– Бамалко слишком большой индивидуалист, чтобы наслаждаться службой в монсферранском военном флоте, – объяснила Персея. – Или так он говорит. А мы думаем, военные сами бы его не взяли, потому что от него было слишком много неприятностей.

– Им же хуже, – отмахнулся Бамалко. – Все равно наш флот вечно выручает кэмбрессцев, и все было бы отлично, если бы нам не приходилось заодно терпеть их инженеров. У них в Кэмбрессе самая лучшая флотская инженерная академия. Они принимают любого, но только те, кто ее посещал, становятся главными инженерами.

– А ты почему не посещал? – спросил я.

– Ба! Ты думаешь, я хочу провести три года в муштре? В этой академии военная дисциплина.

Другой собеседник Лиаса тотчас возразил ему, и они пустились в явно привычный спор. Когда к ним присоединилась Алсиана, я отвел Персею в сторонку и огляделся, нет ли поблизости Алидризи. К счастью, он все еще говорил с той группой, поэтому мы не привлекли его внимания.

– Персея, Алидризи и есть твой контакт с людьми фараона? – спросил я как можно тише, но не переходя на шепот, чтобы не вызвать у окружающих нездорового любопытства.

– Да, он и его штат. А что?

– Я ему не нравлюсь. У нас уже был сегодня спор – он думает, что я плохо повлиял бы на Равенну и таким образом на фараона, или что она могла бы рассказать мне, где находится фараон.

Интересно, мы вечно сможем поддерживать это притворство, или они когда-нибудь поймут?

– Ну вот! Если Алидризи не поможет, то я ничего больше не могу сделать.

– Все равно спасибо. Ты не знаешь, он уезжал из города в последние два дня?

– Он только что прибыл из Калессоса… Катан, зачем ты спрашиваешь меня об этом?

– Мне нужно знать.

Персея вздохнула.

– Ты сумасшедший. Слушай, я знаю, ты хочешь увидеть Равенну, но это уже чересчур. Если она с фараоном, их будут усиленно охранять, и Алидризи не обрадуется, если ты обнаружишь их убежище.

– Мне нужно ее увидеть, это не просто блажь. Я никуда не продвинулся с другим поиском, и Равенна может помочь.

– С другой стороны, тебя могут просто схватить и посадить под замок. Катан, тут я тебе не помощница. Я не принадлежу к внутреннему кругу, я не того масштаба игрок. У Алидризи служат несколько хороших солдат из тех немногих, что еще остались на Архипелаге, и если он велел им охранять принцессу и ее свиту, они будут охранять. Если Сфера ее найдет, нечего и говорить, как плохо это будет, а Алидризи не поверит мне на слово, что ты один из нас.

– Алидризи не маг, – решительно заявил я. – Ты не могла бы просто сказать мне, когда он в следующий раз уедет из города, если ты знаешь? Дальше – мое дело.

– Это идея Палатины?

– Не важно, чья это идея. – Я уклонился от ответа, потому что это придумала не Палатина. А люди больше доверяют ее идеям. – Когда он уезжает?

Персея осторожно огляделась.

– Он вернулся вчера из-за Сархаддона. Насколько я знаю, Алидризи останется здесь до конца недели и поедет обратно в Калессос через пять дней. Туда езды шесть или семь часов на быстрой лошади.

– Он не поплывет на корабле?

– В Калессос, в такую погоду? Побережье к западу отсюда – это погибель! На северной стороне вообще нет безопасных гаваней. По суще дорога плохая, но даже на боевом крейсере никто не отправился бы в Калессос зимой.

Теперь я вспомнил: это то самое побережье, где пропало «Откровение». Глупо было пытаться установить рекорд погружения в таком печально известном месте, но, очевидно, у них были свои причины.

– Так как он поедет? Конечно, не верхом в такое ненастье. В экипаже?

– Да, но не искушай судьбу. И пожалуйста, Катан, если ты намерен следовать за ним, не используй магию. Она навлечет на вас всех магов в Калатаре, и они обрушатся на ваши головы, как тонна кирпичей. Ты слышал Сархаддона. Магия – это одна из вещей, которую они не простят.

