Ещё чуть-чуть… И вот Элисса уже стояла на стене и посмотрела вниз.

Нет, не может быть. Голова пошла кругом, сердце замерло, но не от высоты, а при виде того, что происходило на широком дворе перед воротами — там, где стена раздваивалась, точно розовая река, огибающая остров. Во дворе стояли лошади и люди с пурпурными лентами поперёк груди — все мужчины, человек десять. Напротив, на парапете, испуганно жались друг к другу женщины; среди них была и Соррель, её лицо исказила боль.

А в центре двора на коленях стоял человек. Лохмотья, которые ещё недавно были одеждой, и золотые волосы слиплись от крови. Саксен. На его прекрасном теле уже не осталось живого места. Инквизиторы били его дубинками, но он все не падал.

Элисса завизжала, каменные стены откликнулись эхом. Саксен с трудом поднял голову и посмотрел на неё. На месте сверкающих фиолетовых глаз зияли дыры, из которых вытекала густая чёрная жидкость, не похожая на кровь.

Но голос, который прорвал пелену ужаса и зазвучал в голове у Элиссы, был прежним — красивым и ровным.

«Я знаю, что ты здесь. Успокойся, моя девочка. Пожалуйста, прошу тебя, спасайся. Изо всех сил, какие у тебя есть. Ты можешь жертвовать любым из нас. Но спаси свою жизнь».

Но это был ещё не конец. Другой голос, который Элисса ненавидела больше всего на свете, огласил двор. Голос, который знало все Королевство, который невозможно было спутать ни с чем — неестественно высокий, точно женский.

Он. Это был он — стоял у стены и плотоядно ухмылялся.

— А, вот ты где, Элисса! Мы тебя ждали. А пока тебя не было, немножко поразвлеклись с твоим дружком. Он имел наглость таращиться на меня, поэтому пришлось выколоть его мерзкие гляделки. Жаль, что он не кричал — тогда бы ты прибежала к нему на помощь. Он только стонал, корчил из себя героя… Скучно с ним, право. Но с тобой, я уверен, нам будет веселее! — и Гот рассмеялся, точно молодая девица.

Элисса покачнулась и едва успела ухватиться за ветки. Этого не может быть… Гот мёртв!

Саксен попытался встать, но инквизиторы, которые на миг отвлеклись, возобновили избиение. Дубинки снова и снова опускались на его спину. Клук не издавал ни звука, но вновь согнулся и больше не шевелился.

«Саксен, не надо… — взмолилась Элисса. Слезы градом текли по щекам, и она уже чувствовала соль на губах. — Побереги силы, ты должен спастись».

Ответ прозвучал чуть слышно. Это был даже не шёпот — скорее шелест, словно ветер срывал слова с губ.

«Я должен защищать тебя до последнего вздоха… Даже ценой жизни».

«Только пошевелись… Я спущусь вниз, и пусть делает со мной, что хочет! — выпалила Элисса. — Клянусь!»

Ещё один знакомый голос: Соррель в гневе призывала все кары на голову Гота. Услышав её, инквизиторы снова остановились… Хоть какая-то передышка.

— Будь я неладен! — взвизгнул Гот. — Опять эта старая потаскуха! Я-то надеялся, что ты сгорела во Фрэгглшеме, треклятая перечница! Почему никто из вас не умирает, когда я того хочу?

Инквизиторы захохотали. Гот наслаждался. Он всё-таки сумел загнать свою жертву в ловушку. Глупая девчонка, куда ей деваться? И как она попадёт в Святилище — единственное место, где власть Инквизиции не имеет силы?

Академия Карембоша — особое место. Так повелось с незапамятных времён, и никому из королей и в голову не приходило отменять древний указ, защищающий тех, кто нашёл убежище в её стенах. Её окружала тайна. Даже Гот не смел нарушать закон Карембоша. Но этого и не требовалось. Элисса не успела пересечь спасительную границу. И пусть её глупая бабка исходит на крик — она внутри, а её внучка снаружи, и их великан-защитник повержен к его ногам, избит до полусмерти. Можно не сомневаться: ещё немного — и девчонка будет у него в руках… Но Инквизитор уже наслаждался. Конечно, им никогда не расплатиться за то, что они сотворили с ним той ночью. Но с этой девкой он поквитается сполна.

