«Ты выслушаешь, потому что должна выслушать. И не смей отворачиваться от своей судьбы. Я не стал от своей отворачиваться».

«Не надо меня пугать! И ты говоришь, что любишь меня!»

«Я на самом деле люблю тебя, Элисса. И ты должна мне доверять».

Девушка вздохнула и поёрзала на деревянной скамеечке, устраиваясь поудобнее.

«Осталось немного», — успокоил её Саксен, снова поднимая поводья. Это было лишним: его лошадь сама бежала за идущим впереди фургоном, а следом трусил Кетай.

«Рано утром, в тот день, когда случился пожар, Лисс снова мне явилась. Я как раз начинал ворочаться. Как и обычно, я её не видел, но почувствовал аромат, который её сопровождает — он был сильнее, чем когда-либо раньше. И голос её звучал так чётко и громко, словно она лежала рядом. Лисс сказала, что ты появишься в моей жизни этим вечером, и я сразу же тебя узнаю. Как — не объяснила, но… Это было что-то странное, не сон и не явь. Лисс заставила меня поклясться, что я буду защищать тебя… что отдам за тебя жизнь, если потребуется. Она напомнила, что я — один из Паладинов».

Саксен смолк, и Элисса наконец-то смогла перевести дух. Во имя Света, что это значит?

«А ты меня узнал, Саксен? Сразу же?»

«Как только вышел на арену и посмотрел на зрителей. Ты сидела там — вся раскраснелась, волосы как золото, платье как цветы одуванчика. Я узнал тебя, и мне вдруг стало так спокойно… Словно я в самом деле искал тебя и наконец нашёл».

И он снова то ли пожал, то ли передёрнул плечами. Остальное она знала сама.

Ещё долго они ехали в молчании, пока Элисса не заговорила — мысленно, словно боясь нарушить тишину.

«А про Гота ты знал?»

«Нет».

Она тряхнула головой.

«Замечательно. Тогда от чего ты должен меня защищать? Или от кого? Ты же его уже убил! Ты говоришь, что всю жизнь ждал меня. Ты хочешь, чтобы я просто приняла это как должное?»

«Но так и было… И ты должна принять».

Элисса почувствовала, что внутри снова поднимается гнев. Он что, нарочно прикидывается дурачком? Фургоны поехали медленнее, и девушка заметила, как люди спрыгивают на обочину, чтобы немного размять ноги. Ещё немного, и кто-нибудь поравняется с их повозкой.

«Ты больше ничего не хочешь мне рассказать?» — быстро спросила она.

Саксен сжал ей руку. Более красноречивого ответа не требовалось.

«Теперь ты знаешь всё, что знаю я. А вот чего я не знаю — так это чего теперь ждать. И чего ждут от меня».

Он обернулся и окликнул юного глотателя змей, который как раз подходил к их фургону.

— Эй, Церис! Подменишь меня? А то я что-то соскучился по своим мальчикам.

Саксен легко спрыгнул с козёл и зашагал вперёд, обгоняя фургоны. Как же все, оказывается, запутанно. Элисса чувствовала, что окончательно сбита с толку… и вдобавок её снова охватила ревность. Чтобы скрыть это, она нежно улыбнулась Церису — а он был просто счастлив, оказавшись с ней рядом.

«Как поживаешь, друг Нанак?»

«Всё в порядке, Меркуд. А ты, кажется, слишком весел для человека, обременённого столь тяжкой ношей»

«Просто сегодня я счастлив — очень счастлив».

«Может, поделишься своей радостью, Меркуд? Одному Свету известно, как давно в этом месте запустения не случалось радостей, которыми можно было бы насладиться — даже самых маленьких», — в голосе Хранителя звучала усталость

Он ещё не знал, какая новость ждала его — новость, которая могла вывести его из самого глубокого уныния. Новость, которую Хранитель Паладинов мечтал услышать всю жизнь.

«Нанак, — торжественно провозгласил Меркуд, — Саксен появился!»

«Не шути такими вещами», — тон Хранителя оставался ровным, но в нём появились ворчливые нотки.

«Я не шучу, друг мой. Повторяю: Саксен появился».

«Расскажи мне…»

Это был шёпот, исполненный благоговения.

«Клук Саксен — для нас Шестой — теперь странствует вместе с Элиссандрой Квин. Подробности тебя вряд ли заинтересуют. Главное — он возродился снова и находится рядом с ней».

