Вокруг не было не души. Девочка уже почти добралась до самого дома, когда этот факт начал ее слегка тревожить. Тихий лязг металла привлек ее внимание. Он тут же прекратился, но Фру остановилась и прислушалась, тишина была почти полной. И все же кто-то приближался к ней, быстро и практически беззвучно. Через пару секунд, у поворота, шагах в тридцати от себя она уловила движение. Всего лишь стая бродячих собак, около десятка, вышла на широкую улицу и озиралась вокруг. Верея их и не замечала никогда, но для кирати они показались огромными и жуткими зверюгами. Недалеко позади начинался подъем на крыши, так что Фру медленно вернулась туда и стала подниматься на второй ярус города. Собаки проводили ее заинтересованным взглядом, но стая не двинулась с места.

Кирати вздохнула с облегчением, сердясь на свое маленькое трусливое тельце. Она уже преодолела половину высоты, как чувство опасности вернулось с новой силой. Перилла лестницы, увитые плющом, скрывали от нее все на свете, но на самих периллах сидел огромный ворон. Вот кому все было видно прекрасно. Он поднял голову и вдруг резко свистнул. Фру инстинктивно побежала, но на бегу обернулась, чтобы увидеть, как на лестницу в полной тишине одна за другой влетают собаки.

Выскочив на крышу, Фру огляделась в поисках укрытия. Здесь вдоль края тянулся один длинный дом с односкатной крышей в сторону улицы. От ската вел желоб и спускалась труба прямо к бочке для дождевой воды. Вскарабкавшись на бочку, кирати успела вцепиться в трубу и сразу услышала всплеск. Собаки с набега перевернули бочку и теперь топтались внизу, не в силах запрыгнуть так высоко. Фру быстро забралась на спокойную безопасную крышу домика, отсюда можно было и немного поколдовать. Никакому разумному внушению собаки не поддавались, ибо находились в своего рода трансе, так что Фру решила их просто оглушить. По одной она успела снять пятерых, как что-то сшибло ее к ним обратно вниз.

Кирати приземлилась прямо на чью-то мохнатую спину. Она тут же вскочила, но одна из собак уронила ее обратно, с силой ткнувшись мордой в живот. Фру удалось сконцентрироваться и ударить так, что всех оставшихся на ногах откинуло от нее. Она снова поднялась и бросилась на соседнюю крышу, благо на нее вел лишь временный дощатый настил, который можно было откинуть. К сожалению, этот мост оказался излишне недолговечным. Вместе с ним и одной из догнавших ее собак кирати рухнула вниз.

Фру не сразу пришла в себя, лежа на груде каких-то обломков в узком проулке в который вообще не проникал свет. Слева раздавался болезненный скулеж. Девочка на ощупь в темноте нашла это теплое, пахнущее кровью существо и поспешила прекратить страдания несчастного животного. Потом обратила внимания на свои страдания. Даже в этом теле она ухитрилась получить минимум повреждений, но все же на какое-то время она сознание теряла. Продолжая сидеть в темноте, она торопливо обшарила карманы. Не осталось ничего: ни гребня, ни денег, даже одного кармана – теперь он болтался тряпочкой на нескольких стежках. Пряслица на тесемке не хватало тоже. Обчистили негодяи! Хоть не убили. Почему-то.

Вацлав накинулся на нее, как только она вошла. Выскочил как из-под земли у нее перед носом. В левой руке он с силой сжимал свою непременную трость.

– Гуляла? – спросил он, поморщившись от ее побитого вида.

– Люблю побегать от твоих соглядатаев перед сном, – съязвила Фру. – Это меня успокаивает. – Она с тревогой оглядела пустую гостиную. – Где мой брат?

– А, он был здесь? Не обратил внимания, когда уничтожал мусор, – уведомил он пренебрежительным тоном. – Не люблю, когда отчеты моих людей валяются по посторонним помещениям, – к концу фразы в его голосе появилась угроза.

– Не валяются, а лежат аккуратной стопочкой, – поправила кирати, заглядывая под стол. Но рыжая лапа на миг сверкнула из-под дивана. Видимо, Вацлав был действительно зол, раз своей уборкой загнал Матвея в эту узкую щель.

– Можешь объяснить, почему мой сын тайком от меня ковыряется в секретном архиве?

