— Эй, Альберт — Щебенкин окликнул задремавшего в тени зубца стены, оруженосца — иди вниз, ворота открывай — и жестами показал, что надо делать.

Фон Зиг протер глаза, встал и поплелся вниз вслед за Ляшковым.

Начетник въехал во двор замка и слез с лошади и поклонился подошедшему Егору:

— вот господин фогтий, я привел хорошего плотника.

Переминавшийся в стороне с ноги на ногу мужик, снял колпак и низко поклонился, Ляшков посмотрел на него: коренастый, русые волосы и борода, нос картошкой, серые внимательные с хитрецой глаза, а что если он правильно догадался.

— Ты плотник?

— Да, ваша милость — на чистом русском языке ответил удивленный мужик.

— Русский? я так и думал, как зовут? откуда?

— Из под Мурома я ваша милость, Степаном кличут.

— А здесь как оказался?

— Так, известное дело, господин, татары на деревню налетели, пожгли, пограбили, которых побили, а тех, что покрепче, в полон угнали. В Кафе, купил меня торговец фрязин, а потом немцам перепродал, вот так здесь и оказался.

— Понятно — кивнул Егор — вот, что Степан, баню сможешь построить?

— Знамо дело — ваша милость, дело не хитрое, да только… — плотник удивленно покачал головой и замолчал.

Что, только — усмехнулся Ляшков — удивляешься, зачем немцу баня понадобилась, то не твоего ума дело, ты строй, в обиде не останешься. Соберешь мужиков, сколько надо леса возьмете, и вон там, на берегу реки баньку сложите, чтобы человек пять — шесть сразу могли попариться.

— Хорошо господин фогт.

— Только вот, что ты баню по белому делай, чтобы печка каменка, с дымоходом была.

Степан, с выражением крайнего изумления на лице, поклонился:

— Я пойду господин.

— Иди, иди.

К обеду, вся компания, за исключением Кости вновь собралась в большом зале замка. Служанки начали разносить еду, а Егор обратился к собравшимся:

— ну, что у кого выкладывайте не тяните.

Первым начал Корнев:

— В общем, прошелся, я по замку собрал все, что здесь было, перетащил в оружейку, переписал:

первое — три полных «максимилиановских», конных доспеха, вряд ли могут быть нами использованы, куда ни будь кроме как для украшения замка. Каждый из них подгоняется индивидуально под рыцаря, на нас с Костиком в любом случае ни один из них не налезет, хотя Вжика или Егора можно попробовать запихать…

— Брр — Алексей поежился, представив себе подобную перспективу — ни за что не полезу в эту консервную банку.

— Второе — невозмутимо продолжил Сергей — кожаных курток с металлическими пластинами, кирас, наручей, поножей, шлемов пехотных и иного железа различных конструкций и в различном состоянии до полусотни комплектов.

— Третье — кольчуг, шесть штук, включая ту, что на мне, однако, две кольчуги и некоторое количество кирас и шлемов носит на себе следы боя и нуждается в починке…

— Кстати — прервал его Ляшков — с завтрашнего дня мы все, кроме девчонок естественно, берем пример с Сереги, натягиваем поддоспешники и кольчуги и привыкаем к их весу, снимать будем только перед сном.

— Полностью поддерживаю предыдущего оратора, давно пора — одобрил Корнев — однако я продолжу: различного клинкового оружия, секир, боевых топоров, чеканов, моргенштернов и иного дробящего оружия, до сорока единиц, включая наши с Лешим мечи.

— Пятое — различное древковое оружие, как-то: пики, алебарды, совни всего около двух десятков единиц, да плюс еще четыре лэнса, хотя не совсем представляю, что нам с ними делать.

— Шестое — восемь арбалетов, вместе с тем, что постоянно таскает с собой Вжик, и с тем, что у Костика в башне и порядка двухсот болтов к ним.

— Ну и седьмое, самое интересное, в подвале я нашел пять бочек черного, дымного пороха. Некоторое количество ядер и железных обрезков, заменяющих картечь, однако никакого огнестрельного оружия в замке нет. Я спросил у Фридриха, он пояснил, что незадолго до нападения фон Гутенберген, прикупил все это добро и заказал одному бременскому купчине, пару бомбард, и даже оплатил вперед их доставку.

