Элинор сжала ручку Гарри в своей ладони.
— Ты мой племянник, — сказала она ему, — и я тебя люблю. Я уверена, что через год ты станешь таким же высоким, как Уильям, а когда вы оба вырастете, ты, скорее всего, будешь выше, потому что у твоего отца рост больше, чем у его. Так что тебе надо есть полезную еду, а не всякую гадость, и спокойно ждать.
Гарри кивнул. Ее вердикт, похоже, его нисколько не обидел.
— Ну спасибо, — саркастически пробормотала Фанни в сторону Элинор.
— Очень жаль, — сказала миссис Феррарс, — что она неспособна проявить лояльность хотя бы к членам собственной семьи, тебе не кажется?
— У меня спросили моего мнения, и я его высказала, — ответила Элинор, выпрямляясь.
Гарри, глядя на тетку, внезапно сказал:
— Я не обижаюсь. Все равно я лучше играю в футбол.
— Спасибо тебе.
По-прежнему держа Элинор за руку, Гарри попросил:
— А ты можешь пойти со мной и что-нибудь мне нарисовать?
Фанни уничижительно ухмыльнулась.
— Нарисовать!
Миссис Феррарс окинула Элинор враждебным взглядом.
— Ты рисуешь? — тоном обвинителя поинтересовалась она.
— Да, — ответила Элинор. — Немного. Вообще-то я изучаю архитектуру.
Миссис Феррарс и Фанни переглянулись.
— О, архитектуру…
— Никакого сравнения, — сказала Фанни матери, — с настоящей живописью. Сплошные чертежи по линейке. И вся жизнь у нее такая же.
Миссис Феррарс наградила Элинор ледяной улыбкой.
— Полная противоположность Тэсси Мортон.
— О да, мама, между ними нет ничего общего. Только вспомни Тэсси: ее божественные картины с цветами…
— И стрекозами…
— Да-да, стрекозы! И те дивные ягоды, осенние — кажется, бузина или что-то в этом роде…
— Я считаю Тэсси, — заявила миссис Феррарс, — настоящей художницей. У нее талант!
— У Элинор тоже! — с другого конца комнаты выкрикнула Марианна.
Все, кто был в гостиной, замолчали и, обернувшись, посмотрели на нее.
— Что-что? — угрожающе переспросила Фанни.
— Я не знаю, кто такая эта Тэсси, — сказала Марианна, — и знать не хочу. И всякие акварели на ботанические темы меня тоже не интересуют. Но Элли рисует просто волшебно. Она может нарисовать что угодно. Гарри правильно сделал, что попросил ее что-нибудь ему нарисовать. Вы удивитесь, когда увидите, как у нее получается.
Элинор стояла, сжимая руку Гарри в своей и устремив взгляд в пол. Подумать только, во что вылился этот званый ужин!
— Кто она такая? — спросила миссис Феррарс, обращаясь к дочери.
— Мама, я вас уже знакомила. Это единокровная сестра Джона, одна из троих.
— А-а, — с презрением бросила миссис Феррарс, — эти!
Она ухмыльнулась.
— Ни копейки денег и, похоже, ни капли здравого смысла.
Марианна гневно вскрикнула, протолкнулась вперед и крепко обняла потрясенную Элинор.
— Не слушай их, Элли! Не обращай на них внимания. Они просто недалекие, корыстные…
— Тише! — в отчаянии пробормотала Элинор, пытаясь высвободиться из ее объятий и одновременно зажимая свободной рукой сестре рот. — Я в порядке, ничего страшного…
— Она что, плачет? — спросил Гарри.
Марианна закивала головой, отпуская Элинор и закрыв лицо ладонями.
— Да, плачет, — в полном отчаянии ответила Элинор.
— Почему бы тебе, — чеканя слова, сказала Фанни, — не отвести Гарри в кровать и не попытаться заодно успокоить Марианну? Какая отвратительная сцена! И до чего неуместная. Джон всегда говорил, что она истеричка.
Свободной рукой Элинор обхватила Марианну за плечи.
— Пойдем, Эм.
Внезапно рядом с ними возник Билл Брэндон: взгляд, которым он смотрел на Марианну, полностью выдавал обуревавшие его чувства.
— Могу я… могу я чем-нибудь помочь? Может…
Элинор ответила ему слабой улыбкой.
— Я должна увести их с Гарри и попытаться успокоить.
— Я-то не плачу, — заметил малыш.
