– Новый генерал-инквизитор прибыл пять дней назад с указом от Премьера. Они уже начали арестовывать людей и тащить их в трибуналы. – Офицер слегка повернулся. Его типичное калатарское лицо было неестественно бледным, и он выглядел осунувшимся и усталым. – Скоро они снова будут сжигать людей – еретиков, схваченных по пути сюда. Я обязан спросить, господин, кто вы?

– Мауриз, Верховный комиссар клана Скартарис.

– О, вы у них в немилости. – Офицер уставился на него с ужасом, и я увидел тревогу на лице капитана. – У меня есть приказ сообщить властям Сферы, если вы прибудете.

– Как же они мне надоели! – буркнул Мауриз. – Спасибо, что сказали мне, центурион. Полагаю, фетийский вице-король все еще здесь?

– Да, он здесь.

– А представитель флота?

– Честное слово, не знаю. Нигде в Калатаре нет имперских кораблей.

Мы с Палатиной переглянулись. Почему нет? Император отозвал их, чтобы предоставить Сфере полную свободу действий, или за этим кроется что-то другое?

Но пока мы строили догадки, центурион добавил:

– Сакри постоянно следят за портом, и с ними всегда два-три инквизитора.

Больше он ничего не сказал, как Мауриз на него ни давил. Спор прервали несколько моряков галеона. Они отвели капитана в сторону, подальше от Мауриза и офицера. Нас двоих, стоящих в тени, они не заметили.

– Стоит ли причаливать, капитан? Экипажу не нравится эта история с инквизицией. – Это говорил боцман, невысокий, мощно сложенный человек с бритой головой. Всегда готовый помахать кулаками, как заметил я во время плавания, но не задира. – Дома – другое дело, но здесь к таким делам относятся всерьез.

– Ага, костры, и трибуналы, и всякое такое. – Я не узнал говорящего, но голос звучал нервозно. – Одно дело – Илтис, другое – как здесь.

– И кругом инквизиторы. – Боцман зыркнул по сторонам, будто опасаясь подслушивания. – И если этих фетийцев ждут…

– То есть вы предлагаете уходить, даже не оставаясь здесь на ночевку? – спросил капитан.

Третий человек, возможно, парусный мастер, выразил свое согласие.

– Припасов у нас достаточно. Пресную воду можно набрать в Мефисе. Пассажиры перейдут на буксир, и мы выйдем из Внутреннего моря еще до рассвета.

– Я им предложу, – сказал капитан и вернулся к Мауризу и офицеру. – Центурион, моя команда не сойдет на берег, поэтому не могли бы мы пересадить наших пассажиров и сразу уйти?

– Мы наняли вас, чтобы в Тандарис доставили нас вы, а не калатарские власти.

– Простите, лорд Мауриз, но это частный корабль. Если команде не понравится то, что я делаю, меня могут сместить, и вам от этого лучше не будет. И мы возьмем с вас плату не полностью.

Мауриз взглянул на троих моряков-зачинщиков, потом снова на капитана. Стояла тишина, если не считать непрерывного шума дождя и воды, капающей на палубы. Один из калатарцев играл с рукояткой ножа.

– Хорошо, – нехотя уступил Мауриз. – Я вычту одну пятую из того, что я согласился заплатить, потому что вы не доставили нас в Тандарис. Возвращайтесь домой и потратьте эти деньги в Илтисе, где все инквизиторы – образцы добродетели.

Капитан хотел было заспорить, но боцман покачал головой. Через несколько минут после того, как центурион поднялся на борт со своими новостями, команда торгового корабля, готовая храбро сражаться с ужасными условиями зимы, превратилась в испуганных кроликов. И это они еще ни одного инквизитора не видели.

С очень хорошо знакомым чувством в животе я спустился в каюту за своей сумкой. Мы еще не ступили на Калатар, а тень Сферы снова накрыла нас.

Команда галеона молча смотрела, как Мауриз вручил капитану урезанную плату и вслед за своим багажом спустился с борта качающегося галеона в портовый буксир. Один за другим мы последовали за Скартарисом, занимая почти все свободное пространство буксира. Он казался опасно перегруженным, но никто из смуглых калатарских гребцов не роптал, когда галера отошла от борта галеона и направилась к внутренней гавани.

