— "Преторианцы" хотели создать идеальное оружие. С человеческим лицом, силой льва и убивающим одним ударом насмерть — идеальных солдат. Сверхлюдей, которые не будут вызывать подозрения и смогут уничтожать врага хирургически точно… Пять лет назад проект вышел на финальную стадию и все враги государства были ликвидированы.

— Ты — "мантикора", — майор не спрашивала, а утверждала.

— Да.

— Пять лет назад тебе было всего лет десять-тринадцать! — не поверил я.

— Почти четырнадцать, — слегка улыбнулась Габри. — Я просто выгляжу моложе своих лет.

— Ты — оружие? — мои сомнения продолжали множиться и крепнуть.

— Ага, — улыбка превратилась из лёгкой в невыносимо милую, а сама она невинно захлопала ресницами. — Ты не представляешь, Синдзи, сколько взрослых мужчин не смогли разглядеть угрозы в нас.

— Ваши мафиози что… эээ… питали нездоровый интерес к детям? — скривилась Кацураги.

— Нет, они как раз были людьми очень строго нрава. Которые не брезговали торговлей оружием и наркотиками, заказными убийствами и похищениями, но воспринимали маленькую девочку как невинное и прекрасное создание, не способной нести ни малейшей угрозы.

Ферраро неприятно усмехнулась.

— Это заблуждение действовало обычно до того момента, пока их не нашпиговывали свинцом или подрывали. Каждую мантикору создавали индивидуально под несколько заранее спланированных операций. Штурмовик, подрывник или снайпер. Меня готовили как штурмовика. Цель заходила, скажем, в свой личный ресторан, где обедала пожилая замужняя пара с юной внучкой… А потом у девочки появлялась в руке пара пистолетов или небольшой автомат, и начиналась вечеринка в стиле Дикого Запада.

— Нереально, — покачал я головой. — Подростка невозможно натренировать так, чтобы он мог превзойти десяток обученных взрослых профессионалов.

— Нереально, — согласилась Ферраро.

— Генетический проект? — догадалась Кацураги. — В то время это было очень модно.

— Да. Генетически усовершенствованные солдаты. Огромная сила, повышенная скорость реакции, регенерации и живучести организма. Практически полная нечувствительность к боли, устойчивость к химическому оружию и ядам. Ну и по мелочам…

— Как-то не слишком логично… — вновь усомнился я. — Почему нельзя было создавать "мантикор" из взрослых солдат или вообще действовать как-то попроще?

— И это говорит четырнадцатилетний пилот огромного боевого биомеханоида, созданного по заказу ООН для борьбы с инопланетянами, — хмыкнула майор. — Вряд ли ошибусь, если предположу что и отрицательных сторон у "мантикор" хватает?

— У нас чудовищно ускорен метаболизм, — призналась Ферраро. — Всё время мёрзнем и вынуждены потреблять большое количество высококалорийной пищи. Опять же регенерация не берёт энергию и материалы из воздуха, поэтом в критических случаях организм фактически пожирает сам себя.

— Вот и твоя любовь к сладкому объяснилась, — присвистнул я. — Поэтому ты и была вчера больше похожа на скелет, чем на нормального человек?

— Вчера меня неплохо зацепили — я потеряла много крови и сил. Большую часть ран зарастила, а вот самую серьёзную уже не смогла… Пришлось пойти к Синдзи.

— А почему именно ко мне?

— Нууу… Я решила, что смысл есть идти только к тебе или к Мисато, потому что мало кто другой пустил бы посреди ночи человека с оружием и в крови…

— Мдааа… — протянула Кацураги. — Как ты только в суперкиллерах так долго продержалась при подобной наивности и доверчивости? Ладно, не отвечай — это был риторический вопрос. Лучше скажи, Габриэлла: бойня в порту — это твоих рук дело?

— Не бойня, а операция по ликвидации особо опасных преступников, принимавших участие в подготовке террористических актов 21 июня в Токио-3, - с каменным лицом отчеканила Ферраро.

— Пусть так, — не стала спорить Кацураги. — Операция по ликвидации… бла-бла-бла… твоих рук дело?

— Так точно.

— Ясненько… Значит ты — генетически модифицированная убийца, которая живёт по соседству и любит сладкое?

— Формально — да.

— И для чего тебя сюда перевели ты, вероятнее всего, ничего не знаешь…

— До меня довели лишь то, что я должна всячески содействовать укреплению безопасности специального института НЕРВ, а также высших офицеров и пилотов Проекта Е, — по-военному чётко доложила итальянка. — Это официально.

