«Позови Саксена. Скажи, что возвращаешься. Пусть подготовит лошадей — так, чтобы можно было сразу сесть в повозку и гнать что есть духу к Академии».

Девушка повиновалась немедленно: её взгляд ненадолго затуманился и стал отстранённым.

«Хорошо. А теперь, любовь моя… прости, но я вынужден это сделать ради твоего спасения».

Тор сунул руку в карман и достал бледно-зелёный арха-литовый кружок. В это мгновение Клут, который кружил над домами, забеспокоился.

«Он примерно в сорока шагах от тебя, Тор. Болтает с каким-то лавочником. На тебя не смотрит».

Тор прижал архалит ко лбу Элиссы, и камень приклеился, словно ничего не происходило. Краски и звуки снова потускнели, она больше не слышала ни Саксена, ни Тора. Она была отрезана от всего мира. Паника накатила ледяной волной. Словно в тумане, Элисса почувствовала — или, скорее, осознала, — что Тор берет её под руку, помогая встать… Это прикосновение придало ей сил. Сильные, широкие ладони легли ей на плечи, заставляя повернуться в нужную сторону… и тут же соскользнули. Не стоило привлекать внимание.

— Иди быстро, но ни в коем случае не беги. Ты должна пройти мимо Гота… — юноша заметил, как её передёрнуло. — И возвращайся к телеге, Саксен ждёт. Это самый короткий путь. Гот тебя не заметит — я его отвлеку. Обещаю, с тобой всё будет хорошо.

Не верит. Это видно по глазам, в которых сейчас нет ничего, кроме ужаса. Но это сейчас. Она всегда была смелой и сделает все, как надо.

«Клут?»

«Гот занят — торгуется из-за какой-то безделушки. Сейчас или никогда, друзья мои».

— Я люблю тебя, Элисса, — нежно шепнул Тор, и тут же его голос изменился: — Уходи сейчас. Уходи немедленно.

То же самое он говорил в Мятном Доле. Только тогда был солнечный летний день, зелёный луг, а в повозку была запряжена Сударыня. Снова надо уходить. Позади остаётся тот, которого она любит, впереди ждёт тот, которого она ненавидит.

Тор притаился и стал наблюдать. Надо дождаться, пока Элисса пройдёт мимо Инквизитора — тогда можно считать, что ей ничто не угрожает. Теперь молодой лекарь хорошо видел Гота: тот действительно о чём-то спорил с владельцем лавки.

Это просто свинство! Что ещё можно сказать, когда клеймение срывается по одной единственной причине — из-за того, что рядом не оказалось никого из твоих помощников? Всё, что оставалось Готу — это дать выход злости в споре с неряхой-лавочником, который живёт тем, что вытягивает из людей честно заработанные деньги.

Краем глаза Инквизитор заметил, как в толпе мелькнуло одеяние послушницы Академии. Девушка быстро прошла мимо, однако глаз у Гота был наметай. Под этой мешковатой мантией скрывается прелестная фигурка… Лица он не разглядел: послушница смотрела в другую сторону. Вскоре она скрылась из виду, и Гот притворился, что слушает продолжение байки о восьми голодных ртах и старушке-матери.

Внезапно лавочник смолк и удивлённо уставился куда-то вверх. Гот проследил за его взглядом. Высоко в небе кружил сокол. Возле лавочки уже собралась толпа. Люди восхищённо следили за птицей: в этих местах соколов не видели уже много лет.

Готу хватило мгновения, чтобы свести всё воедино. Вот уже несколько недель он шёл по следу этого мальчишки-лекаря. В Сэддлуорте след оборвался. Инквизитор надеялся нагнать добычу на одном из перевалов в южных отрогах Роркъельских гор — — это была единственная дорога на северо-запад. Однако лекарь как будто растворился в воздухе. И вот сейчас… Да, это тот самый сокол, которого Гинт всё время таскает с собой. Никаких сомнений. А значит, мальчишка тоже здесь. Гот бросил на прилавок вещицу, из-за которой торговался, и огляделся.

Наблюдательность, которую Инквизитор оттачивал годами, снова сослужила ему услугу. И горожане, и приезжие смотрели на птицу — все, за исключением послушницы. Гот отмстил, что она не просто спешит — она изо всех сил старается не привлекать к себе внимания.

