Капитан, имея от своих хозяев приказ «использовать момент», не препятствовал пассажирам втискиваться по три человека на квадратный метр палубы старого судна. Трудно поверить в то, что он не слышал о трагедии «Боливара» и о капитане Педро Гальеге, как и трудно представить себе, что он не понимал, какому риску подвергает сотни людей, свой экипаж и самого себя, перегружая теплоход. Страх остаться без куска хлеба заглушил в капитане Освальдо Каррейре все чувства, загнал куда-то в уголки сознания совесть, чувство долга, здравый смысл.

Все повторяется в этом мире. На полпути между Пуэрто-Боливаром и Гуаякилем от налетевшего небольшого шквала паром резко накренился, плотная масса людей инстинктивно метнулась на противоположный борт. «Амстайд» выпрямился, перевалился на этот же борт… Сместился груз на палубе, поползли автомобили, и в этот момент порыв ветра, который уже не кренил, а поддерживал паром, стих. Подобно «Боливару», «Амстайд» опрокинулся вверх дном и ушел на дно к своему товарищу по несчастью.

Правда, на этот раз катастрофа произошла засветло, и помощь подоспела быстро. В спасательных работах участвовали катера, рыбачьи лодки, вертолеты и корабли военно-морского флота, вышедшие по тревоге из своей базы в Гуаякиле. Но все равно итог был плачевен. Погибло более ста человек, в подавляющем большинстве женщины и дети. До наступления темноты удалось подобрать сто тридцать человек.

Несколько дней на берегах острова Пуна и Гуаякильской бухты находили тела утонувших женщин и детей. Праздник обернулся трауром.

И снова газеты писали о трагедии в Гуаякильском заливе, вспоминали «Боливар», капитана Педро Гальегу, возмущались нравами, царящими среди арматоров, заботящихся о своих доходах и не думающих о безопасности пассажиров. И снова было назначено следствие, и снова сеньоры из судовладельческой компании клялись святой девой, своей совестью и честью, что они, как родные, пеклись о безопасности пассажиров и, конечно же, не давали капитану приказания грузиться сверх нормы, и с пеной у рта нападали на тех, кто указывал на них как на виновников трагедии.

Капитан «Амстайда» не мог оправдаться, так как утонул вместе со своим судном. Старшего помощника не пришлось убирать в «пьяной уличной драке» — он утонул тоже, как и большинство членов экипажа.

Комиссия в конце концов признала, что в катастрофе виноваты… капитан Освальдо Каррейра и недисциплинированные пассажиры! Судовладельцы и в этот раз потеряли только старое судно, но не страховку.

Все повторилось сначала.

В течение каждого часа судовые и береговые радиостанции во всем мире дважды настраиваются на волну 600 метров (500 кГц) — «частоту бедствия». На три минуты (с 15-й по 18-ю и с 45-й по 48-ю) на этой волне наступает тревожная тишина: радисты чутко вслушиваются в безбрежный океан эфира. Медленно текут секунды. Нервы напряжены. Пока все спокойно. Но вот в эфире появился сигнал тревоги (12 тире). Радиоспециалисты с обостренным вниманием принимают следующий за ним сигнал: три точки — три тире — три точки, так на языке азбуки Морзе звучит сигнал SOS.

Сигнал бедствия! Вобрав в себя страх и отчаяние гибнущих в море людей, мольбу о помощи и надежду на спасение, он обладает неограниченной магической властью. Приняв его, любое судно немедленно меняет курс и спешит к месту катастрофы.

Впервые радиотелеграфный сигнал бедствия прозвучал в 1898 году, когда пароход «Меттьюз» налетел на плавучий маяк «Ист-Гудвин», закрепленный на якорях недалеко от Дувра. Однако принятию этого сигнала в качестве международного предшествовала длительная и упорная борьба.