— А неофициально? — спросила Мисато

— Неофициально… — блондинка моментально помрачнела. — Неофициально меня просто списали. Как снятый с вооружения танк.

— Учитывая, сколько конкретно в тебя было вбухано денег, то чересчур быстро списали, — нахмурился я.

— Я из первого поколения "мантикор"…. - нехотя призналась итальянка. — Самого первого. Прототип. Слишком много недостатков. Слишком маленький… ресурс.

— Мда…

— Хорошо, Габриэлла, — Кацураги явно была не слишком удовлетворена объяснениями, но не стала настаивать на продолжении. — Тогда последний вопрос… Почему ты всё-таки вчера пришла именно сюда?

— Потому что… — Ферраро внезапно осеклась и растерянно посмотрела на нас с майором. — А я не знаю…

16 часов назад.

Габриэлла, скрестив по-турецки ноги, сидела на диване в своей квартирке, с аппетитом орудовала вилкой в большой тарелке с любимой итальянской пастой и смотрела по телевизору романтическую комедию. Несмотря ни на что, она всё-таки любила смотреть какие-нибудь добрые фильмы, а не боевики. Хватит с неё боевиков — и так в реале насмотрелось на всё так, что хоть и не смотри больше.

В январе девушке исполниться только девятнадцать лет, а среди "мантикор" она уже считалась легендой. Последняя из первого поколения, самая опытная из всех поколений, пять лет службы, четыре кампании и… почётная отставка.

Всё. Была "Железная Габри", да вся кончилась.

Несовершенство первых "мантикор" всё-таки проявилось — с момента модификации прошло всего восемь лет, а её организм уже начинает сдавать. Реакция — медленнее, сила — меньше, выносливость — ниже… С двумя последними поколениями тягаться почти бесполезно — пусть за её плечами опыт Сицилии, Падании, Албании и Ливии, но этого уже недостаточно.

Да и проект ведь рассекретили, а после этого Габриэллу отправили сюда — в Японию… Что это — ссылка? Или всё-таки новое задание? Служить НЕРВ, защищать пилотов и… просто жить?

Если это и задание, то очень странное. Скорее уж отец просто решил её спрятать. На время. Пока не утихнет шумиха вокруг "мантикор", которую подняли в преддверии парламентских выборов.

И на что, интересно, эти идиоты надеялись? Услышали звон, да не поняли откуда он… Бесчеловечные эксперименты над людьми с целью получения монстров, в понимании затеявших скандал, на деле оказались программой помощи детям-инвалидам в обмен на службу в армии… По телевиденью даже близняшек Раймонди показали как результат проекта — красивых, улыбающихся, с лёгкостью бегающих по полосе препятствий наравне со взрослыми солдатами. А ведь братья после автокатастрофы не могли ходить…

Вот бы, наверное, Фрида этому всему обрадовалась — она ведь всегда хотела, чтобы все знали, что она супергероиня и защищает простых людей…

Не сложилось.

Фрида и половина второго поколения осталась в песках вокруг Триполи… А ведь ей бы, наверное, понравилась Япония. Тут хорошо… Тут спокойно. Только в начале нулевых что-то гремело, но так ведь было везде. Зато здесь не грохочут взрывы смертников, на улицах не горят броневики карабинеров, и отмороженные повстанцы-исламисты не стреляют в спину.

Наверное, это и есть обычная жизнь обычного человека.

Впервые за столько времени — настоящая свобода… Свобода вплоть до растерянности. Иногда кажется, что учителя (не инструкторы — учителя) всё-таки оплошали, и мирная жизнь для "мантикор" невозможна. Лицо человеческое — натура звериная, и против свой сущности не пойти… Но ты всё равно доказываешь себе, что ты — человек, а не чудовище. Ходишь на службу в НЕРВ, как в родной ЛЕБЕР, тренируешься, тренируешь… А потом — делай, что хочешь. Хочешь — иди в кино или сиди в кафе. А хочешь — оставайся дома, ешь пирожные или пасту, и смотри телевизор. Или просто читай хорошую книжку. Или иди в гости к своим беспокойным, но весёлым соседям. Такая жизнерадостная Мисато, взбалмошная Аска, молчаливая Рей или не по-детски серьёзный Синдзи, который всё-таки остаётся мальчишкой и обожает всякие военные игрушки-погремушки…