Пелена дождя скоро превратила галеон в большую, неясную тень, крики капитана и скрип мачт стали едва различимы в шуме воды. Затем остались видны только фонари. Медленно повернувшись кругом, корабль исчез в ночи.

– Центурион, ваш приказ включает что-нибудь еще, кроме сообщения властям Сферы? – сухо спросил Мауриз. Он стоял ровно, несмотря на качку.

– Нет, но мне придется вас задержать, – ответил офицер.

– У вас нет таких полномочий. Пошлите гонца, если хотите, но ваш приказ – не ордер на мой арест.

– Все изменилось, комиссар. Весь Калатар теперь под правлением Сферы. Мы должны делать то, что требуют инквизиторы, иначе нас самих обвинят в ереси.

– Значит, Сфера стоит выше закона и императора?

– Зависит от того, что вы имеете в виду под законом, господин, но в действительности, да. Власть в Калатаре – Сфера, а не Фетия. Мы не защищены светским законом.

– Вот и до этого, наконец, дошло, – печально заметила Телеста. – Сфера больше не утруждает себя признанием никакого закона, кроме своего собственного.

– Чей еще закон есть в Калатаре? – возразил центурион. – Императору все равно, фараона нет. Поживи вы здесь, вы бы поняли, что тут творится. Но вы горазды только наблюдать из своих воздушных замков в Фетии и требовать, чтобы нам дали права, когда это вас устраивает.

– Права не ДАЮТ. Права ИМЕЮТ. Включая право на закон, которое Сфера так беспечно игнорирует. – Как это часто бывало, в тоне Мауриза сквозило презрение. – И император довольно скоро позаботится о Калатаре, потому что если он этого не сделает, то может потерять свой трон.

Я подумал, не становится ли Мауриз чересчур самонадеянным? Но офицер принял это за пустую болтовню фетийского дворянина и не потрудился отвечать.

Теперь нас со всех сторон окружали корабли, в основном калатарские суда с косыми парусами, низкобортные и узкие, предназначенные для быстрого перехода через сравнительно спокойное Внутреннее море. Но множество мест у причалов пустовало, и попадалось очень мало более крупных кораблей, апелагских галеонов. Был один, стоящий на якоре дальше в море. Его кормовые иллюминаторы ярко светились, и внутри двигались люди. Но он казался исключением. Возможно, это был сторожевой корабль Сферы. Или он принадлежал кому-то, кто сотрудничал с ней, как лорд Форит в Танете.

Танет. Интересно, как дела у Гамилькара? Удалась ли его попытка свергнуть лорда Форита в том солнечном городе на другой стороне мира, где Сфера – это религия, а не правительство? Вероятно, Гамилькар еще не ждет от нас известий, и я подумал, что он вряд ли их получит. Мы обещали прозондировать для него почву у диссидентов, но это было давно, с Равенной в роли проводника и до прибытия инквизиции. А Илессель, уехавшая с Гамилькаром, чтобы увидеть, на что похожа жизнь в Танете, свободном от любого вмешательства Сферы, – она наслаждается жизнью?

Я все еще думал о них, когда буксир остановился у стенки причала рядом с конторой коменданта порта. Центурион и двое его людей высадились и жестами велели Мауризу и всем нам следовать за ними.

Впервые в жизни я ступил на Калатар – под проливным дождем зимнего вечера на мокрые камни пустого, темного причала. Земля под ногами ощущалась той же самой, но все почему-то было другим. Как бы ни сложились обстоятельства, я наконец-то был в Калатаре.

Фонари из огненного дерева горели у ворот дворца вице-короля, призрачно светясь сквозь проливной дождь. Вставленные в ниши монолитных воротных столбов, по три с каждой стороны, они придавали всей сцене нереальность, превращая ее в пейзаж из какого-то древнего прошлого. По обе стороны ворот высокие стены уходили в темноту, их огромные камни были окрашены в тускло-красный цвет, который казался почти черным. Цвет Таонетара.

Но последний осколок Таонетарной империи лежал за много миль отсюда, окутанный тучами, а мы стояли на залитой дождем улице в Калатаре, зимней ночью. Маленькая группа людей, съежившихся под плащами, не имеющих ни того великолепия, ни силы, которыми они обладали в Рал Тамаре всего несколько недель назад.