Журналистские публикации живописуют ужасы этих мест, и предпринятый мною поиск в Интернете дал богатую пищу для размышлений. Друзья тоже старались поделиться со мной найденными ссылками.

Особо сильное впечатление на меня произвела статья «Поза “Ку”» о колонии «Черный дельфин», вышедшая в газете «Известия» 27 июня 2002 года. Зная журналистскую «кухню» изнутри, я тем не менее была глубоко шокирована – больше даже не тем, что в этом материале описано, а тем, как это описано. У меня возникло ощущение, будто автор, Дмитрий Соколов-Митрич, смакует отталкивающие подробности чуть ли не с наслаждением. Что-то в этом было от стремления фотографа-папарацци показать картинку с места страшной катастрофы покрупнее да понатуралистичнее. Вероятно, именно по этой причине я до сих пор, по прошествии нескольких лет, не могу избавиться от чувства парализующего, почти животного ужаса от этой публикации.

4 марта 2008 года в пять утра я внезапно, как от толчка, проснулась и сразу почувствовала тревогу.

Уснуть больше не смогла. Списала это на нервное напряжение последних дней.

А утром 5 марта адвокаты Алексея Пичугина как обычно пришли к нему на свидание в «Матросскую тишину». Семья принесла передачу. Но Алексея в следственном изоляторе уже не оказалось. Как выяснилось, его перевели куда-то еще накануне.

Начальника учреждения расспросить не удалось: сотрудники говорили, что его нет на месте. О том, куда делся осужденный работник ЮКОСа, никто не сообщал.

Между тем, официальный предстатель ФСИН опроверг появившуюся в СМИ информацию об этапировании Алексея Пичугина в колонию.

Адвокаты разослали в соответствующие инстанции телеграммы с запросами, пришли подтверждения об их вручении. Однако ответов по-прежнему не было.

В неведении, где Алексей, пребывали и его родственники.

Эта ситуация мучительной неопределенности и бесплодных поисков растянулась на восемь суток.

Только 12 марта Алла Николаевна получила официальное письмо, которым ФСИН уведомляла об отправке ее сына в колонию. Как затем выяснилось, еще с 6-го числа Алексей Пичугин находится в ФБУ ИК-6 города Соль-Илецк Оренбургской области – «Черном дельфине».

Официальный представитель ФСИН сказал журналистам неправду.

Доставлен в пункт назначения заключенный был обычным рейсом пассажирского самолета «Москва – Оренбург» под конвоем. Позже Алексей рассказывал, что после пяти лет пребывания в тесных камерах и клетках при виде большого пространства и множества людей у него закружилась голова.

Материализация моих страхов, навеянных статьей Дмитрия Соколова-Митрича, поразила меня до глубины души.

Соль-Илецк – небольшой город, расположенный в Оренбургской области, в 64 километрах от Оренбурга, в степи, на границе России и Казахстана. Добраться туда из областного центра можно железной дорогой или автотранспортом.

Первая часть названия города говорит о главном природном богатстве тех мест – соли, разработка месторождения которой велась там с давних пор. Расположение залежей близко от поверхности земли позволяло народам западного Казахстана и Южного Урала (казахам, башкирам, татарам и другим) добывать соль без особых затруднений с помощью простейших орудий труда.

Вторая часть названия города указывает на реку, находящуюся поблизости, – Илек, левый приток Урала.

В 1754 году была построена крепость «Илецкая защита». В 1865 году появилось название «безуездный город Илецк». В 1926 году этот населенный пункт стал поселком городского типа, а в 1945 году – городом Соль-Илецком.

В Соль-Илецком районе выращивают зерновые, масличные, бахчевые культуры (арбузы, дыни, тыквы), фрукты, ягоды, овощи. Разводят крупный рогатый скот, овец, коз, лошадей. Климат там континентальный, что выражается в резких сезонных колебаниях температуры воздуха, а также в малом количестве атмосферных осадков. Подчас сорокаградусные морозы в Соль-Илецке зимой сменяются такой же жарой летом.