В 1903 году в Берлине состоялась радиотелеграфная конференция, делегаты которой должны были разработать систему радиосвязи между судовыми и береговыми радиостанциями. На ней присутствовали представители восьми морских держав, включая Россию. Причем в числе русских делегатов был изобретатель радио А. С. Попов. На конференции была сделана попытка учредить единый радиосигнал бедствия. Сначала было предложено буквосочетание SSSDDD. Однако английская радиотелеграфная компания «Маркони» предложила для судов, оборудованных радиоаппаратурой ее системы, свой сигнал бедствия — SOD, который многие признали удобным. Но к единому решению делегаты так и не пришли.

На второй международной конференции в Берлине в 1906 году, на которой присутствовали представители уже 29 стран, германская делегация считала наиболее приемлемым сочетание SOJ (три точки — три тире — одна точка). Однако это предложение было отклонено, так как буква J по азбуке Морзе передается одной точкой и при дальнем приеме или перегруженном эфире может быть пропущена. В пылу дискуссии один делегат предложил заменить букву J на S. Говорят, этот человек был музыкантом и полагал, что такое буквосочетание — SOS — является самым благозвучным.

Пригласили экспертов — музыкантов, психологов, физиков, и они подтвердили приемлемость предложения.

Многие ошибочно считают, что SOS — комбинация первых букв английской фразы «Спасите наши души». Другие расшифровывают иначе: «Спасите наше судно». Но и первые, и вторые ошибаются. На самом деле SOS ничего не обозначает и представляет собой не что иное, как короткий, четкий и ритмичный, легко запоминающийся и воспринимаемый на слух радиотелеграфный сигнал.

Через месяц работы конференции 3 ноября 1906 года, 27 участников конференции из 29 стран от имени своих правительств подписали Международную радиотелеграфную конвенцию.

Гуманность решения Берлинской конференции не вызывает ни у кого сомнений.

Радиотелеграфная конвенция 1906 года является одним из очень немногих в истории международных отношений документов, который не претерпел со временем никаких изменений.

Однако на случай беды у моряков есть и другие сигналы бедствия. Слово «Мэйдей» — международный радиосигнал бедствия для судов и самолетов, оборудованных радиотелефонными станциями. Этот сигнал, предложенный англичанином Хэнли Монфортом, был принят на Вашингтонской конференции 1927 года. Она же установила для радиосвязи и единую международную частоту бедствия в телефонии — 2182 кГц.

Существуют также звуковые и визуальные сигналы бедствия: выстрелы орудия или взрывы с интервалами в одну минуту; непрерывная сирена; красные ракеты, выстреливаемые через краткие промежутки времени; флажный сигнал Международного свода «НЦ» («Терплю бедствие», «Нужна немедленная помощь»); подъем на гафеле квадратного флага и над ним или под ним — шара и др.

Международные конвенции по охране человеческой жизни на море придали сигналам бедствия силу закона. Благодаря этим сигналам были спасены сотни кораблей и тысячи людей.

С того времени, когда ученые начали изучать акустику океана, общеизвестная поговорка «Нем как рыба» перестала соответствовать действительности. Точная аппаратура, как известно, показала, что море полно звуков, издаваемых рыбами. Некоторые их виды «разговаривают» таким высоким голосом, что могут даже вызвать взрыв акустической мины, взрыватель которой срабатывает от воздействия шумов движущегося судна, главным образом от шумов его гребных винтов. Подобные случаи имели место во время второй мировой войны.

Слабее изучены звуковые сигналы, издаваемые пресноводными рыбами. В последнее время несколько интересных открытий сделал профессор Венского университета биоакустик Фридрих Шаллер, исследовавший бассейн Амазонки. Оказывается, каждый второй или третий из двух тысяч видов рыб, обитающих в ее водах, обладает «даром слова».

Главные притоки Амазонки несут два вида мутных вод — белый и черный. В реках, берущих начало со склонов Анд, содержится много растворенных минеральных веществ, которые придают воде цвет разведенного молока. Реки же, протекающие через джунгли, обогащаются гумусными веществами жирной лесной почвы и поэтому выглядят черными. И чтобы общаться меж собой, пугать врагов и приманивать добычу, рыбы, обитающие в этих водах, в процессе эволюции приспособились издавать звуки.