Эллина даже представить не могла, как можно убить человека. Она бы не смогла.

В который раз гоэта задала себе вопрос: почему именно она? Обвинили первую встречную? И кто написал на нее донос? Кто и за что ее ненавидит, и почему следователь не желает ей верить? Выходит, вся ее порядочность, весь ее послужной список ничего не значат, и пусть она будет клясться, что невиновна, поверят не ей, а анонимному доносу.

Глаза наткнулись на дату информационного листа, и у надежды опали крылья. Он был помечен позапрошлым днем. Тогда ее еще не искали по всему Тордехешу.

Не задерживаясь у храма, Эллина, подбадривая себя воспоминаниями о передрягах, из которых ей доводилось выбираться, отправилась на поиски рынка. Нужно было запастись провизией – тем, что питательно, но долго хранится.

Купив все необходимое для длительного путешествия, того, что она не взяла из Сатии, гоэта вернулась в гостиницу и заперлась в своем номере.

Остаток дня посвятила отдыху.

Бреар Эллина покинула на рассвете, сразу после того, как распахнулись городские ворота. Одета она была уже иначе, в привычный наряд для конных поездок: в юбке верхом далеко не уедешь, а в брюках и удобнее, и теплее.

Стража ее пропустила – наверное, приняли за боевую магичку.

Ольер ли Брагоньер в ярости сжимал кулаки. Перстень неприятно скрежетал по столешнице, оставляя на ней глубокие бороздки.

Лицо по-прежнему хранило бесстрастное выражение, но сидевшие в кабинете начальника подчиненные знали, что это всего лишь маска, вроде той, что следователи иногда надевают на допросы. Догадывались и солдаты, неуклюже переминавшиеся с ноги на ногу у двери.

– Ну? – Главный следователь откинулся на спинку стула.

Секретарь живо ухватилась за перо, готовая тут же приступить к записи показаний.

– Ее дома нет, господин соэр. Служанка ее ничего не знает, твердит, что госпожа у подруги.

– Адрес, имя.

– Кого? – не понял солдат.

– Подруги госпожи Тэр. Или ты не удосужился спросить?

Зеленые глаза впились в лицо солдата, заставив того потупиться, как шестнадцатилетнюю девицу. Комкая перевязь, он молчал, догадываясь, как «обрадует» Брагоньера очередное «не знаю».

– Я жду. Ты и так заработал на выговор.

– Она не знает, господин соэр, говорит, та живет под Сатией.

– Врет, – безапелляционно заявил следователь, делая какие-то пометки. – Немедленно доставить на допрос в управление. Ответственный, – он задумался, обведя глазами присутствующих, – господин Зонер. В случае упорства допрашиваемой разрешаю применить легкие пытки. Полагаю, пытки каплями воды будет достаточно. Показания служанки должны лечь мне на стол сегодня же.

Подчиненный, недавно принятый на работу следователь, кивнул и вышел, забрав солдат. Их место заняла стража, охранявшая ворота прошлым днем и ночью.

Соэр скрупулезно допрашивал всех, пятерку за пятеркой, холодно повторяя одни и те же вопросы. Его интересовало, через какие ворота и когда Эллина Тэр покинула город. Однако ничего путного он не добился.

Но Брагоньер не привык отступать. Он приказал произвести вторичный, более тщательный обыск дома Эллины и опросить соседей:

– Меня интересует, где и когда ее видели в последний раз, с кем она общалась, во что была одета. Кто заходил в дом в ее отсутствие и какой масти ее лошадь.

Через два часа он получил ответы на некоторые из своих вопросов и позволил себе удовлетворенно улыбнуться. Пряталась в трактире «Белая мышка», по дому бродили ее знакомые, спешно собирая вещи, лошадь серая.

Соэр вывел на листе с печатью Следственного управления список (или, если соседи не знали имен, приметы) людей, общавшихся со сбежавшей обвиняемой в тот день, и заново допросил стражников. Дежурившие в ночь показали, что похожая лошадь была привязана к дорожной повозке, покинувшей Сатию через южные ворота. Только женщины по имени Эллина Тэр в списках пассажиров не было.