Имеется машиностроительный завод ОАО «Завод Соль-Илецкмаш», предприятия по ремонту сельскохозяйственной техники. Пищевая промышленность представлена соледобывающим предприятием ОАО «Илецксоль».

Однако главная достопримечательность Соль-Илецка – комплекс соленых и грязевых озер, которые по целебным свойствам местные жители с гордостью сравнивают с Мертвым морем в Израиле.

Так что, по странной иронии судьбы, крупнейшая в России колония для осужденных к пожизненному лишению свободы на 1600 человек расположилась в городе-курорте, куда ежегодно приезжают тысячи людей, чтобы поправить свое здоровье и просто отдохнуть.

Крепость в Соль-Илецке появилась еще в XVIII веке, незадолго до восстания Емельяна Пугачева. Исторические источники повествуют, что ее строительство начал сотник-казак, которому под охрану передали четырех каторжан. Они и начали возведение крепости, одновременно работая на соляных шахтах. Позже, во время пугачевского бунта, сподвижник Емельяна Пугачева Хлопуша освободил каторжан, а крепость сровнял с землей.

Но сама идея строительства узилища для преступников, осужденных за тяжкие грехи, осталась. После подавления пугачевского восстания в этих краях возникла потребность в остроге для ссыльных разбойников. Императрица Екатерина II ознакомилась с планом местности и подписала указ о возведении крепости.

Каторжане трудились на соляных копях.

Были в Соль-Илецке и пересыльная тюрьма, и больница для заключенных-туберкулезников, и последнее пристанище осужденных-смертников.

Официальное название колонии в настоящее время – ФБУ ИК-6 УФСИН России по Оренбургской области. В ней содержатся примерно 650 человек, причем не только пожизненные осужденные, но и заключенные с общим режимом и живущие в специальных поселениях.

Количество персонала – около 900 человек.

Свое неофициальное наименование, «Черный дельфин», учреждение получило из-за скульптур дельфинов черного цвета, установленных в фонтанах на территории колонии. Их придумал и изготовил из папье-маше один из заключенных. Название прижилось и вошло в историю.

В коридорах на дверях каждой из камер указано, кто там сидит и в совершении каких преступлений признан виновным.

В камерах – решетки, которые отделяют заключенных от входной двери и от окна. Зэки открывают окно сами специальной палкой. Железные кровати, скамейки, на которых в течение дня сидят осужденные. Сидеть и тем более лежать на кровати днем запрещено. Есть раковина, унитаз.

Из мебели, кроме кроватей и скамеек, – стол, полочки. На них – пластмассовые кружки и деревянные ложки. Все металлические предметы в колонии запрещены по соображениям безопасности.

Заключенные могут пользоваться библиотекой, иметь при себе определенное количество книг и другую печатную продукцию.

Есть радиоточка.

Осужденные обязаны спать головой к двери, не накрывая лица и при довольно ярком освещении.

Перемещаются осужденные внутри здания колонии – например, на прогулку – нагнувшись вперед, опустив лицо вниз, с застегнутыми наручниками на спине руками и с завязанными глазами. Точно так же доставляют в «Черный дельфин» вновь прибывших арестантов. Считается, что благодаря этим мерам, заключенные не смогут сориентироваться на местности и совершить побег.

При выводе на прогулку одного осужденного сопровождают как минимум двое охранников.

Свидания с родственниками – тоже через решетку и с руками в наручниках.

Пожизненники обязаны носить форменную одежду – темно-синюю или черную робу с тремя белыми полосками на рукаве и штанах. На спине у каждого написано: «ПЛС», что значит – «пожизненное лишение свободы».

Некоторые заключенные работают: шьют солдатские полуботинки, кроссовки и домашние тапочки. Вся выпущенная колонией обувь распространяется под маркой «Оренбург», а на подошве изображен логотип в виде маленького дельфина.

Снаружи здания колонии – чистота, красота и порядок. Асфальтированные дорожки, все покрашено, побелено, разбиты клумбы, высажены деревца.