«И она приведет их к фараону», было ее следующей невысказанной фразой. Это осложняет жизнь, хотя на самом деле я понятия не имел, как я буду следовать за экипажем в течение двенадцати часов в середине зимы. Начинало казаться, что это не такая уж хорошая идея. Вероятно, я мог бы использовать немножко магии, там, в сельской местности, вдали от области влияния магов, но только немножко. Чем больше я использую, тем больше вероятность, что ее засекут, и не все успеют вовремя выскользнуть из тайного убежища.

– Я знаю, ты не хочешь, Чтобы я вмешивался, но ты слышала, что говорят сегодня люди. «Эон» – карта-джокер, и если мы найдем его первыми, Сфера ничего не сможет сделать. «Эон» будет преимуществом, которого они не учли.

– Я знаю. Но если корабль окажется в их руках…

– Не окажется. И помни, он будет еще и убежищем. Тем местом, где Сфера точно нас не достанет.

– Сфера достанет нас даже на краю света, Катан, если сочтет это достаточно важным.

– Однако край света не под ее властью. И мы тоже не будем, если я отыщу «Эон». Искать его – идея Равенны. Вполне возможно, она нашла какой-то ключ, которого у меня нет.

Персея улыбнулась своей кривой улыбкой, которую я так редко видел в последние дни. Она изменилась за эти шесть месяцев с тех пор, как мы покинули Цитадель, мы все изменились. Но мне, в отличие от всех остальных, было трудно видеть в ней одного из самых ярых противников Сферы.

– Тебе не нужно оправдываться. Я знаю, ты серьезно настроен найти и ее, и корабль. Но нам лучше не стоять здесь, перешептываясь. Люди начнут прислушиваться. Поговори с народом, узнай, что люди думают. Вот для чего мы здесь.

«Не совсем так», – мысленно ответил я, когда мы разделились. Мы здесь для того, чтобы Алидризи, не утруждая себя, мог выяснить, что люди думают. Но если он решил использовать эту оказию, то и мы можем сделать то же самое.

– Это все наша работа, – похвасталась Алсиана, махнув рукой в сторону острова Калатар, зеленого посреди голубого моря, каким он бывает летом. Под поверхностью воды неясной тенью проступал шельф острова. – Средств на съемку было мало. Гильдия сказала, что у Калатара низкий приоритет для такой детальной изомодели.

– Впечатляет, – одобрил я, опираясь ладонями на край изостола, пока изучал голограмму. Для беглой съемки с воздушных зондов детальность была невероятная – одна область на западе была пустой, но я знал почему. Под водой… в Лепидоре мы даже от приходящих кораблей не получали настолько точных карт, потому что наше побережье никогда не было приоритетным объектом исследования. По крайней мере до недавнего времени.

– До сих пор гильдия снимала только Фетию, Танет и главные маршруты, – добавил коллега Алсианы океанограф Таманес. В просторной картографической комнате станции нас было только трое.

– Как вы раздобыли аппаратуру?

Таманес улыбнулся.

– Мы получили прототип, когда штаб-квартира закончила испытания. Он имеет привычку взрываться прямо в лицо, но работает.

– Смотри.

Алсиана стояла рядом со мной у пульта управления, и по мановению ее руки изображение замерцало и увеличилось, когда мы устремились вниз на крошечную белую заплатку, которая была Тандарисом. На моих глазах город разбухал от простого пятнышка до почти идеального подобия со всеми его парками и деревьями, потом Алсиана наклонила изображение, и мы увидели подводную часть. Мягкое голубое свечение наполнило комнату, и на столе появилась огромная, темная скала со всеми ее неровностями и трещинами, простирающаяся в обе стороны от города. Видно было на колоссальную глубину – одно из преимуществ нового исследовательского оборудования, разработанного фетийца-ми несколько лет назад.

– До какой глубины вы дошли?

– Восемь-девять миль вокруг большей части острова, меньше вдоль Берега Гибели. Никто не хотел рисковать там потерей топографа, и в любом случае люди держатся подальше оттого побережья.

Алсиана вернулась к наземному виду. Остров бешено завертелся, а потом она показала крупным планом северо-западный берег.