– Сегодня среда, письмо отправлено в понедельник. Вы знаете жителей Куинто? – спросил я.

– Всех? – Ей даже удалось улыбнуться через силу. – Куинто в нескольких милях от Нопэл-Велли, где мы живем. Но у меня нет даже смутного представления, кто бы мог послать это.

– А почему? О том есть представление? Хоть какое-нибудь.

– У меня есть враги, полагаю, есть. Ведь у большинства людей они есть.

– Насколько я понимаю, ваш муж этого не видел. Джеймс Слокум ваш муж?

– Да. Он не видел этого. У него были дела в Куинто, когда пришло письмо. Обычно я проезжаю на велосипеде мимо почтового ящика.

– У него служебные дела в Куинто?

– Нет, не служебные. Участие в спектаклях "Актеров Куинто" – это полупрофессиональная театральная группа. Они на этой неделе каждый день репетируют…

Я перебил ее:

– Обычно вы читаете почту мужа?

– Да. Мы читаем почту друг друга… Но я не ожидала перекрестного допроса, мистер Арчер.

– Еще один вопрос. Это сообщение – правда?

Кровь бросилась ей в лицо, глаза сверкнули.

– Я бы не хотела отвечать…

– Хорошо. Но вы вряд ли сидели бы здесь, если это не было бы правдой.

– Я пришла бы в любом случае.

– И вы хотите, чтобы я выяснил, кто послал это письмо, и отдал бы этого человека под суд за клевету?

– О нет, – воскликнула она (право, миссис Слокум не слишком умна, если приняла мой последний вопрос за чистую монету). – Надо прекратить это. Я не могу стоять на часах у почтового ящика, проверять почту мужа, но не могу и оставаться в неизвестности, ждать очередного подвоха…

– А, кроме того, следующее послание может быть вручено мужу лично. Насколько серьезное значение для вас, миссис Слокум, будет иметь то, что муж прочтет подобное письмо?

– Это будет ужасно.

– Почему? Он ревнив до безумия?

– Вовсе нет, он очень спокойный человек.

– А вы его любите?

– Он мой муж, – ответила она. – Я никогда не сожалела об этом.

– Если у вас счастливая супружеская жизнь, то стоит ли огорчаться из-за одного-двух ядовитых, но лживых писем.

Я бросил письмо на стол, стоящий меж нами, и заглянул гостье в лицо. Мучительно напряженное лицо.

– Это было бы… последней каплей… У меня дочь, мистер Арчер, она еще учится в школе. Я просто не могу допустить, чтобы это случилось.

– Что именно?

– Крушение… крушение всего, развод, – произнесла она с отчаянием в голосе.

– Вы думаете, что произойдет именно это, если ваш муж получит что-либо подобное? – Я указал сигаретой на клочок белой бумаги.

– Да, да, мистер Арчер! Может, я справилась бы с Джеймсом, но ведь он передаст это своей матери, а та наймет следователей…

– А какие, собственно, основания для развода? Есть ли свидетельства против вас?

– Должны быть, – с горечью сказала она. – Кое-кто знает. – Легкое движение качнуло ее тело. Она походила на червя, насаженного на крючок. В данную минуту она чувствовала неприязнь к своему полу. – Это причиняет мне слишком сильную боль.

– Я знаю, – сказал я. – Моя жена развелась со мной в прошлом году. С психической стороны, это крайне жестоко.

– Я думаю, вы способны на такое. – В ее голосе послышалось злорадство. Затем ее настроение снова переменилось:

– Пожалуйста, не воображайте, что я приму развод так легко. Это самое последнее, чего бы я желала.

– Из-за вашей дочери, как вы сказали?

Она имела это в виду.

– В конечном счете, да. Я была разделена надвое, и это дитя моих разъединенных частей. Это заставляет меня страдать. Также есть и другая причина. Моя свекровь слишком сильно ее любит.

– Что она за человек, ваша свекровь? Могла ли она послать письмо?

Миссис Слокум снова задумалась.

– Нет. Нет, это не она. Она действует в открытую. Это очень энергичная женщина… Признаться, я просто не представляю себе, кто бы мог послать это.

– Тогда кто-нибудь из Куинто. Там около двадцати пяти тысяч жителей, не так ли? Или кто-нибудь из проезжавших через Куинто в понедельник. Веселенькая ситуация.