— Ага, значит, у нашего предшественника денежки таки водились.

— Ну да в прошлом году он с несколькими соседями удачно на Литву сходили, и даже сумели благополучно унести оттуда не только ноги, но и кое какую добычу.

— Кстати о деньгах, Лена, что там у вас?

— Проверили мы замковую казну, а заодно и то, что с собой барон привез, всего сотня серебряных монет и сорок золотых, различных размеров и названий. Тут ни я, ни Светка не разбираемся, поэтому их сортировать не можем.

— Еще — добавила Светка разные золотые и серебряные посуда и украшения с камнями и без, вот здесь все переписано, мы все скидали в сундук. Петер, уволок его к тебе, в комнату, вот ключи от сундука и от комнаты.

— Все остальное, мы подсчитать не успели, много времени ушло, чтобы с казной разобраться.

— То-то, я смотрю — ухмыльнулся Сергей — завтрак вроде на серебре подавали, а сейчас, все медь да керамика, а оказывается, эти две жадины, все в сундук спрятали.

— Мы не жадные, мы домовитые — возразила Лена — велено было все подсчитать и на учет поставить, так мы и сделали, а что дальше с этим делать вон пусть фогт — она показала на Егора — решает.

— Ладно, разберемся, Таня, что с ранеными.

— Раны обработала, перевязала, лубки наложила, под лазарет выделили комнату на третьем этаже башни.

Обед был прерван вбежавшим в зал Альбертом, что то быстро лепетавшим на немецком и показывающим в сторону замковых ворот.

— Чего это он — поинтересовалась Лена.

— Кажется, произошло явление Карла народу — вскочив с места, сказал Сергей.

— Так, спокойно, без паники, девчонки остаются здесь, Леха, Серый за мной — распорядился Егор.

У ворот собрался весь гарнизон замка, на коротком совещании было решено, Альберт и Вацлав открывают ворота, а когда Карл со своими ландскнехтами заедут во двор замка, снова закрывают их. Остальные окружают противника и предлагают добровольно сдаться, в случае сопротивления, уничтожают. Костя из своей башни должен был подстраховать, чтобы никто не ушел, главная ставка делалась на внезапность нападения.

Безопасней на первый взгляд вообще было не пускать никого внутрь. Однако в таком случае возникали опасения, что у Карла, появится возможность укрыться, где ни будь неподалеку, и всячески гадить, обитателям замка. То что он не оставит их в покое стало понятно, когда Альберт пояснил, что Карл был родным племянником барона, заменившего ему родителей, и ставшего опекуном. Оруженосец, был очень привязан, к своему дяде и теперь будет мстить за его смерть, тем более деваться сейчас ему особо некуда.

Однако события стали развиваться по другому сценарию, Карл, въехав во двор каким то волчьим чутьем, сразу почувствовал неладное. Чисто сработать получилось только у Корнева, который, стремительно бросившись к первому ландскнехту, сдернул его с седла и придавив коленом. Приставив кинжал к лицу, он лишил своего противника всякой возможности сопротивляться. Прыткий баронский племянник, сбил с ног грудью своей лошади стоявшего ближе всех к нему Емелина, раздался лязг выхватываемого из ножен клинка, и лихорадочно пытавшегося опустить решетку фон Зига спас Вацлав, подставивший свой короткий меч под клинок Карла.

Увы, в следующее мгновение привратник оказался не так проворен, и второй удар разрубил ему голову. Алексея спасло чудо. В последний момент, он все-таки успел откатиться в сторону, и это уберегло его от печальной участи быть растоптанным лошадиными копытами. Подоспевший Егор поднырнул под шею лошади, и нанеся колющий удар снизу, проткнул живот, последнему из рода де Вивернов.

Оставшийся в седле ландскнехт, оказавшийся ближе всех к воротам, воспользовавшись заварухой, попытался вырваться из замка. Но как только он пересек мост, из бойницы надвратной башни в бок его лошади ударил арбалетный болт. Несчастное животное с визгом покатилось по земле. Вылетевший из седла всадник вскочил, и прихрамывая, попытался бежать, однако далеко уйти ему не удалось. Костя оказался быстрее, второй болт ударил наемника в спину, беглец неловко всплеснул руками, и уткнулся лицом в землю.