В следующий миг вновь произошло нечто такое, что казалось невозможным. Во дворе появились Милт и Орис. Саксен был прав — а может быть, просто знал: они и в самом деле украли повозку. И отправились следом за человеком, который — боги свидетели — был для них настоящим отцом. Мальчики просто не могли его покинуть.

Она видела, как их сияющие улыбки словно задуло ветром, как они в ужасе отпрянули и прижались друг к другу. Она кричала, призывая их спасаться, пока не поздно. Но при виде избитого, истекающего кровью Саксена мальчики застыли на месте, не зная, куда деваться и что делать.

— Милт, Орис! — кричала Элисса, захлёбываясь слезами. — Бегите!

«Мальчишки здесь?» — голос Саксена, слабый от боли, снова зазвучал у неё в голове. Клук чуть заметно повернулся в сторону въезда во двор.

«Здесь! Вот глупыши!»

«Элисса, послушай меня, — говорить ему становилось всё труднее.

— Времени у тебя почти нет. Заберись на это дерево как можно выше».

«О чём ты говоришь?»

Гот уже указывал кнутом на мальчиков и что-то приказывал одному из своих подручных, но она не слышала.

«Поднимайся немедленно, чтоб тебе пусто было!» — заорал Саксен. Одному Свету известно, каких усилий это ему стоило. Она думала, что больше не услышит его голоса. Но…

— «Полет»! Исполняем «Полет», ребятки! Сделайте это, мои любимые. Покажите им настоящее искусство!

Элисса кричала от страха и отчаяния. Она поняла, чего хочет Саксен. Это её последняя надежда. Но за её спасение заплатят жизнью трое славных ребят, которых она любит всей душой… Времени на раздумья не оставалось. Карабкаясь все выше и выше, она видела, как мальчики, повинуясь команде Саксена, сплели руки и выходят в центр двора.

— Что затеяли эти недоумки? — крикнул Инквизитор.

Послышался шум, ворота Академии распахнулись, и во двор вылетел Кетай. Казалось, осел взбесился. Он прыгал, словно ему под хвост попала шлея, орал дурным голосом и бил копытами всё, что оказывалось поблизости. Четверо подручных Гота оказались на земле прежде, чем поняли, что происходит. Остальные, включая самого Инквизитора, попятились к стене — от греха подальше.

«Давай, Элисса, — прошептал Саксен. — Лети. Лети, девочка. Не дай мне пережить второй провал».

Связь прервалась. Элисса заставила себя ни о чём не думать, зажмурилась, почувствовала, как вокруг неё собирается Зелень — и сама не заметила, как прыгнула. Волшебная сила брызнула из неё во все стороны, словно прорвало фонтан. Кувыркаясь, Элисса летела вниз, где её уже ждали Милт и Орис. Казалось, полет длится целую вечность. Кетай ревел и метался по двору, разгоняя инквизиторов. Потом раздался вопль Гота — это кричал человек, который не верит своим глазам. Через миг Элисса приземлилась на сплетённые руки мальчишек и тут же взлетела снова, словно на батуте. Вряд ли они смогли бы забросить её на парапет, но вокруг неё кипела Зелень. Ещё кувырок — и девушку подхватили женские руки.

Ничего подобного девушке пережить не доводилось. Её переполняли страх и сила. Удар был силён, и Элисса едва не лишилась чувств. Но она была в безопасности. Она лежала во дворе Святилища, и сок раздавленных груш расплывался по её платью, точно кровь.

Прежде, чем кто-либо успел опомниться, Кетай подбежал к воротам. Одна створка распахнулась, точно от могучего сквозняка, а через миг громко хлопнула, но осел уже был внутри.

Мальчишки, словно очнувшись от этого звука, расхохотались. Они уже поняли, что совершили — в тот самый миг, когда Элисса летела над парапетом. Но Соррель следила за разъярённым Инквизитором, и к горлу подступала дурнота. Гот обезумел от гнева. Схватив дубинку, он набросился иа Саксена и бил его до тех пор, пока клук не рухнул в пыль, неподвижный, как изломанная кукла. Казалось, кровь сочится из всех пор его кожи.

Гот подождал немного, но циркач не шевелился. И тогда Инквизитор посмотрел на мальчиков и выкрикнул отвратительный приказ.

Семь стрел просвистели в воздухе и пронзили их насквозь. Четыре достались Милту, три попали в Ориса. Мальчики упали друг на друга. Их руки всё ещё были сплетены, лица сияли гордостью и восторгом.