– Но вы попытаетесь помочь мне? – Она не была настолько аристократкой, чтобы принять на дешевом стуле эффектную позу леди, нуждающейся в защите, и разыграть сцену мольбы. А может быть, она вовсе не была леди.

– Это дело потребует времени, и я не могу гарантировать каких-либо обязательных и выгодных вам результатов. Кстати, у вас достаточно средств, миссис Слокум?

– Вы же не занимаетесь делами исключительно ради богатства? – Она оглядела мою просто обставленную маленькую комнату.

– Я не бросаю денег на ветер, и моя цена – пятьдесят долларов в день плюс издержки. Это будет стоить вам четыреста или пятьсот долларов в неделю. Учитывая, чем я располагаю, сколько тут неопределенностей, на дело может уйти все лето.

Она сумела все же скрыть свой страх.

– Честно говоря, у меня не так много средств, мистер Арчер. В семье деньги есть, но ни я, ни Джеймс ими не распоряжаемся. Все наше – это годовой доход со ста тысяч долларов. – Триста пятьдесят.

– Меньше. Деньги контролирует мать Джеймса. Понимаете, мы живем все вместе. У меня есть немного собственных денег, я отложила их. Правда, на дальнейшее образование Кэти… Я могу заплатить вам пятьсот долларов. – В таком случае я могу гарантировать что-либо через неделю или через месяц.

– Я должна что-то делать.

– Могу сказать почему. Тот, кто написал это письмо наверняка знает что-нибудь более определенное, и вы опасаетесь второго письма.

Она не ответила.

– Я смогу помочь вам, если буду знать все, что мне нужно.

Она взглянула мне в глаза, прямо и холодно:

– Я не вижу необходимости исповедоваться в супружеской измене, и вам не стоит принимать на себя роль исповедника.

– Да поймите же: коль я буду работать в вакууме, я только даром потрачу время.

– Вам заплатят и за это.

– Тогда вы просто выбросите свои деньги впустую.

– Мне все равно. – Миссис Слокум опять открыла свою сумочку, отсчитала десять двадцатидолларовых бумажек, положила их на стол. – Вот, пожалуйста… Я хочу, чтоб вы сделали все, что в ваших силах, мистер Арчер… Вы знаете Нопэл-Велли?

– Я бывал там проездом и отчасти знаю Куинто… Так что делает ваш муж в группе "Актеры Куинто"?

– Он один из актеров, по крайней мере, он сам так считает… Вам не следует пытаться говорить с ним.

– Предоставьте мне самому решать, что мне следует делать, иначе я лучше посижу у себя в кабинете и почитаю… Как я смогу с вами связаться? – Вы можете позвонить мне домой. Нопэл-Велли есть в телефонной книге округа Куинто. Смотрите на "миссис Оливия Слокум".

Она поднялась. Я проводил ее до дверей. Вот когда я заметил, что со спины ее красивый костюм подвыцвел, а по краю юбки шла светлая полоса.

Я почувствовал к этой женщине жалость и симпатию.

– Я приеду к вам уже сегодня, – сказал я. – Получше следите за почтовым ящиком.

Когда миссис Слокум ушла, я сел за стол, уставился на его неполированную поверхность, на письмо и доллары, рядышком друг с другом. Секс и деньги. Как обычно: раздвоенный корень зла. Недокуренная сигарета миссис Слокум с ободком губной помады тлела в пепельнице. "Словно бледный след крови, – подумал я, – и какой едкий запах!" Сигарету я выбросил. Письмо отправилось в карман моего пиджака, двадцатидолларовки – в бумажник.

Когда я вышел на улицу, жара подбиралась к девяноста градусам по Фаренгейту. Солнце на небе подходило к полудню.

Час езды на север от Санта-Моники – и ты видишь указатель, торжественно заявляющий: «Вы въезжаете в Куинто-океанскую жемчужину. Скорость не более 25 миль». Я сбросил газ, принялся искать, где бы припарковаться. Белые коттеджи «Мотеля дель Марли», чистенькие и уютные, прятались в тени деревьев. Я свернул на покрытую гравием дорогу, что вела к дугообразной площадке. Не успел остановить там машину, как из дома напротив (распахнулась дверь, на которой значилось: «Офис») появилась тоненькая женщина в полотняном халатике. Она подплыла ко мне, как бы изумленно и радостно улыбаясь.