– Разумеется. Поддельные документы. Ей тридцать четыре, по возрасту кто-то подходил?

– Там было темно, господин соэр, – оправдывался дежурный офицер.

– Перечень пассажиров мне на стол. И если она ускользнула в вашу смену, будете разжалованы. В любом случае буду требовать сурового взыскания. Для всех. За халатное исполнение служебных обязанностей.

Брагоньер уже знал, что за день до побега в Аптекарском переулке произошло нечто странное. Говорили о нападении некой твари, однако никто этой твари не видел, за исключением госпожи Тэр. Но это не было плодом воображения гоэты – на месте читались следы присутствия неизвестного. Тонкий магический след, который сейчас изучали судебные маги.

Следователь еще не был на месте происшествия, но собирался наведаться туда ближе к вечеру, после допроса ключевых свидетелей. Если там есть что-то интересное, оно останется.

Жертвой нападения стала обвиняемая – на мостовой осталась ее кровь. Допрошенный гоэт и аптекарь подтвердили, что у нее был и разбитый висок, и порезы на руке – достаточно для найденных на камнях следов.

Кровь человеческая, принадлежит женщине – судебные маги проверяли. Соэр жалел, что ее слишком мало, чтобы проверить сущность гоэты. Так бы отпали многие вопросы.

В свете недавних событий следователь склонен был полагать, что причиной происшествия стала неудачная попытка вызова демона. Скорее всего, того самого, который убивал девушек. Почерк похожий, темные твари умеют «выпивать» людей. К счастью, только некоторые, причисляемые к подлежащим немедленному уничтожению.

Брагоньер перерыл море литературы, пытаясь понять, кто может вызывать (или материализовываться) в виде заметного на тепловом уровне оранжевого полога, воздействовать на сознание и не иметь ауры. Хотя отсутствие ауры не доказано: зафиксировать это может только опытный маг не ниже второго уровня. Таковых в момент преступления рядом не оказалось, а аура – вещь хрупкая, особенно у существ с магической сущностью или потенциалом. Иными словами, та же Эллина Тэр не увидела присутствия себе подобной – на тепловой карте оно не отражается, а вот колдовство ощущаться будет.

Итак, выходило, что убивал человек с магическими способностями выше среднего, с ярко выраженными разработанными темными умениями, волшебник, а не недоучка-гоэт. Либо вызванный или выпущенный и науськанный кем-то демон.

Ректор Университета говорил, что теоретически тварь могла быть создана искусственно и наделена определенным перечнем свойств, но тогда ее создатель обязательно когда-то попал бы в поле зрения своих коллег. Такой талант должен был учиться в Университете, но, к счастью, подобные самородки в Тордехеше давно не встречались. Остаться незамеченным он не мог: подросткам сложно контролировать развитый дар, он не сумел бы его прятать.

Запросы по всему королевству показали, что необычных детей в течение полувека не рождалось. Чутье Брагоньера подсказывало, что преступник – не мужчина преклонных лет, ему не больше шестидесяти – и то это предел. Тяжело так быстро передвигаться по стране, когда прожитая жизнь давит на плечи. И аваринцы не стали бы связываться с человеком, которого в самый ответственный момент может подкосить подагра или у которого дрогнет рука.

Хотелось связать воедино две ниточки разных дел – слишком много совпадений, слишком тесно связаны. И сходятся на личности госпожи Эллины Тэр.

На вид она такая безобидная, такая «серая мышка», за время учебы не получившая ни одной почетной грамоты, но и не завалившая ни одного экзамена. По опыту следователь знал, что именно из таких часто вырастают отличные преступники. Тут ведь как: либо яркая индивидуальность – первый в классе, либо ничем не примечательная личность. Последних обычно не принимают в расчет, чем они и пользуются. Удобная личина. Тихий омут обманчив.

Общалась с некромантом, увлеклась его работой, стала по ночам пытаться изучать темную магию. А во время дальних разъездов у нее были и время, и возможность для практики.

Гоэты ведь умеют общаться с духами, в теории слушают в училище краткий курс о сущности разных видов магии, антологии по ним читают – умному заинтересованному человеку достаточно, чтобы найти способ получить необходимые знания.