«Саксен…»

Нанак был готов снова и снова повторять это имя. Смелый, могучий клук, который много десятков лет подряд выдерживал боль, натиск злопыхателей Орлака, удары его волшебства… и стоял до конца.

Некоторое время Меркуд молчал. Он слишком хорошо знал, что означает эта новость для Хранителя.

«Теперь Саксен — циркач. Очевидно, очень хороший».

Ответом ему был странный звук — удивительный, радостный… Впервые Меркуд слышал смех Нанака. Только бы ещё хоть раз услышать этот смех, подумал лекарь.

«Они возвращаются, Нанак. Все вернутся — это я тебе обещаю. Я только сейчас это понял. Они бегут от Орлака, чтобы встать рядом с тем, кто нас спасёт. Вы должны выстоять, Нанак. Проси, уговаривай, приказывай… Но они должны поддержать меня — Фигтис, Темезиус… и прежде всего — Арабелла. У меня ещё есть дела. Замысел ещё только принимает очертания».

«Я дам тебе время, Меркуд. Мы все сделаем так, чтобы у тебя хватило времени. Только обещай, что поговоришь с этим соколом, которого зовут Клут. Скажи, что Нанак гордится им. Что все Паладины им гордятся».

«Но он не умеет разговаривать, Нанак. Он ничем не показал, что обладает силой и волшебством».

«Передай ему мои слова, Меркуд. Если этот Клут — Паладин, он поймёт».

Связь прервалась. Но разговор оставил чувство истинной надежды — впервые за несколько сотен лет отчаяния.

Два месяца спустя Цирк Зорроса прибыл в Беббертон, что неподалёку от славного Илдагарта. Это было счастливое путешествие; впрочем, ничего особенного за это время не произошло. Цирк давал представления в небольших городках — как и следовало ожидать, с неизменным успехом. Потрясение, пережитое во время пожара, ещё не забылось. Однако время — лучший лекарь, а радость от заслуженного успеха — лучшее снадобье. К тому же слухи в Королевстве разлетались быстро, и публика не скупилась, чтобы поддержать своих любимцев.

Зоррос не сомневался: к празднику Первого Листа — когда лопнут почки на деревьях, знаменуя начало нового года — он сможет приобрести каких-нибудь зверей взамен тех, что погибли в огне. Была заказана парусина, сшиты навесы и шатёр — все это внушало уверенность в завтрашнем дне. И теперь труппа с трепетом внимала градоначальнику Илдагарта. После традиционного приветствия он объявил, что Цирк Зорроса может остановиться на очаровательном Крукском лугу, откуда до городской ратуши самое большее час ходу… и оставаться там сколько угодно, за счёт городской казны. Это была неслыханная щедрость.

Затем градоначальник вручил Зорросу послание от самого короля Лориса. Известие о пожаре в Фрэгглшемском Доле уже достигло ушей Его величества. От своего имени король выражал труппе соболезнования, желал успехов и приветствовал цирк в Илдагарте.

Всего лишь добрые слова… Но на них король не скупился. Саксен был сражён.

— Славный он человек, наш король, — заметил он.

— О, так вы знакомы? — поддразнила его Элисса. Грета, которая последнее время ходила с каменным лицом, не выдержала и улыбнулась.

— Нет, конечно. Но я знаю. Я видел его, наблюдал за ним. Он беспокоится о своих подданных, и это письмо — тому пример.

В это время Зоррос принимал послание из рук градоначальника. Горожане наперебой кричали, хлопали в ладоши, свистели… Теперь Саксену и Элиссе приходилось разговаривать очень громко, чтобы слышать друг друга сквозь шум.

— Вот если он положит конец преследованиям своих подданных, это будет славно! — крикнула девушка.

Её услышал не только Саксен. Люди закивали, соглашаясь.

— Чего ему стоит отменить закон, который позволяет мерзавцам вроде Гота вытворять всё, что заблагорассудится? — продолжала она. — Почему они могут искалечить или убить человека только за то, что он отличается от других? Эти люди даже не могут получить убежища!

Элисса заметила, что стоящие вокруг люди поддерживают её, и продолжала:

— Только представь: вдруг какому-нибудь Готу придёт в голову, что человек не может ходить по канату! А если ходит, то это волшебство! В лучшем случае, он добьётся того, чтобы вашу труппу разогнали, а в худшем — прикажет всех вас перерезать. Скажи, разве хороший король такое допустит?