– Рискну предположить что потому, что ковыряться открыто и со всеми удобствами ты ему не разрешил.

– А может потому, что его туда послала одна мелкая стерва?! Предварительно убедив, что эта информация ей нужна как воздух, а его отец-идиот из вредности ей не делится? При этом прекрасно зная, что он попадется и станет всеобщим посмешищем? А сама при этом пойдет и преспокойно добудет эти данные в другом месте, при этом подставив свой источник под молот?

– Давай остановимся на моей версии? – попросила Фру, нахмурившись.

– Нет, не думаю.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что благодаря тебе у меня появился прекрасный повод разделаться с лесниками раз и навсегда. Раз в их городскую резиденцию наведываются люди, находящиеся в данный момент вне закона. Кто знает, чем они их там снабжают, какие разговоры ведутся под их гостеприимными зелеными крышами, какие заговоры зреют?

– Это просто смешно.

– Не могу так сказать, у меня нет чувства юмора.

– Что ты хочешь? – Фру раздраженно вздохнула.

– Тебе нечего мне предложить, ты и так кругом должна.

– То есть ты пришел просто позлорадствовать?

– Нет, я пришел вытащить из тебя все: все, о чем вы говорили с лесниками, сегодня и ранее. И я не удовольствуюсь тупым пересказом с удержанием неудобных подробностей. Я хочу лично заглянуть в твою память.

– А получив разрешение покопаться на этой полочке, ухватить кое-то и с других?

– Можешь попробовать защитить другие свои воспоминания. Я не против, будет даже забавно посмотреть на твои жалкие потуги высвободиться.

– "Посмотри", – перед Вацлавом стояла уже не маленькая девочка. – "Но прежде дай слово, что, узнав наши разговоры, перестанешь преследовать лесников".

– "Если не найду иного повода. Обещаю". – Он схватил ее и притянул ближе.

Вацлав выжал ее как лимон, но, закончив с ней, и сам выглядел не лучше. Сквозь силу она торжествующе улыбнулась. Что-то по мелочи он, конечно, ухватить смог, но тайные закутки ее памяти в полном составе остались в ее единоличном пользовании. Немного отдышавшись, она вновь сменила тело. Довольная, жизнерадостная кирати подхватила вылезшего из своего убежища кота и плюхнулась с ним на диван. Уставший Вацлав опустился на подлокотник кресла.

– В обмен могу поделиться соображениями касательно последнего демона Ризента. – Сказал он примирительно. – Элоиза Ризент призналась, что у их семьи отношения с Афанасием давно испортились, они жили порознь и не желали встречаться с ним. Чтобы вернуть их расположение он пытался передать им некий "подарочек".

– Приму это к сведению, – беспечно кивнула кирати. Эта информация удачно соответствовала ее собственным предположениям. Она даже знала, у кого сейчас находиться этой "подарочек". Один из слуг признался ей, что видел, как незадолго перед своей смертью у гробницы Ризента Антон Лейт передал ее сестре, Федосье, амулет, о котором велел молчать. После этого, по ее собственным наблюдениям, муж Федосьи, недоразвитая наглая свинья, стал к ней удивительно добр и чуток. Верея с самого начала подозревала, что этот амулет – один из артефактов Ризента, а в самой гробнице наверняка осталась пустышка. Что ж, пусть сестренка поживет по-человечески. Она, пожалуй, не станет забирать его, – решила Верея. Демонов можно захоронить и без полного набора парных артефактов.

– Я пришлю к тебе целителя, – предложил Вацлав, снова взглянув ее ссадины.

– Не стоит беспокоить целителя. Я уже познакомилась со всеми творениями Ризента и готова воплотить в жизнь твой извращенный план.

– Я хочу, чтобы ты представила письменный отчет об этих твоих изысканиях, – Вацлав казался удивленным.

– Вот еще, не хочу тратить мои последние часы на бумагомарание.

Вацлав был обескуражен. С его стороны для заточения демонов было все готово, но он никак не ожидал, что к нему подготовиться сама Верея. Он ожидал от нее других предложений, неожиданной находки дневников Ризента, попыток уничтожить демонов – да чего угодно! Она же решила исполнить его собственный план, который лично ей не оставлял ни малейшего шанса на выживание. В это верилось с трудом, но вторжение в ее память не подало ему не малейшей подсказки. Кирати нагло улыбалась.