Пожалуй, стоило положиться на чутьё, которое никогда ещё не подводило. «Следуй за ней» — вот что оно подсказывало. Да, добыча рядом. Но не следует спускать глаз с этой хрупкой фигурки, закутанной в мантию. Единственная насельница Карембоша, которая постарается избежать с ним встречи — Элиссандра Квин. Одно маленькое «но», признался себе Гот, продираясь сквозь толпу людей, возбуждённо указывающих пальцами вверх. Элиссандра Квин не может быть послушницей. Уж он-то может отличить Чувствующую от обычной женщины. Возможно, она просто переоделась послушницей. Или это вообще не она. Но он всё равно последует за этой женщиной. Да, женщин Академии защищает королевский указ, но плевать он хотел на все указы. Если нужно, он придумает, как их обойти.

Она приведёт его к мальчишке. И когда он до него доберётся… то снова увидит, как дрожит от страха Элиссандра Квин.

Тор выбежал на улицу, и внутри у него всё перевернулось. Гот должен был заметить его… Но поздно. Инквизитор удалялся, преследуя Элиссу.

«Новизна — залог успеха, — сообщил Клут. — А таких, как я, здесь ещё не видели… Думаю, мне стоит последить за Элиссой. Надо убедиться, что она без помех добралась до окраины».

Тор быстро нагнал Инквизитора, но старался оставаться незамеченным, благо на улицах было людно. Он прятался за повозками, колоннами, забегал в лавочки… Как было бы здорово — обратиться к Элиссе мысленно, сказать, чтобы она успокоилась… Увы, это было невозможно. А Элисса даже не пыталась скрываться. Она бежала.

Все бы ничего, но на свою беду, Элисса обернулась. Непонятно, кого она ожидала увидеть, но Гот был уже в пятидесяти шагах от неё — достаточно близко, чтобы девушка увидела его отвратительное лицо. Он гонится за ней… Элисса сбросила плащ с капюшоном, который сковывал её движения, и бегом припустила по улице. Золотистые волосы рассыпались по плечам.

— О, так это ты, Элисса! — воскликнул Гот. — Скоро мы снова будем вместе!

И побежал следом.

Инквизитор был невысок ростом, но силы и выносливости ему было не занимать. Забыв об осторожности, Тор бросился было за ними, но скоро понял: ещё миг — и Гот догонит Элиссу. Надо было срочно что-то делать… Но что? Как и Элисса, Инквизитор защищён архалитом, так что нанести удар не удастся. Быстрее, быстрее…

Вот оно! Какой-то человек ведёт к конюшне двух лошадей… Когда Гот поравнялся с ним, Тор представил, что бьёт обеих длинным хлыстом. Как и следовало ожидать, лошади шарахнулись, храпя от боли, и с диким ржанием взвились на дыбы. Одна вырвала поводья из рук ошарашенного конюха, другая заплясала и начала лягаться.

Гот не успел увернуться. Копыто только задело его плечо, но этого оказалось достаточно. Инквизитор упал. Несколько человек тут же бросились к нему, чтобы помочь встать. Шипя от злости, он оттолкнул их. Лицо исказила гримаса — но не боли, а ярости: добыча уходила прямо из рук. Хрупкая фигурка исчезла за углом и больше не появлялась.

Элисса слышала, как ржут лошади, слышала крики, но больше не оборачивалась. Она просто бежала сломя голову, чтобы как можно скорее оказаться на окраине, где её ждал Саксен. Лишь на миг девушка взглянула наверх — и, вопреки ужасу, почувствовала радость: там, в небе над городом, кружил Клут. Она уже успела полюбить красавца сокола и даже осмелилась помахать ему рукой.

«С Элиссой всё будет в порядке, — зазвучал в голове у Тора голос Клута. — Тебе тоже стоит возвращаться в Академию. Гот знает, что ты здесь. Он меня видел».

«Думаю, он пойдёт в конюшни, чтобы взять лошадь. Ты уверен, что с Эдиссой ничего не случится?»

«Саксен только что подобрал её, и они во весь дух несутся домой. Отвлеки Гота ещё ненадолго».

Думать, думать, шептал себе Тор, направляясь обратно к конюшням.

«Вспомни заклинание Наведения облика, — подсказал сокол. — Меркуд говорил, что оно удавалось не всем Мастерам. Я знаю, ты никогда не пробовал, но сейчас как раз подходящий случай».

Воистину, это было озарение, луч света во тьме.

«Я люблю тебя, Клут».