— Нет, слава богу.
— Если вам понадобится помощь, то…
Элинор развернулась к нему, по-прежнему держа за руку племянника и обнимая сестру; краем глаза она заметила, как на другом конце комнаты сэр Джон что-то оживленно обсуждает с Люси Стил — взгляды обоих были направлены на входную дверь. Обращаясь к Биллу Брэндону, Элинор сказала:
— Ну, раз уж вы вызвались помочь, можете убить кое-кого ради меня, — но увидев, что Билл от волнения не заметил иронию в ее словах и совсем растерялся, постаралась придать голосу легкость и объяснила:
— Шучу.
— Прости, дорогая, — сказала миссис Дженнингс, заглядывая в ванную, — но у нас Люси.
Элинор в этот момент умывалась: она выпрямилась над раковиной и посмотрела на Эбигейл в зеркало, промокая полотенцем лицо.
— Что?
— Люси здесь, дорогая. Но я ее не звала. Честное слово. Она явилась без приглашения, вся такая напомаженная, даже не позвонив. Говорит, что хочет видеть тебя. А как Марианна?
— Спит. Что удивительно, с учетом произошедшего.
— Очень рада это слышать. Бедняжка, она такая эмоциональная.
Элинор отложила полотенце.
— Марианна защищала меня.
— Знаю, дорогая. Очень мужественно с ее стороны. Хотя вечер, конечно, был испорчен. Так что же мне делать с Люси?
Элинор вздохнула. Она собрала волосы в небрежный конский хвост и стянула его резинкой.
— Наверное, придется выйти к ней.
Миссис Дженнингс показала рукой на ее пижамные штаны и серую футболку.
— В таком виде?
— Знаете, миссис Джей, я не собираюсь наряжаться ради Люси.
Миссис Дженнингс заговорщицки улыбнулась.
— О да, дорогая, я понимаю. Пойду сварю вам кофе.
Элинор обернулась и посмотрела на нее.
— Большое вам спасибо, но, если честно, я не хочу, чтобы она задерживалась.
— Так-так…
— Сами знаете, мне надо возвращаться в Девон и я…
Миссис Дженнингс остановила ее, подняв вверх ладонь.
— Ты никуда не поедешь в пижаме и без завтрака. Ты и так бледная, как привидение. Кстати, о бледности: ты обратила внимание, как выглядел Билл прошлым вечером, когда Марианна…
— Да, — коротко ответила Элинор.
— Ладно, — сказала миссис Дженнингс. — Ладно. Мне не следует соваться не в свое дело. Шарлотта постоянно мне об этом твердит. Вот с ней можно болтать о чем угодно. Что ж, Элинор, дорогая, твое дело сейчас — это явиться в гостиную при полном параде, с макияжем и в каких-нибудь модных туфлях. Так что вперед и покончим с этим, договорились?
— Элли! — вскричала Люси, вскакивая с дивана.
На ней были джинсы в обтяжку и туфельки на шпильках; длинные шелковистые локоны ниспадали на плечи.
Она схватила Элинор за запястья.
— Правда, было здорово?
— Здорово?
— Прошлым вечером! Все прошло на ура, да? Она была со мной так мила! Боже, Элли, ты не заболела? Ты выглядишь… выглядишь…
— Ужасно?
— Ну… не то чтобы… я не хотела… Ты что, всю ночь просидела с сестрой?
Элинор попыталась освободиться от ее рук.
— С Марианной все в порядке, спасибо.
— Я просто подумала… — начала было Люси.
Элинор в упор поглядела на нее.
— У нее все хорошо, — сказала она. — Марианна спит.
Люси сделала медленный глубокий вдох и, с подчеркнутой любезностью, произнесла:
— Я очень рада.
— Да. Хорошо.
— Элли?
— Что?
— Правда, она прекрасно отнеслась ко мне вчера?
Элинор была не в том настроении, чтобы церемониться.
— Кто? — спросила она.
Люси, слегка качнувшись на каблуках, опустилась обратно на диван.
— Мать Эдварда, кто же еще.
— Мать Эдварда?
Люси наклонила голову, так что локоны закрыли ее лицо.
— Мы так славно с ней пообщались! Она столько времени мне уделила — и Нэнси тоже. И твоя свояченица о нас все время заботилась — Фанни, я в нее просто влюбилась! Ты видела ее туфли?
Элинор уселась в кресло напротив и, подавшись вперед, сказала:
