не за горами генеральские эполеты.
Как же Павел Георгиевич Мясоедов оказался в Министерстве внутренних дел?
Однажды звонит ему Крылов: «Паша, я знаю, что ты до предела занят. Но попробуй найти время. У нас проводятся сборы для руководства МВД. Сделай доклад на полчаса. Расскажи, что делается в мире нового по автоматизации управления».
Мясоедов получает добро от маршала. Запрашивает фактуру по международному опыту. И отправляется на Огарева, 6, делать доклад. «Выходило у меня так: там, где полиция, жандармерия и армия все делают вместе, больше всего успеха», — вспоминает Павел Георгиевич. Через неделю начальнику Генштаба приходит благодарность от министра внутренних дел. И тут же — звонок Крылова: «Щёлоков просит зайти». В назначенное время Павел Георгиевич заезжает к Сергею Михайловичу. «Пойдем, он ждет». Первая встреча Мясоедова со Щёлоковым произошла осенью 1970 года.
Чем «зацепил» министр элитного армейского полковника, который вовсе не предполагал становиться милиционером? Слово — Павлу Георгиевичу.
«Я обратил внимание, что у министра на столе лежат журналы с моими статьями, с закладками на нужных страницах. Видимо, их подготовил Сережа. Николай Анисимович вышел из-за стола, поздоровался. Отвечаю по-военному: „Здравия желаю, товарищ министр“. Он доброжелательно: „Почему министр, а не генерал-полковник?“ — „Так в Генеральном штабе научили. Генерал-полковников много, а министр один“. — „У нас, Павел Георгиевич, появилась одна мысль. Поправите, если ошибусь. Вы занимаетесь своей работой в Министерстве обороны уже пять лет. Наверное, есть кому ее продолжать, замену себе подготовили. Как отнесетесь к предложению перейти в МВД?“».
И Мясоедов… согласился. Почему согласился? «Я видел перед собой не большого генерала, а большого человека, который разговаривал со мной на равных. Он мне доверял, хотя я еще ничем перед ним не отличился. Этого я не мог не оценить. Мне доводилось близко наблюдать больших полководцев — Рокоссовского, Мерецкова. У каждого из них было это умение доверять — но не людям вообще, а конкретному человеку. Он поручает тебе дело и не вмешивается, не подстегивает. Но при этом всё видит. И у Щёлокова было такое качество. Допустим, докладываешь ему. Он не отвлекается, на столе бумаги не перебирает. Вникает в существо. Подумает, потом скажет: „Делайте“. Он понял, что вы сможете это сделать. Да, дорого, да, хлопотно, но надо — значит, надо».
Материально Павел Георгиевич от перехода в МВД не выигрывал, в конечном счете даже проиграл. От немедленного присвоения генеральского звания отказался сам, полагая, что должен еще его заслужить. Но на встрече с министром он увидел руководителя, искренне заинтересованного в его работе, готового предоставить ему свободу действий, пригласить необходимых специалистов, создать условия, о которых можно только мечтать. И министерство действительно нуждалось в его услугах. По словам Павла Георгиевича, за годы предшествующих реорганизаций МВД потеряло вертикаль управления, было рыхлым по структуре, не имело современной системы связи и надежных каналов передачи информации. «Я принимаю ваше приглашение, — по-военному прямо ответил Мясоедов, — но согласие на перевод должен дать министр обороны Гречко». Щёлоков потянулся к трубке ВЧ. «Он сейчас на учениях». — «Хорошо, я позвоню ему позже».
А маршал Захаров лишаться ценного сотрудника не собирался. На письмо из МВД с просьбой о переводе Мясоедова он наложил резолюцию: «Отказать». Всё, вопрос закрыт. Так же поступил и с другим письмом. Тогда Павел Георгиевич пошел на военную хитрость. Третье письмо вручил знакомому порученцу министра обороны и попросил, чтобы Гречко сам дал положительный ответ, не отписывая начальнику Генерального штаба. Так и вышло. В результате уволили Мясоедова из Министерства обороны, не объявив благодарности за сделанное. Напоследок Павел Георгиевич зашел к Захарову проститься: «Спасибо, товарищ маршал, многому у вас научился. До свидания». — «До свидания». Но руки Матвей Васильевич на прощание не подал, обиделся.
Щёлоков не ошибся в Мясоедове. Тот оказался человеком не только честным, профессиональным и энергичным, но и мудрым. Примерно месяц полковник входил в курс дела, а потом предложил интересную схему работы. Подразделению Павла Георгиевича, по его расчетам, требовалось около ста штатных сотрудников, причем не «мальчиков и девочек», а серьезных ученых. Такие на работу в милицию, скорее всего, не пойдут. Как быть? Мясоедов предлагает министру: «Позвоните сейчас председателю госкомитета по науке и технике. Если он на месте, мы с вами к нему подъедем. Численность надо брать по их статье. Мы же решаем масштабную государственную задачу в интересах не только милиции, но и всех силовых структур». Министр созванивается, и в тот же день председатель госкомитета их принимает. Щёлоков представляет: «Это товарищ Мясоедов, наш новый сотрудник». — «Николай Анисимович, мы его знаем лучше вас». Вопрос быстро решается. Оказалось, что подразделение Мясоедова почти ничего и не стоит министерству! Туда удается пригласить гражданских специалистов, ученых.
Название новому подразделению помог придумать Крылов. Он раскритиковал первоначальное предложение своего товарища — «Главный научно-исследовательский центр информации»:
— Паша, ты хитрый, а я хитрее. Почему ты не включил в название букву «У» — управление? Ты пришел сюда ради буквы «У»!
Поэтому в окончательном варианте главк назывался ГНИЦУИ — «…управления и информации».
«Умный был человек, — вспоминает о Крылове Мясоедов. — Быть бы Сереже поосмотрительнее, а он напролом шел».
В итоге Павел Георгиевич (он проработает в МВД до 1984 года, 14 лет) оказался в довольно выгодном положении. Он говорит: «У меня не было животного страха, что снимут. Не нужен — ухожу в Госкомитет по науке и технике или преподавать. Чувствовал себя достаточно независимо».
